Игорь Молотов - Черная дюжина. Общество смелых
— Я вернулся в штаб, — продолжает Александр, — только вот начальника штаба Шинкарева там не оказалось: заболел или еще что-то. Естественно, возник вопрос: кто будет зачитывать ультиматум? Я отдал эту бумагу Николаю Деткову. Часть людей поехали своим ходом, часть на автомобилях, конкретно: отец Олег Стеняев, Ярослав Конча, Сергей Туманов, Алексей Аверьянов, братья Савушкины, которые впоследствии возглавили дружину им. Александра Невского, Виктор Кривкин… Группа у нас получилась внушительная — человек тридцать или даже сорок. Приехали чуть пораньше, зашли в фойе издательства «Московской правды», подошли к первому охраннику. Я сказал ребятам, кто шел первым и последним, взять эти удостоверения и показать ему. Мол, у всех они есть, и не надо устраивать панику. Для верности двое бойцов остались с ним и отключили телефон, перерезав провод. На втором этаже было еще двое людей из охраны, которые пытались сказать что-то более существенное, но потом притихли. Таким образом, мы вполне спокойно зашли в редакцию. Собственно говоря, наша задача была только зачитать ультиматум, но все почему-то захотели поговорить, и помимо ультиматума начались такие нравоучения. Выступил отец Олег Стеняев, Владимир Прокофьев, Сергей Туманов, Николай Детков. А Детков после прочтения ультиматума еще и отвесил легкого подзатыльника Гусеву, при этом все это снималось оператором российского телевидения Евгением Галкиным. В общем, безобидная акция. Отход не был продуман, и поэтому, когда все уходили. Детков остался. Один из сотрудников редакции подбежал к нему со словами: «Дай-ка я тебя сейчас сам приглажу». Туманов его оттеснил, но он успел незаметно сорвать государственный герб Российской империи — двуглавого орла. После этого все вышли и разъехались. Какой-то фотограф пытался снимать меня и Алексея Аверьянова, мы в мягкой форме, но достаточно решительно объяснили, что не надо этого делать.
Потом я вернулся в штаб, там все разъехались, был я и кто-то из родственников Васильева. Самого Дим Димыча не было. Я прошел в кабинет Васильева и включил радио «Свобода». Там на полном серьезе рассказывали, что боевики из общества «Память» на бэтээрах захватили здание «Московской правды», по некоторой информации, сейчас двигаются в сторону телевидения. Думаю, ничего себе, что-то пропустил, наверное. Как всегда, Васильев всех обманул и придумал хитрый план, а я был отвлекающим маневром. Но это, естественно, оказалось преувеличением средств массовой информации.
Потом приехали журналисты, я с ними поговорил, и вышла первая тогда, в 1992 году, публикация, где я был на первой полосе «Московского комсомольца», называлась «Еще зеленый, но уже в черном». Там была фотография, где я в черной форме, в портупее. Что было самое смешное, мне было тогда 16 лет, а эти персонажи пишут на полном серьезе: «Ну что, если нам бросают вызов, то мы его принимаем». И подписываются: такой-то капитан запаса, такой-то майор десанта.
Потом, приблизительно 10-го числа, началась шумиха в СМИ. Фактически это был первый рейд в стране, мало кто представлял, что такое вообще возможно. Ельцин собрал Совет безопасности, куда входили министры силовых ведомств, и потребовал разобраться решительно и быстро с фашистами, которые так давят на СМИ. Было возбуждено уголовное дело следователем Колюшкиным, стали вызывать людей в прокуратуру. Зачем-то все поехали, я же не поехал и другим не рекомендовал туда ехать. Но никто не видел то, что они сделали что-то предосудительное, не осознавали этого. Потом пришли с обыском к Васильеву, мы как раз находились с известным журналистом Олегом Вакуловским, записывали интервью с Дмитрием Дмитриевичем. На Валовой как раз проходило заседание штаба, и оттуда Васильеву доложили о приезде «гостей». Пришлось ехать. Кроме нас, там уже были журналисты, был Минкин, которому я наступил на ногу как следует. Кстати, недавно сказал ему об этом, он очень удивился: «Это что, вы были? Случайно сделали?» Конечно случайно.
Тогда обыски проходили достаточно цивилизованно, без хамства. Но были долгие препирательства. В конце концов, Васильев им сказал «Что вам, собственно, надо?» А нужна была видеозапись, которую Дим Димыч без проблем отдал, так как ничего предосудительного там и не было. И после этого началось следствие, довольно долгое. Был арестован Николай Детков. А Вадим Васильевич Прокофьев оказался в розыске. Потом, в ходе процесса, было арестовано еще два человека, послушники отца Алексея Аверьянова.
— Сколько длилось содержание под стражей?
— Если не ошибаюсь, Детков отсидел больше полугода и получил три года условно. А Прокофьев находился в розыске порядка пять лет и потом, в том числе и с моим участием, был снят с розыска по взаимному примирению сторон. Я организовывал встречу с Гусевым, на которой все вопросы были заданы. Возникла даже некоторая симпатия между Гусевым и Васильевым. Как оказалось, Гусев сам был монархистом, и его позиция заключалась в том, что он не заставляет журналистов писать под диктовку, но при этом это его бизнес, ниша. А желтая пресса — она востребована хорошо. Вот так Прокофьев был снят с розыска.
Николая Деткова мы тоже не бросали. Проводились митинги в его поддержку, достаточно большие — мы собирали до четырех тысяч человек около Парка культуры, продавливали материалы в прессу. Но Детков почему-то решил, что на его освобождение кто-то жертвовал большие средства и якобы они где-то пропадали. И после выхода он прекратил свою деятельность, его пытались использовать против Васильева, но неизвестно, в тюрьме это началось или после. В том ключе, что Дим Димыч узурпировал «Память» и т. д. Было заседание штаба, довольно жесткое, некоторые начали задавать Васильеву непонятные вопросы. Я написал Васильеву записку: нужно ли вызывать людей (тогда у меня возможность уже была — спортсмены крутились рядом). Но Васильев не хотел такой конфронтации, потому я сам взял слово и сказал, что это все ментовская провокация, предъявил Шинкареву. После этого, конечно, все были в шоке: никто ничего не сказал в ответ, все просто заткнулись от удивления и убежали в буквальном смысле. Надо сказать, что они не доставили серьезных проблем «Памяти», но, конечно, было очень неприятно, так как люди, которых ты считаешь соратниками, вдруг оказываются не очень соратниками. Впоследствии я со многими не просто помирился, а находился в хороших отношениях.
— Как сложилась судьба Деткова?
— Он достаточно талантливый организатор культурно-массовых мероприятий. Закончил Институт культуры и одно время занимался народным творчеством, создавал из дерева и природных материалов образа. А так, он занимался организацией выступлений различных музыкантов, в частности покойного Максима Трохина, самодеятельных различных коллективов. По-моему, он и сейчас этим занимается.
— А почему захват «МК» вызвал такой резонанс? До сих пор это событие вспоминают в СМИ. Хотя вроде бы и безобидная акция сама по себе.
— С одной стороны, да, что такого — общение с журналистами, а с другой стороны, стилистика была угрожающая, многие испугались тогда этого. Во-вторых, до этого подобным образом никто со СМИ так не общался. И самое главное, это было новое явление в политике, первое прямое действие, — подводит итог Александр.
В статье «Не отдавать святыни псам», напечатанной в 1993 году в газете «Память», Сергей Туманов пишет:
«Судя по клеветническим статьям о НПФ «Память», московские комсомольцы явно не временно заблуждающиеся, а продолжатели славных традиций Коммунистического союза молодежи.
13 октября 1992 года редакции газеты «Московский комсомолец» пришлось пережить визит бойцов НПФ «Память». Много шума, клеветы, левого визга раздалось эхом по стране после того, как журналистам «МК» суждено было выслушать правду от тех, кто служению истине, правому делу посвятил свою жизнь. Облачившись в непопулярный ныне черный цвет: цвет «Памяти», цвет скорби, цвет будущего возмездия.
Не зря сохранено название газеты — «Московский комсомолец», недаром в кабинете главного редактора «МК» Павла Гусева висит и вдохновляет редакцию портрет товарища Ленина…
Газета «Московский комсомолец» как никакая другая представляет тот вид прессы, который описан в «Протоколах сионских мудрецов», документе, раскрывающем тайный замысел сионизма.
Сегодня, когда шум клеветы унялся, когда прокуратура и судебные органы провалили наглую попытку упечь за решетку участников визита в «МК», когда мечты комсомольцев об официальном запрещении деятельности НПФ «Память» лопнули, когда им самим приходится отвечать теперь в судебном порядке за ложь, по искам «Памяти», сегодня можно смело сказать, что списки распознанных носителей античеловеческой сионистской доктрины увеличились. Эти списки есть, они анализируются, и это вряд ли стоит скрывать, ибо недалек тот час, когда национальная власть пофамильно спросит за смутные дела с тех, кто миру предпочел войну. На Руси так принято: кто с мечом к нам приходил, от меча же и погибал.
