Записки о московской войне - Рейнгольд Гейденштейн

опасаться, что это повторится и что Москвитяне из него предпримут вылазки с большими силами; Суша же беспокоила потому, что она расположена была у реки Двины, и через нее очень удобно было тревожить всю эту страну. Король отправил под Сокол Мелецкого; последний взял с собою польскую пехоту и конницу и немецкий отряд. К Туровле король намеревался послать Бекеша с Венгерцами. Между тем в это время Мартин Курц (Martinus Kurzius) с отрядом казаков предложил свои услуги Виленскому воеводе; [74] присоединив к нему Константина Лукомского, начальника в Уле, его послали против Туровли. Москвитяне, стоявшие там гарнизоном, заметив, что в эти дни не слышно было пальбы и не видно пожара, заключили по догадке, что Полоцк находится во власти короля и потому, не смотря на удерживание своих начальников, бросились через задние ворота и покинули крепость. Оставшиеся же воеводы были приведены к королю. Что касается до Суши, то король не хотел ее осаждать в настоящее время, так как она была самая укрепленная из всех, и Русские имели там в огромном количестве военные снаряды и провиант и притом казалось, что она, находясь на земле Литовской, по сю сторону Двины, по разрушении других крепостей и по заграждении всякого подвоза к ней провианта, должна будет добровольно подчиниться власти короля. По окончании всего этого, король решил заняться устройством дел провинции в отношении административном и духовном. В крепости был довольно обширный храм, выстроенный из камня, — принимая в рассчет местные средства, — с большим великолепием; так как храм этот находился в ведении людей греческого обряда, которых было очень много, и так как они имели на него все права на основании глубокой древности владения, то король передал его русскому епископу того же обряда, который уже и раньше, имея жительство в Витебске, титулован был по имени этого храма. Главным же побуждением к такому поступку служили для короля его дальнейшие виды; так как он намерен был внести войну далее в глубь Московии и понимал, как много значит религия для возбуждения умов в том или другом направлении, то он не хотел, чтобы из любви к своей вере, из опасения, что от нее нужно будет отречься, побежденные отказывались от сдачи ему и покорности. Для потребностей Римской Церкви король указал выстроить новый храм. В пользу его он записал [75] обширнейшие земли и угодья в ближайшем соседстве, а пока назначил определенный ежегодный доход из казенных сборов на построение церкви и на нужды священников, доколе опустелые поля не превратятся опять в плодоносные. Король поместил там монахов ордена иезуитов; в них он одобрял благочестие и ревность в деле отклонения людей от заблуждений, и считал тем более необходимыми эти качества в данном случае, что в тамошних людях и преимущественно в поселянах господствовало не только невежество по отношению к религии, но сильное нечестие. Существовал такой обычай, что, не имея в достаточном количестве людей для обработки полей, крестьяне к своим женам брали еще много других для своих малолетних сыновей и чтобы наполнить дом большим числом детей, сперва сами с ними вступали в связь, потом передавали их сыновьям, достигшим надлежащего возраста.

После этого король приказал венгерскому отряду засыпать рвы и шанцы, сделанные войском; указал, каким образом он желает возобновить разрушенную часть стены и как укрепить самую крепость; назначил для этого дела деньги и все другое, что нужно, поставил начальников.

Полоцкая земля в древности управлялась, равно как и Киев, королевскими наместниками, не имевшими титула воевод, так как во всей Литве было их не больше как двое: Виленский и Трокский, и столько же каштелянов. Впоследствии при увеличении литовского сената не только Полоцкое и Киевское княжества, но и Витебское показались достойными того, чтобы находиться под правлением воевод. Воеводой Полоцким при взятии его Москвитянами был Станислав Довойна; будучи уведен в Москву вместе с женою, происходившей из фамилии Радзивиллов, по имени Петронией, и проведя в неволе и оковах несколько лет, он не прежде возвратился оттуда как был выкуплен Сигизмундом Августом за несколько тысяч  [76]  золотых и после того, как жена его умерла в плену [84] . Когда последовало соглашение об унии между Поляками и Литовцами при Сигизмунде Августе, то, для уравнения числа литовских сенаторов с польскими, назначено было в Литве много новых воевод и каштелянов, и так как некоторая часть области Полоцкой еще оставалась за Литвою, то к воеводе здесь был прибавлен каштелян. По этому поводу Московский царь с надменностию, проявлявшеюся не только в делах, но и в словах его и объясняемою тогдашними его успехами, довольно остроумно заметил: “Король Август не имел никакого ущерба, что пленили воеводу, так как у него вместо одного воеводы уже пять; вместо двух он будет иметь десять, если я кроме первого воеводства отниму у него еще другое”. Пока был жив, Довойна пользовался званием и титулом воеводы, он умер во время безкоролевья. Когда король прибыл в Польшу, то вследствие стараний Литовцев о том, чтобы число их сенаторов не уменьшалось, он выбрал Полоцким воеводой Николая Дорогостайского. Ему он и отдал теперь в управление Полоцк. Должность городничего, — так они называют чиновное лицо, имеющее попечение об укреплениях и замках — он поручил ведению Франциска Жука и указал, из кого и в каком количестве будет состоять гарнизон, который следовало там оставить из конницы и пехоты. Шляхтичам Полоцкого княжества, лишенным Москвитянами своих имений, Сигизмунд Август дал во владение имения в других местностях на том условии, чтобы в случае, если когда либо их прежняя земля будет возвращена неприятелем, они снова ушли с них. Возвратив им теперь их старые имения, король тем не менее дозволил им держать и вновь пожалованные сроком до шести лет, пока они не возделают своих земель,  [77]  опустошенных неприятелем. В это время Мелецкий, отправившись, как было сказано, с войском под Сокол, на пути подвергся величайшим затруднениям, как от размытых сильными дождями дорог, так и от недостатка провианта. Пушки король отослал вниз по течению реки Двины до Дриссы, крепости при слиянии реки того же имени с Двиною; оттуда по Дриссе везли их до самого Сокола. Река Дрисса у Сокола несколько задержала войско, ибо мостом, сделанным в Ковне из кораблей, как о том мы выше говорили, пользовалась армия, остававшаяся у Полоцка, для перевозки провианта; и так как не было способа выстроить поскорее другой, то Иван Збаражский, воевода Брацлавский, переплыл с частию всадников чрез реку в стороне от Сокола, по направлению к Пскову и занял