Ингерманландский излом. Борьба ингерманландских финнов в гражданской войне на Северо-Западе России (1918 — 1920 гг.) - Михаил Арнэвич Таргиайнен
17 ноября 1919 г. ингерманландцы вновь пытались атаковать заставу НР-2 в районе д. Майнила силами в 30 человек и заставу НР-6 Тульского полка у д. Коркиамяки, но безрезультатно. 19 ноября 1919 г. в Рауту прибыл бронепоезд, вооруженный шестью 3-дюймовыми орудиями.
Моральное состояние Красной Армии было не в лучшем состоянии, о чем свидетельствуют политсводки по 7-й армии. Так, 26 октября 1919 г. отряд красноармейцев численностью 540 человек противостоял ингерманландцам в количестве не более 500 человек. Еще до столкновения с ингерманландцами выяснилось, что сводный отряд не боеспособен, так как на станции Грузино пришлось силой принуждать красноармейцев выгрузиться из вагонов. При первом же столкновении с неприятелем красноармейцы стали разбегаться. Был убит член Военсовета Карельского сектора Иустин Жук, 9 человек получили ранения. Лишь после прибытия подкрепления и двух легких орудий ингерманландцы отступили по всему фронту. Политсводка от 18 ноября 1919 г. сообщала, что отношение местного населения к красноармейцам недружелюбное.
Осеннее наступление ингерманландцев повторилось почти так же, как и предыдущая попытка военного продвижения. Пресса указывала на то, что, несмотря на немногочисленность и полное отсутствие артиллерии, отряд во время октябрьского наступления генерала Юденича двинулся на Петроград, и 25 октября 1919 г. передовые патрули проникли в Токсово. Однако Северо-Западная армия белых начала отступать, ингерманландцы, не получив поддержки ни с севера, ни с юга, должны были прекратить свои операции и также отступить.
Разведывательный отдел Генерального штаба финской армии заранее предрекал поражение ингерманландцев. Полковник Аарнэ Сихво еще в ноябре 1919 г. предсказал, что в результате сложившейся общеполитической ситуации в Финляндии Северный Ингерманландский полк ослабнет и переформируется в Ингерманландский освободительный батальон и впоследствии окончательно распустится. Он оказался прав: в Северной Ингерманландии третьего широкомасштабного наступления не было. Ингерманландский полк дислоцировался на территории 2-й дивизии финской армии.
Северный Ингерманландский полк расквартировался частью на финляндской стороне в Рауту и частью в Кирьясало. В Кирьясало стоял гарнизон 2-й дивизии, а ингерманландцы продолжали нести военную службу, дежуря вдоль заграждений.
Вскоре Элфвенгрен был вызван военным министром Финляндии в Гельсингфорс, где ему было заявлено, что изменившаяся политическая обстановка осложняет ингерманландское национальное движение, противостояние принимает затяжной и продолжительный характер, но, несмотря ни на что, помощь правительства будет поступать. Финское правительство, рассмотрев этот вопрос, постановило приблизить снабжение ингерманландских частей к положению частей регулярной финской армии, так как ингерманландцы, находясь у финских границ, заменяют собой часть финских войск. При этом правительство оставляло за Северным Ингерманландским попечительством политическое руководство движением.
После перевода ингерманландских частей на положение частей регулярной финской армии возникла необходимость в образовании полновесного штаба. Министром было предложено Элфвенгрену избрать в качестве начальника штаба офицера финской армии, знающего штабную работу. Этот офицер будет командирован в качестве начальника штаба в Северный Ингерманландский полк. На должность начальника штаба, по предложению Элфвенгрена, был назначен его брат, майор финской армии, который командовал в Михеле отдельным батальоном технических войск. Он был всесторонне образован, начитан и знал несколько языков. Брат Элфвенгрена, благодаря своей трудоспособности, очень быстро сформировал штаб и перестроил все на регулярный лад. Впоследствии он, почувствовав, что преобразования завершены и войска приведены в образцовое состояние, вернулся в свою часть. Затем, выйдя в отставку, уехал в Америку, где работал простым рабочим. В дальнейшем, изучив дело и накопив сбережения, он возглавил одно из подразделений Северной Океанской пароходной линии в Америке.
Руководство Ингерманландского комитета помощи в лице Тюнни не одобрило данного решения финского правительства, так как оно опасалось, что двойное подчинение отрицательно повлияет на ингерманландское движение. После возвращения Элфвенгрена на границу на очередном заседании Северного Ингерманландского попечительства обсуждался вопрос о возвращении ингерманландцев в свои деревни. Участники заседания настаивали и на скорейшем политическом решении ингерманландской проблемы, высказавшись за незамедлительное провозглашение автономии края.
При обсуждении данного вопроса члены попечительства невольно пришли к естественному разрешению создавшегося положения: попытке вступить в переговоры с советским правительством. На взгляд Элфвенгрена, это было наиболее приемлемо. Трудность заключалась в отсутствии политических предпосылок к практическому вступлению ингерманландцев в такие переговоры, так как Финляндия была в состоянии войны с Россией и представителей советской власти там не было, а щепетильность создавшегося положения допускала лишь личные переговоры ингерманландцев.
На заседании было решено обсуждаемый вопрос довести до сведения Тюнни, который являлся автором и инициатором идеи свободной Ингерманландии. В ходе жаркой дискуссии члены попечительства высказали мнение о том, что положение внутри Советской России весьма нестабильное и большевики у власти долго не удержатся. Однако было признано, что и ингерманландское национально-освободительное движение развито недостаточно, чтобы представлять собой фактор, с которым Советская власть должна считаться. Некоторые высказывали мнение о том, что необходимо принять во внимание настроение части ингерманландского населения, враждебно настроенной по отношению к Советской России.
Элфвенгрен был не согласен с подобными доводами, аргументируя тем, что если путем переговоров удастся достигнуть политической автономии, то настроение населения могло бы и измениться.
Отдельные члены попечительства высказывали опасение, что переговоры могут завершиться арестом членов попечительства по прибытии домой. Тирранена возмутила данная позиция, так как он считал, что если путем переговоров появится вероятность вывести ингерманландский народ из бедствия и создать ему возможность свободного существования, то деятельность попечительства одобрят.
Одновременно выяснилось, что средства, полученные от Лианозова, подходили к концу. Возникло опасение, что после обоюдного обмена нотами и полного разгрома белогвардейцев финансирование будет прекращено.
Всего от Лианозова Северным Ингерманландским попечительством было получено около 1 млн 200 тыс. марок, большая часть из которых пошла на обмундирование и обеспечение войск, остальные деньги были потрачены на уплату месячных ставок добровольцам отряда по выработанной и утвержденной попечительством сетке.
При изыскании источников финансирования попечительство прибегло к организации своей собственной почты в д. Кирьясало. В связи с этим Северное Ингерманландское попечительство вступило в переговоры с финским правительством и почтой. После целого ряда формальностей финской почтой и Международным Почтовым союзом в Женеве попечительству были предоставлены официальные документы, на основании которых ингерманландская почта признавалась самостоятельной, а их почтовые марки получали право хождения наравне с почтовыми марками других стран. Марки были сконструированы по образцу финских, но посредине, вместо финского льва, присутствовала эмблема Ингерманландии, а сверху надпись по-фински: «Северная Ингерманландия».
Почтовые марки Северной Ингерманландии были отпечатаны в Выборге и появились вместе со штемпелями на ингерманландской почте. С появлением в начале весны 1920 г. этих марок серия была быстро раскуплена марочными фирмами и коллекционерами. Автором первой серии был Франс Камара, а второй — Густав Ниемейер. Продавались они по номинальной стоимости:
