Геннадий Коваленко - Легенды и загадки земли Новгородской

Вслед за своим духовником перебралась на постоянное жительство в Юрьево графиня Орлова. На ее деньги были построены Крестовоздвиженский собор, новые братские корпуса, колокольня. Колокольню Фотий и Анна заказали архитектору Растрелли. По замыслу она должна была стать самой высокой колокольней в России, выше Ивана Великого в Москве. Однако Николай I, утверждавший проект, вычеркнул один ярус, чтобы не обидеть первопрестольную.

В 1836 году Фотий скончался. Графиня ненадолго пережила его и после скоропостижной смерти согласно ее завещанию была похоронена в Юрьевом монастыре, рядом со своим духовным отцом.

Сто лет спустя, уже при советской власти, в разгар антирелигиозной кампании могилы Фотия и графини Орловой были раскопаны. Их останки вместе с мощами новгородских святителей выбросили на свалку, но местные крестьяне тайно перезахоронили их, скрыв могилу от нового надругательства.

Впоследствии была сочинена и растиражирована душераздирающая история об отравлении графини Орловой. Новый игумен Юрьева монастыря Мануил якобы дал графине яд в причастии (!), боясь, что после отъезда она заберет назад свои вклады в монастырь. При вскрытии могилы, писал автор брошюры, останки графини «оказались в странном положении: одно плечо лежало выше другого, руки разбросаны, седые волосы растрепаны, черное платье на груди порвано в клочья. Не оставалось сомнений, что Орлова просыпалась в гробу. Видимо, Мануил дал ей в причастии крепкое снотворное, приняв его за яд».

Удивительно, что эта выдумка, столь же нелепая, сколь и злонамеренная, живет до сих пор, даже несмотря на то, что все эти домыслы опроверг присутствовавший при вскрытии могилы Орловой тогдашний директор новгородского музея Н. Порфиридов. Жуткие россказни о проснувшейся в гробу графине нередко можно встретить в публикациях или услышать от какого-нибудь местного «знатока истории».

Еще одна легенда, связанная с графиней Орловой, приписывается служителям музея в Витославицах, которые видели по ночам в коридорах особняка, некогда принадлежавшего графине Орловой, таинственную женщину в белом. Впечатлительные служительницы уверяют, что явственно слышали стоны и вздохи, издаваемые мятущимся духом графини, которой так и не удалось замолить великие грехи братьев Орловых.

Вера Молчальница

Рядом с Софийским собором находится здание бывшей церкви Входа в Иерусалим, построенной в 1759 году по проекту Растрелли в стиле гражданского барокко и превращенной при советской власти в лекторий. В этой церкви находилось тело покойного императора Александра I во время остановки на пути из Таганрога в Санкт-Петербург.

Смерть императора Александр! I и его жены императрицы Елизаветы породили слухи о том, что царь бежал из Таганрога и сделался сибирским старцем Федором, а императрица стала монахиней Сырковского монастыря под Новгородом Верой Молчальницей. И хотя царь Александр и его жена Елизавета умерли от болезней, о чем имеются все медицинские документы, а прах императорской четы погребен в Петропавловской крепости, разговоры о том, что императорская чета прожила еще многие годы, не умолкают и по сей день.

Кто же такая Вера Молчальница, которую молва до сих пор отождествляет с императрицей Елизаветой? В Сырковском монастыре на окраине Новгорода в середине XIX века действительно жила невесть откуда появившаяся монахиня Вера. По преданию, когда у Веры спрашивали, кто она, в ответ слышали: «Если по небесному — прах земли, а по-земному — выше тебя». Вскоре она дала обет молчания на 25 лет. В монастырь к ней стекался народ, Вера обладала даром утешения. В середине XIX века Сырковский монастырь посетил император Николай I, посидел возле Веры, с ней помолчал, поцеловал ей руку и ушел. Возможно, этот визит и породил среди местных жителей легенду о царице-монашенке. «К обычной инокине разве стал бы царь ездить, да к тому же руку целовать!»

После революции Сырковский монастырь был разрушен, кладбище, где похоронена Вера, стерто с лица земли. Местные жители мечтают о восстановлении обители и верят, что в этом им поможет Вера Молчальница.

Есть и другая версия легенды. Согласно ей под именем Веры Молчальницы скрывалась одна из сестер Будкевич, вдохновивших Пушкина на создание образов Татьяны и Ольги Лариных.

Историей вольного Новгорода Пушкин заинтересовался еще в юности. Вероятно, под впечатлением повести В. Жуковского «Вадим Новгородский» (1803 г.) он начал писать поэтическую драму «Вадим», но не закончил ее. В «Онегине» Новгороду посвящены всего лишь десять строк, но эти строчки глубоко передают всю драму некогда великого города:

Среди равнины полудикойОн видит Новгород-великой.Смирились площади — средь нихМятежный колокол утих,Но бродят тени великанов:Завоеватель Скандинав,Законодатель ЯрославС четою грозных Иоаннов,И вкруг поникнувших церквейКипит народ минувших дней.

Подсчитано, что Пушкин останавливался в Новгороде по пути из одной столицы в другую 23 раза, ночуя обыкновенно в станционном доме на Рогатице. Известный пушкинист Лернер полагает, что прототипом Татьяны и Ольги Лариных послужили сестры Екатерина и Вера Буткевич. Имение их отца, отставного суворовского генерала, находилось на берегу реки Пола (ныне Парфинский район Новгородской области). Пережив неразделенную любовь, Екатерина вышла за богатого старика — графа Стройновского, а после его смерти — за новгородского губернатора Зурова. Вера окончила дни в Сырковском монастыре под именем «Веры Молчальницы».

Археологическая сенсация

26 июля 1951 года рабочая Новгородской археологической экспедиции Нина Акулова заприметила между плах средневековой мостовой свиток бересты. По виду свиток напоминал поплавок, который рыбаки привязывали к сетям, но на этом «поплавке» сквозь слой грязи проступали какие-то буквы. Так состоялось одна из самых громких археологических сенсаций XX века. В тот момент только один человек смог по достоинству оценить значение этого события. Этим человеком был начальник экспедиции Артемий Владимирович Арциховский. Задыхаясь от волнения, он воскликнул: «Этой находки я ждал двадцать лет!»

Великий немой средневековый Новгород вдруг заговорил после многовекового молчания. Да как! Бояре и монахи, купцы и ремесленники, мужчины и женщины, старики и дети стали делиться с далекими потомками своими заботами и хлопотами, радостями и болями, обидами и надеждами.

В новгородской археологии началась новая страница.

За полвека археологи нашли в Новгороде около тысячи берестяных грамот. И хотя единичные грамоты найдены в Смоленске, Старой Руссе, Пскове, Витебске, Твери и Москве, но главным поставщиком берестяных писем из прошлого остается Новгород. Причина заключалась не только в более высокой грамотности новгородцев, но и в особенностях новгородской почвы. Здешний материковый слой — это плотная глина, которая «держит воду», не позволяя ей уходить. А там, где вода, там нет воздуха, а значит и микробов, которые в считанные годы превращают в труху все органические предметы. Именно поэтому в стерильной новгородской почве и сохранились в таком количестве берестяные фа-моты. По расчетам ученых в культурном слое Новгорода еще ждут своего часа не менее десяти тысяч берестяных грамот.

Перенасыщенная влагой новгородская почва оказала еще одну бесценную услугу археологам. Чтобы не утонуть в грязи, новгородцы были вынуждены, как мы помним, сооружать деревянные мостовые. По годовым кольцам бревен мостовых археолог Борис Колчин и ботаник Виктор Вихров, используя метод дендрохронологии, составили единую временную шкалу, которая позволяет точно датировать все находки. Фигурально выражаясь, на каждом берестяном письме появился штемпель с указанием даты его отправки!

Хотя счет грамотам идет на сотни, каждая находка вызывает бурный восторг всех, кто трудится на раскопках. Находку со всеми предосторожностями очищают от грязи, промывают в горячей воде, а затем помещают между двух стекол. Наступает очередь историков и лингвистов, ведь прочесть и истолковать грамоту не так просто.

В 1980-х годах археологи раскопали усадьбу художника Олисея Гречина на углу Пробойной и Черницыной улиц. Археологи нашли здесь печи для приготовления красок, тигли, амфоры, жаровни, заготовки дляикон, чашечки для растирания красок и множество других приспособлений древнего живописца.

Личность Гречина давно привлекала внимание историков. Он был не только выдающимся художником, но и видным церковным и общественным деятелем Новгорода и даже баллотировался на пост новгородского владыки. Академик Янин предположил, что именно Гречин и был главным создателем всемирно известных фресок Нередицы.