Любовь и смерть в Италии эпохи Возрождения - Томас Коэн
Мы не слышим слов, но знаем, что братья обсуждают новости, сообщенные врачом: их пятнадцатилетняя сестра Виттория со всей несомненностью скоро умрет. Она исповедалась у священника. Стоит ли сейчас поднимать перед ней вопрос о завещании? Братья опасаются, что, если она умрет, не распорядившись своим имуществом, то остальные две сестры со своими мужьями, Тиберио Альберини и Бруто делла Валле, представителями знатных дворянских семей Рима, могут получить равные доли от ее солидного наследства – 5000 скудо. «Подобает, чтобы это лучше получили мужчины, нежели женщины» 228 , – соглашаются они. Под «мужчинами» они разумеют только самих себя, а не зятьев. Далее возникает щекотливый вопрос: что нам делать с Асканио, этим козлищем среди овец, опозорившим наш дом женитьбой на этой шлюхе, этой бывшей куртизанке Лаодомии? Нужно ли сказать Виттории, что Асканио следует исключить из наследования?
Фабрицио: Нет, давайте ничего не говорить про Асканио. Давайте просто оставим это на ее усмотрение229.
Но кто начнет разговор о завещании? Ни у кого не хватает духа 230 . В конце концов эта неприятная задача выпадает Помпео, солдату, второму по старшинству, хозяину дома и предводителю всех братьев, за исключением Асканио 231.
Сцена II. Спальня Виттории
Это та самая комната и, возможно, та самая кровать, в которой тетка Лукреция умерла три года назад 232 . Со времени совета братьев могло пройти несколько часов. Время – час после захода солнца. Виттории очень плохо. У нее сильный жар и боли в животе. За ней ухаживает Клеменция, двадцатисемилетняя вдова и кормилица детей Сильвии, старшей из сестер 233.
Виттория: Что-то гложет меня изнутри, в животе234.
Помпео входит и приближается к кровати. Он наклоняется над девушкой и, быть может, садится у изголовья на широкую полку, огибающую с трех сторон большую кровать (lettiera), обычную деталь богатых домов235.
Помпео: Виттория, теперь, когда ты исповедалась, не хочешь ли ты и причаститься?
Виттория: (Да.)
Помпео: Теперь, когда ты привела в порядок свои дела перед Богом (le cose quanto a Dio), будет хорошо, если ты приведешь в порядок также и земные дела. Тебе нужно составить завещание. Не пугайся этого. Ты знаешь, что и здоровые люди составляют их, так сделали и наши родители, и другие236.
Виттория (начинает рыдать): Почему вы говорите это, мессер Помпео? Это значит, что я скоро умру. Вот почему вы говорите это мне237.
Помпео: Это вовсе не так. Я просто хочу сообщить тебе, что ты можешь распорядиться кое-какими вещами238.
Виттория (возможно, вспоминая избиения, которым подвергал ее Помпео, когда пытался принудить ее постричься в монахини и отказаться от приданого): [Но что будет с моим приданым?]
Клеменция: Мадонна Виттория, постарайтесь удовольствовать своих братьев. Если вы сделаете это, они не заберут его у вас, если вы поправитесь239.
Помпео: Я не хочу, чтобы ты что-то оставляла Асканио, он никчемный, распутный человек (un triste et un ribaldo. – Прим. пер.). Он здесь, в Риме, но ни разу не пришел навестить тебя240.
Клеменция: Не может быть!
Помпео: Клянусь честью дворянина, он в Риме!241
В это мгновение с улицы раздается скрип колес экипажа. Нянька Клеменция выходит, чтобы поприветствовать свою госпожу мадонну Сильвию, старшую из всех Джустини. Мы слышим приветствия внизу, где Клеменция помогает Сильвии снять уличную одежду 242 , а затем – шаги на лестнице: Сильвия поднимается, пересекает залу и приемную и входит в спальню, сопровождаемая Клеменцией и двумя своими служанками – Франческой и Лукрецией 243 . Помпео по-прежнему склоняется над кроватью, Виттория все еще плачет и едва может говорить.
Виттория (протягивая руки244к Сильвии и плача, срывающимся голосом): Мадонна Сильвия! Мадонна Сильвия! Мадонна Сильвия! Помогите мне! Помогите мне! Помпео хочет убить меня! Он хочет, чтобы я сделала… не знаю что… Помпео хочет заставить меня написать завещание. Не знаю, что за завещание. Я не собираюсь умирать!245
Сильвия (обращаясь к Помпео, говорит резко, быть может, пронзительно): Ohimè! Еще будет время составить завещание! Не так уж она и больна! Не надо убивать ее этим! (Дай ей отдохнуть!)246
Помпео (вставая)247: Что ты хочешь сказать – убивать? Что же, я убиваю свою сестру ради ее имущества?! Я не такой человек, чтобы убивать кого бы то ни было248.
Сильвия: Я совсем не то имела в виду. Я говорю так, потому что она болеет249.
Помпео: (Перестань кричать, ты беспокоишь ее.) Ты пришла, чтобы порушить мои планы250.
Сильвия: Если бы у меня в мыслях было что-нибудь подобное, я бы не пришла сюда251.
В это мгновение врываются Чечилия, средняя сестра, и Фабрицио, младший из братьев, встревоженные криками 252 . За сценой служанка Сильвии, вероятно, Лукреция, спешно сбегала к Пьетро-Паоло, чей дом стоит на той же улице, и к Космо, который живет вместе с Фабрицио у Сант-Агостино в нескольких кварталах от Помпео, и привела их, чтобы примирить ссорящуюся семью 253.
Помпео: Убирайся отсюда! Убирайся!
Сильвия: Ohimè! Боже милостивый! Что ж это? Я… За одно только слово! Я не имела в виду ничего плохого!254
Помпео (в гневе кладет руку на рукоять кинжала, но не обнажает его, и набрасывается на Сильвию)255: Убирайся из моего дома. Иначе из‐за тебя я сделаю нечто ужасное, нечто безумное256.
Сильвия, спасаясь от удара, прячется за кровать. Фабрицио и Чечилия стараются удержать Помпео 257.
Сильвия: Уже ухожу! Ухожу я!
Помпео: Уходите! Вон!258
Помпео хватает Сильвию за рукав, продолжая кричать: «Вон отсюда!» – и грубо тащит ее за руку 259 вниз по лестнице, она же горько плачет и кричит. Он отпускает ее, простоволосую, на улице 260 . Без шали она оказывается неприлично раздетой для почтенной римской матроны, которая на людях всегда должна держать голову покрытой. Сильвия посылает одну из служанок к себе домой, в палаццо делла Валле, в нескольких кварталах отсюда, за коляской 261 , чтобы уехать домой. Затем она спешит к дому Пьетро-Паоло в
