Гордон Корриган - Столетняя война
Решение Генриха двинуться к Кале, а не отправиться домой понравилось не всем. Некоторые советники заметили, что французы почувствуют себя обязанными вступить с ними в бой, а английская армия намного уступает в численности противнику. По слухам, Генрих ответил, что победу в бою решают не числа, а слова «божья воля» в бытность свою принц Уэльский часто употреблял в письмах во времена валлийских войн. В то время он еще писал на норманнском французском, но, став королем, перешел на английский язык. В самом ли деле он верил в то, что господь проявляет личный интерес к исходу сражений, неизвестно, но звучало это хорошо, к тому же Генрих очень верил в себя и в свою закаленную в боях армию, несмотря на то что теперь она сильно поредела. Во вторник, 8 октября, армия двинулась в поход; солдатам напомнили, что жечь и грабить строго запрещается. В двух милях к северу от Арфлера они окружили укрепленную деревню Монтивилье. Французы сделали вылазку. Бой был короткий, в этой потасовке несколько солдат Генриха были убиты и трое взяты в плен. Англичане время попусту не тратили, не пытались взять деревню, а двинулись дальше. Монтивилье оставалась в руках французов как постоянный упрек гарнизону Арфлера, пока в 1419 году ее не взяли как часть покоренной Верхней Нормандии. На следующий день, покрыв расстояние в двадцать миль, армия прошла Фекам, и вновь французский гарнизон устроил вылазку, и снова им быстро дали отпор, однако обе стороны захватили пленных. Если пункт назначения английской армии был пока неясен, то допрос пленных должен был раскрыть намерение англичан прийти в Кале.
До сих пор реакция французов на вторжение была в высшей степени выжидательной, но в конце концов и совету в Париже, и даже самому дофину стало ясно, что надо что-то делать; французским командирам выдвинули требование собрать войска в Руане. Они должны были не допустить англичан, куда бы те ни собрались – в Париж, Нормандию, Бордо или Кале. Поскольку стало очевидно, что англичане идут на север, в Кале, французской армии приказали собраться в Абервиле, чтобы помешать Генриху переправиться через реку Сомму; цель французов состояла в том, чтобы заставить Генриха сдаться, взяв его измором. Если же он переправится через Сомму, французы надеялись заблокировать доступ к Кале и вынудить англичан на бой. Генрих будет неминуемо уничтожен, а смехотворные притязания англичан на французский трон отвергнуты, по крайней мере на время, да и войне придет конец. Этот план французов если и не в подробностях, но стал известен Генриху из допросов пленных, однако на этой стадии он мало что мог сделать, а потому ему надо было дойти до Кале.
11 октября 1415 года английская армия дошла до Арка, расположенного в четырех милях к юго-востоку от Дьеппа. Англичане за двадцать четыре часа одолели очень приличное расстояние – тридцать пять миль, – но попали под обстрел пушек. Огонь велся из замка в центре города. Гонцы галопом помчались к стенам замка с посланием Генриха прекратить обстрел и дать пройти через город, иначе англичане сожгут его дотла. Армия беспрепятственно прошла через Арк. На следующий день англичане преодолели еще двадцать миль и остановились возле города Э, где после стычки снова добились безопасного прохода. 13 октября авангард английской армии достиг Абервиля на Сомме. Генрих надеялся переправиться в Бланштаке – там, где во время кампании Креси осуществил переправу Эдуард III, – однако обнаружил, что все броды загорожены и охраняются, а на северном берегу их поджидает мощная французская группировка. Ближайший речной брод не был выходом из положения, поскольку против них был значительно превосходивший числом противник, а потому единственное, что для них оставалось, это идти на юго-восток, вдоль левого (южного) берега реки, в надежде отыскать брод или мост, где можно осуществить переправу. Английская армия могла двигаться быстрее противника, да и обоз, хотя и не маленький, был все же меньше, чем у французов, а сопровождавшая армию обслуга, пусть многочисленная, также уступала обслуге противника. И все же англичане ненамного быстрее могли подойти к переправе. 14 октября Генрих находился в двадцати восьми милях от Абервиля, что к югу от Амьена, а 15 октября его задержал французский гарнизон из замка деревушки Бове. Провизии у англичан оставалось совсем мало, и Генрих решил договориться с гарнизоном: он воздержится от нападения на замок и не станет сжигать деревню, если гарнизон и крестьяне дадут ему хлеба и вина, при этом он строго-настрого наказал своим солдатам, чтобы в потреблении вина те проявляли сдержанность.
Через два дня, пройдя лишь восемь миль вдоль русла реки, англичане оказались в Корби, они по-прежнему не могли отвязаться от французов, следовавших за ними по противоположному берегу. Теперь, однако, Генрих мог сделать вылазку. Начиная с Амьена долина Соммы проходит с запада на восток, а в Перонне река совершает резкий поворот направо и продолжает свое течение с севера на юг. Если английская армия двинется на юго-восток в сторону от реки, то пройдет около двадцати пяти миль, прежде чем снова приблизится к реке, где, как известно, был брод. Французам же, чтобы попасть в это место, придется огибать весь речной поворот, а это не меньше сорока миль. В наши дни при наличии точно выверенных карт, со сделанными с воздуха фотографиями и со спутниковой системой навигации, подобный марш-бросок был бы прост, но в пятнадцатом веке таких подсказок не существовало. Генриху приходилось полагаться на людей, служивших в этих местах в составе «вольных рот», либо рассчитывать на поддержку арманьяков или бургиньонов – противоборствующих французских фракций. Прислушивался он и к сведениям, добытым у местных жителей, и к сообщениям конной разведки. К этому времени большинство солдат страдало мягкой формой дизентерии, к тому же рацион сократили в несколько раз. Погода стояла сырая и холодная. Когда армия останавливалась передохнуть на несколько часов, не было времени на то, чтобы поставить палатки. Несмотря на все это, к вечеру 18 октября армия была совсем рядом с Нейсом. Разведка доложила, что через реку есть два брода, оба не более трех футов в глубину («не выше лошадиного брюха»), находились они в трех милях к востоку от города, подходы к ним были болотистыми, к тому же французы повалили деревья, преграждавшие дорогу, и потому броды никто не охранял[89]. Французы тем временем добрались только до Перонны, то есть находились на расстоянии пятнадцати миль. Ночью английская пехота подготовила дорогу к бродам, и король приказал приступить к переправе. Поскольку было известно, что французская армия состоит главным образом из тяжеловооруженных всадников, лучникам было приказано подготовить колья, заостренные с обоих концов, колья вогнали в землю, создав таким образом барьер против конницы. Хотя хронисты свидетельствуют, что каждый лучник срубил такой кол, вряд ли это так, более вероятно, что сделал это каждый пятый-шестой, поскольку во время боя лучники располагались на флангах.
В это время королю доложили, что из соседней церкви украли дароносицу. Дароносица – это шкатулка, обычно из драгоценного металла, в ней хранят освященную облатку – якобы частицу тела Христа. Шкатулку эту священник берет с собой, когда причащает прикованного к постели прихожанина. Кража такого предмета считалась кощунством, король заявил, что вора ждет смертный приговор, командирам подразделений было приказано обыскать каждого человека и найти виновного. Вора нашли с дароносицей в рукаве, изготовлена шкатулка была из позолоченной меди, которую этот человек принял за золото. Вор был повешен возле той же церкви. Большинство современных историков говорят, что человек этот был лучником, однако, принимая во внимание ценность такого солдата, маловероятно, что с ним поступили бы подобным образом. Ни Томас Уолсингем, ни Брут не рассказывают об этом инциденте, а «Жеста» просто говорит, что он был англичанином. Скорее всего несчастный вор был расходным материалом, возможно, даже слугой.
Утром 19 октября группа пехотинцев и лучников переправилась на другой берег, не встретив сопротивления. Спешившись и передав лошадей конюхам, они сформировали на восточном берегу реки плацдарм, дабы армия без помех осуществила переправу. Примерно в 13 часов армия начала переправляться – обоз и сопровождение переходили по одному броду, а солдаты – по второму. Один французский источник утверждает, что солдаты сделали плот из оконных рам близлежащих домов, – вероятно, для переправы снаряжения, а не для людей. За час до захода солнца – должно быть, в половине пятого – вся армия устроилась на постой в деревенских домах на правом берегу реки. Французская конная разведка, прибывшая к броду, благоразумно решила не вмешиваться, хотя и сообщила своему начальству о расположении английской армии.
Армия французов в Перонне была огромной и день ото дня становилась все больше, поскольку в нее вливались новые отряды. Перед лицом английской угрозы о внутренних трениях временно забыли, но хоть армия и была большой, в ней чувствовалась слабость, и виной тому в немалой степени было командование. Король Карл VI не мог принимать участия в бою, поскольку тронулся рассудком и считал себя стеклянным, а дофина убедили остаться в Руане. Командовали войском старшие офицеры Франции коннетабль Шарль д’Альбре и маршал Жан Бусико. Раздельное командование никогда не было хорошей идеей, впрочем, и оно могло бы сработать, если бы не присутствие дяди короля герцога Бурбона, брата короля герцога Орлеанского и других вельмож, таких как герцоги Алансонский и Бретанский, а также младшие братья герцога Бургундского – герцог Брабант и граф Невер – вместе с толпой более мелкой аристократии. Каждый из них полагал, что никто ему не указ и, напротив, все должны с ним советоваться и стараться угодить. Сходились они в одном: наглых англичан надо приструнить. 20 октября в английский лагерь явились три французских герольда и потребовали, чтобы король назначил им время и место сражения. Генрих ответил, что намерен идти в Кале, но голову в кустах не прячет, и если французы хотят сражения, то легко его найдут. Герольдам выдали горсть золотых монет и отправили восвояси. 21 октября английские солдаты, миновав Перонну, перешли через территорию, на которой пятьсот лет спустя их потомки будут сражаться в первой битве при Сомме, а затем переправились через приток Соммы Анкре в районе Миромона. Французы не сделали попытки остановить их – возможно, потому, что не знали точно, где именно находятся англичане: в тот момент они отыскивали блокирующую позицию по дороге в Кале.
