Из новейшей истории Финляндии. Время управления Н.И. Бобрикова - Михаил Михайлович Бородкин
В 1902 году предполагалось вновь созвать комиссию, но таковое собрание было отсрочено впредь до особого распоряжения ее председателя и с тех пор вопрос об объединении таможенных тарифов дальнейшему обсуждению не подвергался.
С своей стороны финляндский генерал-губернатор, генерал адъютант Бобриков, в представленной Его Императорскому Величеству 15 февраля 1903 года записке, излагал, что в видах водворения Финляндии на ее надлежащее место, как русской провинции, он считал благовременным предпринять ряд мер и в том числе приступить к осуществлению подготовлявшейся уже таможенной реформы. По этому поводу Государю Императору 20 марта того же года благоугодно было Высочайше повелеть министру статс-секретарю Великого Княжества Финляндского запросить министра финансов, в каком положении находится дело об уравнении финляндского таможенного тарифа с Имперским.
В начале 1905 г. финляндский сенат ходатайствовал о Всемилостивейшем разрешении учредить комиссию для пересмотра таможенного законодательства и таможенного тарифа Финляндии. Министр статс-секретарь Великого Княжества Финляндского находил, что едва ли было бы своевременно приступать ныне к осуществлению предположений сената, если в ближайшем будущем может состояться объединение финляндской таможенной части с Имперской и упразднение самой таможенной черты между Финляндией и Империей. Однако, статс-секретарь B. Н. Коковцов, с своей стороны, не усмотрел еще в настоящее время настоятельной надобности в возбуждении вопроса об объединении финляндского таможенного тарифа с общеимперским. Остается добавить, что согласно пункту 3 протокола, приложенного к заключенной ныне между Россией и Германией дополнительной конвенции к торговому договору, Императорское Российское Правительство обязалось, между прочим, прежде чем приступить к объединению Финляндии с Империей в таможенном отношении, предупредить германское правительство о таковом своем намерении, по крайней мере, за два года ранее. Означенная конвенция имеет вступить в силу лишь 16 февраля (1 марта) 1906 г.
Таким образом, начиная с 1890 года, таможенный вопрос возбуждался несколько раз и проходил через ряд комиссий, но пока никаких результатов не достигнуто. С политической точки зрения объединение всегда признавалось желательным. Но экономические соображения до сих пор постоянно брали верх над ними. Казалось бы, что экономическая сторона., дела. должна уступить требованиям политического характера. Но так как вообще сознание необходимости крепости и объединения Империи не проникло еще глубоко в наше общество и административные сферы, то финляндский таможенный вопрос откладывался и отодвигался под разными указанными предлогами. С течением времени решить его будет, вероятно, все труднее и труднее. Если же доводы, представляемые финляндцами, основательны и препятствия, указываемые ими, неодолимы, то приходится признать, что прежняя наша политика создала часть тех условий, которые мешают русским объединить свое царство на северо-западе.
На всем побережье Финского залива имеется только одно «С.-Петербургское общество лоцманов» православного вероисповедания, ведущее свое начало с Петровского времени; во всех остальных местах водворился «всепоглощающий» инородческий элемент, в ведении которого таким образом находится государственная тайна — знание фарватера.
Вопросом огромной государственной важности является поэтому коренная реформа финляндского лоцманского ведомства. До сих пор реформа коснулась только его объединения с морским министерством в области всеподданнейших представлений.
«Но этим ограничиться невозможно, — писал Н. И. Бобриков. Финляндские шхеры представляют при плавании в них почти неодолимые трудности. Фарватер их вполне известен только местным прибрежным жителям. Финляндские лоцманы по необходимости обслуживают и наши военные суда, которые становятся таким образом в известную зависимость от них. А между тем эти лоцманы стоять вне всякой зависимости от нашего морского министерства и могут, особенно если подпадут влиянию своих агитаторов, очень вредить делу общегосударственной обороны. Примеры злоупотребления лоцманами своими обязанностями очень многочисленны в истории кампании 1854 — 1855 годов, когда они водили по шхерному лабиринту английские военные суда».
Все это, в интересах государственной безопасности, указывает на необходимость серьезного преобразования лоцманского дела, в том направлении, чтобы оно находилось, как в материальной, так и в служебной зависимости от русской военной власти. Подготовительные в этом смысле работы уже начаты были при Н. И. Бобрикове, но, вследствие их сложности и серьезности, потребовали всестороннего обсуждения.
В то же время справедливость и стремление к государственному объединению России побудили Н. И. Бобрикова обратить внимание на необходимость сравнения прав судов, приписанных к портам Империи, без различия ее частей. Вопрос с точки зрения русских интересов оставался до него совершенно не затронутым. В настоящее время дело поставлено так, что финляндскому морскому законодательству все выгоды приходятся на долю Финляндии, а не России. Между тем, как это выражено во всеподданнейшем отчете Его Императорского Высочества Великого Князя Александра Михайловича, «казалось бы, следовало держаться того соображения, что если какие-либо преимущества могли иметь место между завоеванной страной и великодушной ее победительницей, то, без всякого сомнения, они должны принадлежать последней, а не наоборот, как это установилось в России по отношению Финляндии»... Его Императорское Величество благоволил собственноручно отметить у этих слов: «Совершенно справедливо».
Финляндские порты вообще благоустроены и хорошо оборудованы, почему грузооборот их довольно значителен. Они имеют землечерпательные машины, подъемные краны, пакгаузы, к ним подходят железные дороги, к их услугам заведены ледоколы. Судостроение в последнее полустолетие получило хорошее развитие. Навигационные школы хорошо поставлены. Вообще морские порядки Финляндии во многих отношениях чрезвычайно хороши и заслуживают полного изучения и нередко широкого заимствования. Но в деле взимания разных сборов происходит путаница. Пошлины с иностранного ввоза и, главным образом, на иностранных судах много раз превышают пошлины со всех финляндских судов. На долю России приходится более 40% всего ввоза в край, «а между тем наши суда, плавающие под тем же самым флагом, как и финляндский флот, вводятся в рубрику иностранных, т. е. платят возвышенные пошлины и на половину несут повинности по портовым устройствам». Это, конечно, затрудняет русскую конкуренцию с финляндским судоходством, так как финляндцы могут назначать значительно меньшие фрахты и держать в своих руках транзит. Другие невыгоды для русских заключаются в том, что диплом навигационной школы края дает финляндцу право занимать соответствующие должности на всех судах, ходящих под русским флагом, тогда как с русскими дипломами на финляндские суда ни на Какие должности не принимаются. Русские люди, не пользующиеся в Финляндии правом гражданства, лишены также права владения финляндским судном. Финляндцы подобному ограничению не подвергнуты. «Финляндские уроженцы нигде не названы и не признаны иностранцами, поэтому финляндцы, живущие в Империи, могут внести принадлежащее им судно в корабельный список одного из русских портов и, следовательно, владеть русским судном.
