Истории города Бостона - Леонид Спивак
Творческие судьбы Доссена и Рухомовского во многом схожи. Обоим предстояло выдержать длительную борьбу за признание своего имени в художественном мире. В 1903 году Лувр, уступив давлению, пригласил Рухомовского предстать перед авторитетной комиссией в Париже. Надменные французские академики подвергли допросам одесского ювелира и пришли к выводу, что сия персона не обладает даже минимальными знаниями по археологии и древней истории. Тогда Израиль Рухомовский попросил принести ему пластину золота и на глазах у изумленной комиссии воспроизвел один из сложнейших фрагментов тиары.
Официальный мир искусства немедленно накладывал табу на имя любого «короля фальшивок». Рухомовский впоследствии даже выиграл золотую медаль на Парижском ювелирном салоне, равно как и Доссена победил в престижном конкурсе скульпторов в Италии. Однако обоих мастеров могло ждать только одно – полное забвение.
В 1955 году новый директор бостонского Музея изящных искусств Перри Ретбоун распорядился изъять «саркофаг Савелли» из экспозиции и снова отправить его в запасники музея. У Ретбоуна, в прошлом директора Сент-Луисского художественного музея, были личные счеты с «королем фальшивок». Когда-то музей Сент-Луиса купил терракотовую скульптуру богини Дианы в виде двадцати одного фрагмента. Усилиями реставраторов музея скульптура была почти полностью восстановлена. Ретбоун опубликовал статью, в которой заявил, что «статуя является одним из крупнейших открытий в области античного искусства, сделанных в XX веке». Он сравнивал сент-луисскую Диану со знаменитой терракотовой скульптурой этрусского воина в музее Метрополитен. Время показало, что такое сравнение было правомерным: автором обоих творений оказался Альчео Доссена.
В бостонском музее сегодня не очень любят рассказывать о саркофаге Савелли. Знаменитое мраморное надгробие до сих пор покоится в хранилище. Все попытки журналистов и исследователей получить какую-либо достоверную информацию об этой истории натыкаются на решительный отказ дирекции. Работы Доссена и по сей день остаются запретной темой для многих художественных музеев.
Альчео Доссена умер в 1937 году в нищете и такой безвестности, что ныне невозможно определить даже место его захоронения. В этом он повторил судьбу многих великих мастеров.
Городские хроники
1924. Создан первый в США взаимный инвестиционный фонд (Mutual Fund). Начальный объем капиталовложений фонда Massachusetts Investors Trust составлял 50 тысяч долларов.
1929. Хоккейная команда «Бостон Брюинз» («Boston Bruins») выиграла свой первый Кубок Стэнли. «Брюинз» возникли в 1924 году и стали первой американской профессиональной командой в истории Национальной хоккейной лиги.
1929. Оркестр «Бостон Попс» («Boston Pops») под управлением Артура Фидлера начал ежегодную традицию летних бесплатных концертов на бостонской Эспланаде. На берегу реки Чарльз была выстроена сцена, получившая прозвище «Ракушка».
1930. На углу улиц Стюарт и Тремонт установлен первый светофор.
1934. Открыт тоннель Самнера (Sumner Tunnel), первый в системе дорожных развязок под Бостонским заливом. Тоннель назвали в честь героя войны 1812 года генерала Уильяма Самнера.
1934. Три бостонских врача – Джордж Уипл, Джордж Мино и Уильям Мерфи – получили Нобелевскую премию по медицине за разработку методов лечения злокачественной анемии.
Когда бьют колокола
Каждое воскресенье над Гарвардским университетом слышится голос русских колоколов. На башне Лоуэлл-Хаус, самой высокой в Гарварде, установлен подбор из семнадцати колоколов – точная копия знаменитого звона московского Свято-Данилова монастыря.
Сказания о бедствиях – вражеских нашествиях, разорениях, моровых поветриях – часто заканчивались в русских летописях скорбными словами о том, что «не было позвонения ни в колокола, ни в била». Колокол на Руси – это не просто изделие из бронзы для извлечения звука – у каждого из них история сродни человеческой. Иногда за «бунтарский звон» их били плетью и вырывали языки, отправляли в ссылку и жгли в печи.
На рубеже прошлого и позапрошлого веков в Москве было несколько сот звонниц, в праздничные дни весь город наполнялся колокольным многоголосьем. Как утверждают очевидцы, одним из самых благозвучных в этом торжественном хоре был звон с колокольни Свято-Данилова монастыря.
Древнейшая обитель столицы, основанная князем московским Даниилом, младшим сыном Александра Невского, много раз переживала пожары и опустошения. Но чудовищный разгром, которому она подверглась в советское время, не шел ни в какое сравнение с нашествием польским или французским.
В июне 1930 года Данилов монастырь был закрыт, а все его имущество реквизировано. Была разрушена знаменитая колокольня XVIII века. Бесследно исчезли мощи святого князя Даниила и снесен погост, откуда лишь некоторые останки (в частности, Н. В. Гоголя и основателя Московской консерватории Н. Г. Рубинштейна) перенесли на иные кладбища. Большинство из монашеской братии осудили по сфабрикованному так называемому «Даниловскому делу» и расстреляли. В монастыре затем устроили спецприемник для детей из семей «врагов народа».
По всей стране, согласно секретной директиве властей, снимали церковные колокола для их последующей переплавки. Писатель Михаил Пришвин, оказавшийся свидетелем «избиения» знаменитого звона Троице-Сергиевой лавры, писал в дневнике: «…Сбрасывались величественнейшие в мире колокола годуновской эпохи – это было похоже на зрелище публичной казни».
Лишь по счастливому стечению обстоятельств не менее уникальные колокола «первого на Москве» Свято-Данилова монастыря большевикам казнить не удалось. В роли неожиданного спасителя выступил американец, профессор Томас Уиттемор, находившийся тогда в Москве.
Уроженец Массачусетса Томас Уиттемор был собирателем древностей и организатором археологических экспедиций по всему миру (Уиттемору принадлежит слава открытия мозаик Юстиниана в храме Св. Софии в Константинополе). Профессор много занимался гуманитарной деятельностью, в частности устраивал дела русских беженцев во время Первой мировой войны и после революции. Узнав о готовящейся акции в отношении даниловских колоколов, Томас Уиттемор решил спасти частицу русской истории. Но для осуществления такой трудоемкой операции, связанной с переправкой колоколов за океан, нужны были деньги и немалые.
Уиттемор нашел единомышленника в лице предпринимателя и филантропа Чарльза Ричарда Крейна (Crane). Последний был совладельцем крупнейшей в мире компании по производству сантехники (в частности, она поставляла оборудование в Петербург для Зимнего и Царскосельского дворцов). Большевистская власть, нуждавшаяся в валюте, охотно пошла на сделку; сразу же после закрытия монастыря заключается договор о продаже колоколов между мелким чиновником Наркомторга и магнатом Крейном. Такова оказалась горькая ирония истории: американский «король унитазов» спас русские святыни от гибели в плавильной печи. Из документов известно, что советское правительство продало уникальный даниловский звон… по цене медного лома.
Башня Лоуэлл-Хаус
Осенью 1930 г. Чарльз Крейн предложил подбор московских колоколов в дар Гарварду
