Геннадий Коваленко - Легенды и загадки земли Новгородской

В 2001 году по плану реконструкции Октябрьской железной дороги было решено спрямить трассу, построив мост через овраг. Полукилометровая переправа сократила общую протяженность дороги на 5 километров. Одновременно на всей трассе были заменены рельсы, что позволило скоростным поездам набирать скорость 200 километров в час. Так в результате «ампутации царского пальца» путешествие из Петербурга в Москву стало на десять минут короче.

Кто автор памятника «Тысячелетие России»?

В 1862 году в центре новгородского кремля был торжественно открыт памятник «Тысячелетие России». Это событие стало гвоздем празднования десятивекового юбилея России, а сам Новгород на три дня превратился во временную столицу империи.

Новгородский памятник является во многих отношениях уникальным сооружением. Его высота составляет 15,7 метра, вес — 96 тонн, общее количество фигур — 128. Композиционно монумент состоит из трех ярусов, каждый из которых, выполняя функцию общего замысла, несет вполне самостоятельную творческую нагрузку. Можно сказать, что памятник представлял собой бронзовый сгусток идей времени великих реформ Александра Второго. В его силуэте соединились два образа — новгородского вечевого колокола, как символа демократии, и шапки Мономаха, как символа русской монархии.

Сенсацией стал уже результат творческого конкурса, в котором приняли участие все ведущие скульпторы и архитекторы страны, а победил никому не известный выпускник живописного отделения Академии художеств двадцатитрехлетний Михаил Микешин. Вчерашний студент получил самый престижный государственный заказ. Уже этот факт породил сомнения в способности Микешина справиться со столь ответственным делом, спровоцировав слухи о том, что подлинное авторство принадлежит другим лицам.

Следует сразу сказать, что Микешин не был единоличным автором памятника. В его создании на разных этапах принимало огромное количество людей самых разных профессий. Самые известные люди страны — ученые, писатели, художники — принимали участие в выборе персонажей для фигур горельефа. Скульптурная часть монумента создавалась методом «бригадного подряда», в котором участвовали академики Залеман, Михайлов, Клодт, а также молодые скульпторы Шредер, Лаверецкий, Чижов, Любимов. Инженерно-техническими работами руководили Главноуправляющий министерства путей сообщения генерал Чевкин и инженер-генерал-майор Евреинов. И, наконец, главным куратором монумента был сам император Александр II, который лично вникал во все детали столь масштабного проекта.

А что же Микешин? Был ли он действительно баловнем судьбы, пожинавшим не принадлежащие ему лавры? Такие упреки раздавались не раз. Предпринимались попытки объявить подлинным автором памятника молодого скульптора Ивана Шредера, который действительно внес огромный личный вклад в его создание. После открытия монумента дороги Микешина и Шредера разошлись, Шредер не смог простить Микешину обрушившейся на того славы.

И все же беремся утверждать, что Михаил Микешин вполне заслуженно считается главным творцом памятника «Тысячелетие России». Ведь именно ему принадлежит основной замысел монумента, обеспечивший победу в анонимном голосовании среди прочих участников конкурса. Микешин сумел творчески развить свою первоначальную идею, поместив на горельеф фигуры ста выдающихся деятелей русской истории. Ему пришлось много работать в музеях и Оружейной палате, чтобы составить достоверные исторические портреты, костюмы и вооружение своих персонажей. Можно только поражаться тому, как решительно и безбоязненно этот «провинциальный выскочка», каким считали его недоброжелатели, отстаивал свои позиции в спорах с маститыми академиками и могущественными сановниками. Впрочем, иногда ему все же приходилось отступать, как в случае с императором Николаем I, которого царская семья заставила Микешина «посадить» на уже почти готовый горельеф.

Новгородский памятник сделал Микешина знаменитым. Тем не менее он продолжал много и упорно работать. По его проектам были созданы памятники Екатерине II в Санкт-Петербурге, Богдану Хмельницкому в Киеве, адмиралу Грейгу в Одессе, он создал классические иллюстрации к произведениям Пушкина и Гоголя, выпускал журнал, многого достиг в жанре портретной миниатюры.

Призрак графини Орловой

Эта история в свое время вызвала немало пересудов в петербургском свете. Самая богатая невеста России, единственная дочь и наследница знаменитого Алексея Орлова, камер-фрейлина императрицы графиня Орлова-Чесменская отвергла самых блестящих женихов страны, предпочтя им уединенную полумонашескую жизнь в качестве духовной дочери архимандрита Юрьева монастыря Фотия.

Об отношениях графини и игумена ходило множество сплетен. Не удержался от злословия и молодой Пушкин. «Благочестивая жена, душою Богу предана, а грешной плотию — архимандриту Фотию». Простим поэту эту скабрезность и попробуем выяснить, что же в действительности связывало миллионершу-графиню и новгородского монаха.

…В начале XIX века русская элита была захвачена европейской модой на всяческую мистику. Войны, революции и прочие катаклизмы пробудили в людях ощущение иррациональности всего происходящего. Столичная знать буквально помешалась на потусторонних силах и таинственных обрядах. Повсюду возникали масонские ложи, тайные общества и ордена: масонов, иезуитов, розенкрейцеров, госпитальеров и пр.

С запада хлынули проповедники библейских обществ. Они отрицали официальную церковь и проповедовали новую космополитическую религию, главный догмат которой звучал так: «Христианин не желает иного отечества, кроме обширного шара земного, принадлежащего Господу».

В великосветских салонах занимались столоверчением и вызыванием духов. Важные сановники участвовали в тайных мистериях с гробами, черепами и прочей чертовщиной. Министры, губернаторы, сенаторы были членами масонских лож. Император Александр, сам склонный к мистике, находился под влиянием знаменитой прорицательницы баронессы Крюденер.

Русская православная церковь, восемь веков делившая со своим народом все испытания и невзгоды, оказалась отодвинутой на задворки общества. Подконтрольный правительству Святейший синод не решался открыто противостоять свихнувшейся на мистике правящей элите.

И все же нашелся человек, который не побоялся поднять голос против охватившего русское общество умопомрачения. Этим человеком был архимандрит новгородского Юрьева монастыря Фотий (в миру Спасский).

Детство Фотия прошло в бедности и унижениях. Он окончил Новгородскую духовную семинарию и благодаря замечательному голосу стал певчим в Казанском соборе Петербурга. Потом у него открылся еще один талант — ораторский. На его вдохновенные проповеди собирались толпы народа. Однажды его услышала графиня Орлова, и вскоре он стал ее духовником.

Опасаясь неприятностей от властей, церковное начальство предпочло удалить Фотия из столицы, назначив его игуменом Юрьева монастыря, некогда богатого, а теперь влачившего жалкое существование. На пожертвования графини Орловой Фотий превратил монастырь в цветущую обитель. Бывая в Петербурге, архимандрит продолжал бороться с мистиками, невзирая на чины и знатность. С амвонов петербургских соборов гремели его обличительные речи.

Графиня Орлова через императрицу устроила встречу Фотию с императором Александром. Свидание длилось три часа. Фотий не стеснялся в выражениях. Баронессу Крюденер обозвал «квохчущей жабой», министра просвещения князя Голицына — «выжившим из ума стариком». Фотий убеждал императора в том, что тайные общества вовсе не так безобидны, как уверяют сами масоны, иначе для чего эта тайна?

Немало суровых слов услышал в свой адрес и сам император. Фотий напомнил ему о долге монарха, абсолютное большинство подданных которого исповедуют православную веру. Фотий понимал, чем он рискует, он был готов к ссылке, лишению сана, но на следующий день вышел царский указ о запрете тайных обществ. Голицын был смещен. Царь вернулся в лоно православной церкви и уже не покидал ее.

У нового императора Николая I юрьевский архимандрит попал в немилость. Независимый нрав игумена не понравился не терпевшему возражений Николаю. Поводом для опалы послужил инцидент в Юрьевом монастыре. Царь появился в обители без предупреждения. Увидев императора, Фотий благословил его как простого прихожанина и протянул руку для целования. Руку император поцеловал, но в столицу Фотия больше не пускали.

Вслед за своим духовником перебралась на постоянное жительство в Юрьево графиня Орлова. На ее деньги были построены Крестовоздвиженский собор, новые братские корпуса, колокольня. Колокольню Фотий и Анна заказали архитектору Растрелли. По замыслу она должна была стать самой высокой колокольней в России, выше Ивана Великого в Москве. Однако Николай I, утверждавший проект, вычеркнул один ярус, чтобы не обидеть первопрестольную.