Истории города Бостона - Леонид Спивак
Бостон и Петербург – тема, рождающая множество ассоциаций. Оба города обнаруживают близость даже в расхожих исторических клише, таких, как «колыбель революции». «Афины Америки» и «Северная Пальмира» во все времена вызывали самые противоречивые оценки. «Город пышный, город бедный…» – таковым было начало русской полемической традиции. Наиболее последовательным в неприятии пуританского духа Бостона оказался его уроженец Эдгар По. Множество насмешек в литературных кругах вызывали «бостонские брамины», называвшие себя «аристократами духа».
…все признаки ученья
В том городе найдешь; нет одного – души!
Там высох человек, погрязнув в барыши,
Улыбка на устах, а на уме коварность:
Святого ничего – одна утилитарность! —
писал о Петербурге Н. А. Некрасов.
Схожим в исторической судьбе двух городов оказалось и то, что в разное время они пережили резкое снижение политико-экономического статуса: Бостон – от положения крупнейшего торгового центра и порта Америки до полупровинциального затишья через сто лет, Петербург – от имперского величия до «города с областной судьбой»… «Духовно этот город все еще столица, – писал о Петербурге Бродский, – он в таком же отношении находится к Москве, как Флоренция к Риму или Бостон к Нью-Йорку».
Вполне может быть сопоставимо соперничество и диалог двух столиц в рамках своей национальной культуры: более раскованный и легкий «московский дух», теснее связанный с истинно русской традицией, и холодноватая рационалистическая петербургская среда; космополитическая энергия Нью-Йорка, ярко воплощающая американский характер, и аристократическая чопорность Бостона.
Чарльз Диккенс.
Рисунок 1842 г.
Различие Бостона и Нью-Йорка проявлялось во всех сферах – от экономического статуса до особенностей психологии горожан, от уклада быта до общей духовной атмосферы. Чарльз Диккенс, посетивший США в 1842 году, запечатлел эти различия на страницах «Американских заметок»: «Жители Бостона отличаются утонченностью интеллекта и на голову выше обитателей других городов, что, несомненно следует отнести за счет незаметного влияния кембриджского университета… Многие из числа бостонской и окрестной аристократии – да, очевидно, и многие из местных представителей свободных профессий – окончили это заведение».
Нью-Йоркскому обществу писатель дает иную оценку. На берегах Гудзона «в большей мере чувствуется меркантильный дух… нравы несколько свободнее, и здесь, пожалуй, сильнее развито соперничество в отношении внешнего вида и умения выставить напоказ богатство и жить на широкую ногу».
Сложная история взаимоотношений «двух столиц» получает своеобразное развитие под пером Диккенса. Европеизированная атмосфера Бостона более привлекательна для английского писателя: «Бостон – красивый город и, по-моему, не может не произвести самого приятного впечатления на приезжего… Бостонское общество отличается безукоризненной учтивостью, вежливостью и воспитанностью». По отношению к Нью-Йорку писатель старается сохранить объективность («…в Нью-Йорке имеются превосходные больницы и школы, литературные объединения и библиотеки…»), однако Диккенс, скорее, увидел здесь лишь американскую «ярмарку тщеславия».
«Байроны конторы и прилавка» – такова безжалостная сатира писателя на общество, кругозор которого ограничивается только материальными интересами. «Никаких развлечений? А что же, по-вашему, делают эти сосатели сигар и поглотители крепких напитков, чьи шляпы и ноги занимают самые разнообразные и неожиданные положения, – разве не развлекаются? А пятьдесят газет, – разве это не развлечение? И не какое-нибудь пресное, водянистое развлечение, – вам преподносится крепкий, добротный материал: здесь не брезгуют ни клеветой, ни оскорблениями, срывают крыши с частных домов… поступки каждого общественного деятеля объясняют самыми низкими и гнусными побуждениями… А вы говорите, что нет развлечений!»
Бостон и Петербург… Тонкая духовная нить протянулась между двумя «северными столицами». Бостон рождает воспоминания. Многие из живших здесь когда-то чувствовали эту неуловимую, почти мимолетную ассоциативную связь.
Вероятно, именно об этой скрытой тайне обаяния города писал Андре Моруа в своем дневнике: «…Я раз и навсегда уверился в том, что Бостон не похож ни на один из городов Америки и целого мира. Я полюбил его таким, каким он предстал передо мной в первый раз: узкие улочки, дома и скверы на английский манер, старинные залы, где зародилась американская свобода, сияющий красотой и золоченым куполом Капитолий…»
Городские хроники
1893. Бостонский терьер официально зарегистрирован Американским обществом собаководов как новая порода, выведенная бостонскими производителями.
1894. Учащиеся городских школ (впервые в США) стали проходить медицинское обследование.
1895. Открылось главное здание Бостонской публичной библиотеки на площади Капли.
1897. Первый бостонский марафон. В забеге приняли участие пятнадцать мужчин (женщины до 1972 года к участию не допускались). По традиции ежегодный марафон проводится в третий понедельник апреля, в День патриотов. Сегодняшний марафон, привлекающий десятки тысяч участников, стартует в Хопкинтоне и финиширует у Бостонской публичной библиотеки.
1897. Открылось бостонское метро, старейшее в США и четвертое в мире (после Лондона, Будапешта и Глазго).
1898. Основан Северо-восточный университет (Northeastern University), крупнейший частный университет в Новой Англии.
Городские грезы
Мне снился сон, что сплю я непробудно
А. А. Фет
Социализм непременно должен был победить в Бостоне к 2000 году. Так всерьез считали тысячи людей и, по большей части образованных. Подобная уверенность возникла благодаря изданной здесь в 1888 году книге «Взгляд назад». Сегодня имя ее автора изрядно подзабыто. А на рубеже XIX и XX столетий «клубы Эдварда Беллами» создавались не только по всей Америке, но и в разных концах мира.
Авторы утопий нередко размещали предмет своих мечтаний в Новом Свете. Лицейский друг Пушкина Вильгельм Кюхельбекер в «Европейских письмах» нарисовал футуристические картины мира от лица «жителя Американских Северных Штатов 25 столетия».
В бостонских архивах хранится изданная в 1844 году брошюра со скучным названием «План по развитию и улучшению города Бостона». Автором ее был шотландский агроном и публицист Роберт Флеминг Гудрей. Либеральные политико-экономические воззрения питомца Эдинбургского университета вынудили его эмигрировать в Канаду, где он оказался в тюрьме как «злонамеренный и опасный агитатор», а затем был выдворен в США.
В Бостоне мятежный Гудрей лечился от бессонницы. Известно, что шотландец спал не более двух часов в сутки. По словам Гудрея, в тяжкие ночные часы его осенила идея строительства нового города на болотистых берегах реки Чарльз.
Роберт Гудрей предлагал грандиозный план осушения топей и возведения на намывной земле «Елисейских полей» с тремя красивыми бульварами в шестьдесят метров шириной и элегантными домами. Бостонские власти посчитали идеи Гудрея сомнамбулическими.
