Геннадий Коваленко - Великий Новгород в иностранных сочинениях. XV — начало XX века
Путешественнику предстоит ощутить на себе настоящую осаду со стороны прекрасного пола. Завидев повозку, приближающуюся к постоялому двору, со всех сторон туда стайками слетаются торгующие кренделями, так называемыми баранками. Обступив путника со всех сторон, сначала с шумом и смехом они предлагают свой товар, а затем настойчиво навязывают его… Не успел автор выбраться из повозки, как на каждой руке у него оказалось по связке кренделей… Толпа женщин последовала за ним в комнату, где на столе стоял чай и где автору довелось отведать знаменитой форели. Как вкус форели, так и красота местных женщин не оправдали его ожиданий.
В отличие от него Фридрих Гагерн, проезжая через Валдай в 1839 году, не усмотрел в действиях торговок баранками угрозы своей нравственности, зато отметил красоту валдайских женщин:
Проезжающие русские любят побывать здесь в бане, куда красивейшие окрестные молодые девушки приносят им крендели и баранки. И нам при перезакладке лошадей предлагалось это печение ласковыми, веселыми и довольно красивыми девушками.
После того как в 1851 году была построена железная дорога Петербург — Москва, иностранные путешественники предпочитали ездить из одной столицы в другую поездом, минуя Новгород. Так, в частности, мимо Новгорода проехали А. Дюма (1858–1859), Т. Готье (1858,1861) и К. Гамсун (1899). Так, Теофиль Готье писал: «Находя приятной жизнь в Санкт-Петербурге, я, однако, изнывал от желания увидеть настоящую русскую столицу, великий город Москву. Железная дорога облегчала эту задачу». Железная дорога, соединившая Москву с Петербургом, стала основной причиной того, что во второй половине столетия количество иностранных путешественников, побывавших в Новгороде, резко сокращается и практически сходит на нет. Зато в конце XIX — начале XX века в Новгород начинают приезжать студенты и ученые из Северной Европы.
В 1891 году здесь несколько месяцев жил Юхо Паасикиви. С его именем было связано проведение Финляндией внешнеполитической линии, направленной на развитие добрососедских отношений с Советским Союзом, получившей впоследствии название «линии Паасикиви — Кекконена». Несмотря на достаточно критическое отношение к царской России и Советскому Союзу, Паасикиви через всю жизнь пронес интерес к русской культуре, который зародился у него во время обучения в Александровском университете в Хельсинки, где он изучал русский язык и литературу. Россия была для него «другим миром», духовные ценности которого он хотел понять. Местом своей стажировки он выбрал Новгород, с которого «более тысячи лет тому назад началось нынешнее Российское государство, расположенное большей своей частью на землях финских племен».
В 1891 году Паасикиви ходатайствовал перед консисторией университета о выделении ему денежных средств на поездку в Новгород. Однако его просьба не была удовлетворена. Тогда он взял в долг деньги у купца К.В. Куннаса и в конце весеннего семестра выехал в Новгород. Отсюда он отправил пять репортажей в финскую газету «Uusi Suometar», в которой они были опубликованы во второй половине 1891 года.
Новгородские репортажи Паасикиви представляют новый уровень восприятия Новгорода иностранными наблюдателями. Это было обусловлено тем, что, во-первых, он знал русский язык, а во-вторых, сравнительно долго жил в Новгороде, общался с его жителями. Не случайно один из его репортажей называется «Среди русских». Паасикиви видел Новгород не из экипажа или окна гостиницы, и его знакомство с ним не ограничивалось прогулкой по улицам. Его репортажи — это детальное изображение жизни города.
По всей вероятности, Паасикиви воспринимал Новгород прежде всего как древний центр православия и православной культуры, где «разница между православием и привычной финнам религией особенно заметна». Не случайно его первый репортаж посвящен церковной жизни Новгорода. Паасикиви не претендует на то, чтобы дать ее исчерпывающую картину, поэтому он называет его «О некоторых чертах церковной жизни».
Он отмечает, что «из всех видов построек русские больше всего заботятся о церквах. Драгоценные украшения и стоящие многие сотни тысяч позолоченные купола представляют собой образец русской щедрости в этом отношении… В первую очередь из всех церквей Новгорода заслуживает внимания Софийский собор». По его мнению, перед собором собиралось новгородское вече.
Характерно, что Паасикиви подобно Раупаху пересказывает легенду о сжатой деснице Христа Пантократора, изображенного в центральном куполе Софийского собора, и «Повесть о путешествии Иоанна Новгородского на бесе в Иерусалим». Кроме того, он излагает местное предание о чудесном заступничестве иконы «Богоматерь Знамение» («Битва новгородцев с суздальцами») во время осады Новгорода войсками суздальского князя Андрея Боголюбского в 1170 году.
Паасикиви обращает внимание на культ новгородских святых, останки которых находятся в Софийском соборе; «С ними связано множество историй о чудесах, которые благоговейно рассказывает церковный служка и которые знает каждый верующий в Новгороде… Существует много рассказов о том, как больные исцелились от своих болезней либо проведя ночь в церкви перед святой иконой, либо другим каким-нибудь чудесным способом. На вопрос, не лучше ли молиться дома, чем протискиваться через толпу к раке с мощами, мне ответили: “Он ближе к Богу, чем мы, и Бог послушает его, когда он будет молиться за нас”».
Подобно многим протестантам и лютеранам, Паасикиви относил почитание икон и святых к числу суеверий. Поэтому он отметил, что «подобные рассказы, которые для лютеранина кажутся странными, собраны в книге, называемой “Жития святых”. Правдоподобность этих странных рассказов никто из православных, даже образованный, не ставит под сомнение. Многие молодые женщины, посещавшие восьмиклассную женскую гимназию, уверяли, что верят в них так же безоговорочно, как в Библию». Он пишет, что древнее предание рассказывает также о св. Антонии, «и никто из православных не ставит под сомнение, что упомянутый святой приплыл сюда из Рима за три дня на камне, держа морскую водоросль в руках».
Паасикиви пишет о том, что богослужения в главных городских соборах идут довольно часто — пять раз день. Одновременно службы идут во многих других городских церквах. Поэтому «неудивительно, что из всей общины на них присутствует только какая-нибудь старушка». Русские путешественники, побывавшие в Новгороде, также отмечали, что в обыденные дни в часы службы новгородские храмы бывали пусты.
Паасикиви обратил внимание на то, что богослужение в новгородских соборах и церквах идет по «церковнославянским книгам, которые сами русские с трудом понимают. Конечно, в конце концов они дойдут и в самую твердую голову».
По сравнению с финнами новгородцы показались ему, во всяком случае внешне, более религиозными. Проявления их «повсеместно известного религиозного усердия» он усмотрел в том, что «при всяком удобном случае они осеняют себя крестным знамением. Когда гимназист, или чаще гимназистка, идут утром в школу, по дороге они заходят в часовню».
Одним из проявлений религиозного чувства русских людей, по наблюдениям Паасикиви, было паломничество для «творения молитвы»: «Недавно 65-летняя старая женщина совершила паломничество в Тихвинский монастырь, расположенный в 160 километрах от Новгорода. Подобные паломничества нужно, разумеется, проделывать пешком, что представляет собой нелегкую задачу в жаркое время».
В то же время он отмечает, что религиозность русских людей носит поверхностный характер. Заметно их особое пристрастие прежде всего к обрядовой стороне религии — мощам, иконам, лампадам. В этой связи Паасикиви приводит рассказ об учителе местной гимназии, который следил за тем, чтобы в его комнате перед иконами по ночам всегда горела лампада. «Однажды, когда он зажигал ее поздно вечером, лампада сломалась. Служанке пришлось в поздний час отправляться на поиски новой в лавку, которая к тому времени была уже закрыта, потому что учитель сказал ей, что он не может отойти ко сну, не выполнив свой долг христианина». Особый интерес Паасикиви привлекла такая форма русского богослужения, как крестный ход:
Такие крестные ходы проводятся в Новгороде 12 раз в год, либо в честь святых, либо для защиты города от всякого рода напасти, как пожара, голода, чумы и других. Тогда иконы Спасителя, Божьей матери и святых носят по городу, священники облачены в праздничные одежды, присутствует сам новгородский архиерей, певчие поют, и нескончаемый людской поток идет следом. Часто крестные ходы направляются в самые отдаленные места. Например, к Хутынскому монастырю, до которого добрый десяток километров… Недавно было шествие в расположенный неподалеку Антониев монастырь, в котором в этот день проводился праздник, обычно устраиваемый каждый год.
