Истории города Бостона - Леонид Спивак
В Советском Союзе сталинский террор набирал силу, церковный звон был вне закона как «антисоветский». Сараджеву запретили даже упоминать о даниловских колоколах. Он умер в Москве спустя несколько лет, по слухам, в доме для душевнобольных.
После отъезда Сараджева работы по подъему колоколов были приостановлены для проверки схемы их расположения и подвязки языков. Профессор М. Хэммонд, в то время куратор Лоуэлл-Хаус, вспоминал: «Холодной зимней ночью при свете единственной электрической лампочки в темном помещении башни, обтянутом парусиной и похожем на пещеру, была проведена конференция, на которой присутствовали президент Лоуэлл, м. Паркхерст – управляющий, м. Горохин – учитель пения, и русский звонарь по имени Андронов, прибывший из Нью-Йорка. Было очень жутко обсуждать дела в помещении, где с потолка над головами нависали всей своей огромной массой колокола».
В итоге после многочисленных консультаций с экспертами была признана правильность плана Сараджева по установке и расположению колоколов в башне Лоуэлл-Хаус. На Пасху 1931 года звонарь Андронов с помощью двух обученных им студентов музыкального факультета впервые огласил Кембридж русским благовестом.
Два создателя уникального гарвардского проекта – Томас Уиттемор и Чарльз Крейн – еще не раз доказывали свою преданность русской культуре. Профессор Уиттемор стал основателем и директором Комитета по образованию русской молодежи в изгнании. Комитет действовал в Париже, Берлине и Белграде. Чарльз Крейн до самой смерти в 1939 году содержал мужской хор Свято-Николаевского собора в Нью-Йорке и заботился о снабжении хлебом русских монахинь в Палестине. В его массачусетском имении находилось великолепное собрание русского искусства: полотна Поленова, Верещагина, Коровина, Малявина, Рериха.
«Гарвардский звон» оказался одним из всего пяти сохранившихся тяжеловесных дореволюционных колокольных подборов. Спасенные колокола прожили в американском доме срок, сравнимый по продолжительности с человеческой жизнью. В годы, когда Россия переживала мрачные времена государственного атеизма, они продолжали звучать: в дни торжественных гарвардских мероприятий, в новогоднюю ночь, 11 сентября – в память о погибших в терактах.
Летом 2008 года университет возвратил исторические святыни возрожденному Свято-Данилову монастырю, нынешней резиденции патриарха Русской православной церкви. Взамен специально для Гарварда на воронежском литейном заводе «Вера» по старинной технологии были отлиты точные по внешнему облику и звучанию копии даниловских колоколов. Патриарх Московский и всея Руси Алексий II совершил освящение нового звона на Соборной площади Данилова монастыря. Затем колокола отправились в Америку тем же историческим путем, который довелось проделать их знаменитым предшественникам: Петербург, Балтика, Атлантический океан, Бостон.
Над самым старым университетом Соединенных Штатов по-прежнему звучит величественная и грустная русская нота.
Городские хроники
1934, 9 февраля. Зафиксирована рекордно низкая температура в Бостоне: минус 18 градусов по Фаренгейту (минус 28 по Цельсию).
1935. В Бостоне насчитывалось 55 театров. В предыдущем году в двух из них, «Тремонт» и «Маджестик», взорвались бомбы – владелец театров Ф. Либерман обвинил во взрывах своих конкурентов.
1936. Создан Институт современного искусства (Institute of Contemporary Art). Современное выставочное здание Института современного искусства расположено на берегу залива в Южном Бостоне.
1936. Бостонский симфонический оркестр провел первый летний Беркширский музыкальный фестиваль.
1940. Департамент полиции запретил композитору Игорю Стравинскому исполнять в Бостоне собственную аранжировку гимна США. Согласно законам Массачусетса, аранжировка приравнивалась к «надругательству над национальным гимном».
1940. Население Бостона превысило 770 тысяч жителей. Еврейское население насчитывало 85 тысяч человек. Выходцев из России – более 28 тысяч.
1941. Историк Оскар Хендлин опубликовал книгу «Бостонские иммигранты». Впоследствии он говорил: «Когда-то я задумал написать историю иммигрантов в Америке. Но позже я открыл, что иммигранты и есть история Америки».
Эра Кусевицкого
Тэнглвуд (Tanglewood) в переводе с английского означает «чаща». Лесное захолустье на западе штата Массачусетс обрело мировую славу благодаря музыканту и дирижеру Сергею Кусевицкому. Четверть века он возглавлял Бостонский симфонический оркестр – рекордный для той поры срок назовут впоследствии «русской эрой», а основанный Кусевицким в Тэнглвуде музыкальный центр станет культурной Меккой Америки.
Отец Сергея Александровича Кусевицкого, музыкант армейского духового оркестра, выйдя в отставку, женился на дочери священника и увез ее в Тверскую губернию, в Вышний Волочок. Родившийся 14 июля 1874 года Сергей был четвертым ребенком в семье. Мать вскоре умерла от туберкулеза, отец с горя запил, жили бедно. Зимой дети выступали на свадьбах и в трактирах, летом – в городском саду и на ярмарках. Сергей с шести лет играл на альте и трубе в семейном «оркестре Кусевицких».
Осенью 1891 года четырнадцатилетний «свадебный музыкант» самовольно, с тремя рублями в кармане, уехал в Москву в надежде поступить в консерваторию. Но прием уже завершился, и Сергей решил идти в школу московского Филармонического общества по классу контрабаса – там учеников брали на казенный кошт.
За несколько лет Кусевицкий в совершенстве освоил инструмент и еще студентом был принят вне конкурса в оркестр Большого театра. Известный русский критик В. Коломийцев писал: «Кто никогда не слыхал его игры на контрабасе, тот не может себе и представить, какие нежные и легкокрылые звуки извлекает он из столь мало, казалось бы, благодарного инструмента, обыкновенно служащего лишь массивным фундаментом оркестрового ансамбля. Только очень немногие виолончелисты и скрипачи обладают такой красотой тона и так мастерски владеют своими четырьмя струнами».
Сергей Кусевицкий
Бурный восторг вызвало выступление Кусевицкого в Санкт-Петербурге весной 1902 года на концерте Л. В. Собинова. Огромный контрабас, инструмент «второго ряда», никогда не привлекал особого внимания публики. Но равнодушие быстро сменилось восхищением. К концу выступления музыкант-виртуоз даже затмил знаменитого уже к тому времени тенора и удостоился «венка и единодушных многократных вызовов».
Оглушительный успех ждал Кусевицкого в феврале 1905 года на концерте московского Филармонического общества, где он впервые исполнил собственный «Концерт для контрабаса с оркестром». Техника исполнения представлялась слушателям сверхъестественной, «стоящей как бы по ту сторону достижимого». Критики писали о «музыкальном чуде», «волшебстве», «колдовском наваждении».
Женитьба в 1905 году на дочери чайного фабриканта Наталье Ушковой принесла музыканту материальную независимость. Он оставил работу в Большом театре и уехал в Берлин, чтобы осуществить давнюю мечту – стать дирижером. Русский музыкант самостоятельно изучал манеру дирижирования знаменитых современников – Карла Мука, Артура Никиша, Густава Малера, приходя на их репетиции с партитурами симфонических произведений и отмечая в них «свои замыслы потактно». А дома, стоя перед зеркалом, он дирижировал переложениями оркестровых произведений, которые играл на рояле нанятый им пианист.
В
