Джон Мэн - Чингисхан
ЧИНГИСХАН
сью национальностей он себя ни чувствовал, для китайцев он китаец.
Такова, в сущности, китайская позиция по вопросу о на циональной идентичности. Раз вы попадаете в китайскую сферу, в глазах китайцев вы становитесь китайцем. Джо-ригт — китаец, а раз так, то и Чингисхан тоже, и никаких больше разговоров.
Какое отношение ко всему этому имеют слова «войска Внутренней Монголии»? Ответ совершенно убедителен, но вам придется внимательно проследить за моими рассужде ниями. Когда-то Монголия и Китай составляли одно целое под властью монголов, которые в силу этого фактически стали китайцами. Прошло время, и Монгольская империя распалась, а Китай уменьшился. Внешняя Монголия - Мон гольская Народная Республика, как она стала называться, к несчастью, выпала из семьи в начале XII века, когда Китай был слабым. Но монголов во Внутренней Монголии, которая все еще часть Китая, больше, чем в самой Монголии, которая не является частью Китая. Таким образом, с точки зрения ис торической реальности правильнее называть всех монголов «внутренними монголами», потому что для китайцев монго лы происходят именно оттуда. Так что войска, захватившие Си Ся в XIII веке, были «внутренними монголами».
У этой проблемы есть еще одно измерение. Территория Си Ся занимала территории нынешних Синьцзяна, Ганьсу, Нанси и Внутренней Монголии, в отношении которых ни кто не усомнится, что это части Китая. Если бы тангуты были сегодня с нами, они, как и Чингис, и Джоригт, были бы китай цами, невзирая на то, что их язык родствен тибетскому, что они, победив китайцев, основали собственное государство и что они фактически прекратили свое существование или были абсорбированы задолго до того, как на свет появился единый Китай. В конце концов с лица земли их стер один из китайских народов, т. е. монголы. Это значит, что они неоспоримая часть великой семьи Китая, которая сложилась по сле 1949 года. Таким образом, безжалостно эксплуатируя су-
ждения задним числом, можно рассматривать длительную борьбу за контроль над Внутренней Азией между тремя отдельными национальностями как небольшую размолвку ме жду членами одной семьи.
Фотография во всю стену с изображением 56 националь ностей, живущих в Китае, как бы ставит точку музейной экс позиции и подводит черту под всей этой историей. Гид ответил на мой само собой разумеющийся вопрос: «Эта фотогра фия говорит нам, что среди 56 национальностей нет тангутской национальности. Но тангутская национальность влилась в эти народы. Сегодня все национальности сближа ются и делают нашу страну все более прекрасной».
Официальным подходом к проблеме меньшинств нельзя не восхищаться. Все, за исключением одной, национально сти из 56 составляют всего лишь 5 процентов населения страны, подавляющее большинство населения ханьцы, но каждая из этих национальностей теоретически имеет гаран тированный голос, язык и культуру. Национальным мень шинствам предоставляется возможность воспринять более широкую культуру, что во все века было проблемой пригра ничных регионов и в судьбе мигрантов и что в наши дни в еще более обширном числе ситуаций повторяется в мире перемещенных меньшинств. Но ханьская исключитель ность поднимает много вопросов, особенно что касается ис тории. Восстановление исторических границ или захват но вых районов стирает с лица земли приграничные культуры, которые с трудом вписываются в китайский контекст. Тибет тому самый яркий пример. В случае тангутов мы видим весь ма странное искажение исторической правды, когда задним числом китайцами делают единственный некитайский на род, которым до той поры, пока он сам не создал собствен ного царства, правили не кто иные, как тибетцы.
И в распространении понятия бывших китайских поддан ных на население, проживающее в современных границах других государств, таится скрытый политический смысл. Часть Маньчжурии, которая теперь принадлежит России, в то
148
149
ДЖОН МЭН
ЧИНГИСХАН
или иное время была китайской (или, по крайней мере, ляо или цзинь, что в китайском понимании одно и то же). Отсю да, в случае, если российский контроль над этой территорией ослабеет, возникнет весьма интересная ситуация.
Или взять Монголию. Если победоносный монгольский завоеватель, Чингисхан, становится китайским правителем и если в результате этого монголы рассматриваются как ки тайцы, тогда Китай может претендовать на Монголию, хотя сейчас это независимое государство. В этом кроется потен циальный конфликт по поводу того, кто мог бы на законных основаниях осуществлять управление большей частью по граничных территорий Внутренней Азии, проблема, как мы увидим, прямо связанная с наследием Чингисхана.
Чингис уже многое знал о Си Ся, потому что монголы и тан- гуты жили как подозрительные родственники, непрерывно наблюдая друг за другом. У тангутов были тесные связи со старым союзником и врагом Тогрулом, ханом кераитов. Якха, брат Тогрула, был мальчиком пленен и воспитан тангутами, потом они даже сделали его гамбу (большим военачальни ком или советником). Дочь Якхи стала одной из приемных дочерей Чингиса, а со временем матерью двух китайских императоров-монголов и первого монгола-владыки Пер сии. И когда Нилка, сын Тогрула, бежал, то бежал через тер риторию тангутов, предоставив отличный предлог для пер вых монгольских набегов в 1205 году. Итак, монголы знали о тангутах все - об их науке, военной ловкости, глубокой буд дийской религиозности (всех тангутских императоров они называли «бурханом», что означало одновременно и Живой Будда, и Святой, тем же словом они называли свою священ ную гору Бурхан Халдун). Но это не имело никакого значе ния. Важно было лишь то, что тангуты были богатыми и уяз вимыми.
Пока никаких имперских амбиций не возникало. Чингису, занятому походом на старых врагов меркитов, требовалась
добыча для подкармливания армии, и, если возможно, полу чаемая не сразу, а постепенно. За источником необходимых средств не нужно было ходить далеко, это была Си Ся. Отсюда следовал вывод, что нужно обратить Си Ся в вассала, уплачи вающего регулярную дань, и сделать это как можно быстрее, пока в войну не ввязалась Цзинь. Наверняка никто не думал об оккупации страны, скорее всего речь шла о том, как бы вос пользоваться богатствами Си Ся в качестве трамплина к за хвату Цзинь и получению там еще больших богатств.
Весной 1209 года вторжение началось. Для этой первой крупномасштабной кампании Чингис мог выбрать много разных маршрутов через Гоби. Возможно, он двинулся на юго-запад по пути, отстоящему от Авраги километров на 500, затем вниз по реке Онги, только начавшей освобож даться ото льда и полной талой воды, направляясь под укры тие хребтов Трех Красавиц. Здесь алтайские горы наконец растекаются на площади 20 000 квадратных километров горной страны с ее пиками, каньонами, высокогорными па стбищами, песками и гравийными полями. К западу разбега ются наперегонки цепочки поющих песков, высоких песчаных дюн, получивших такое название благодаря необычно му непрерывному гудению, издаваемому подхваченными ветром частицами песка. На востоке простираются гравий ные низины, где вода большая редкость и очень мало дичи. Но по сравнению с песками и пустынными равнинами Три Красавицы, с их ручьями, лугами, изобилием живности, имели все преимущества, чтобы выбрать их для сосредото чения войск перед трудным переходом. Век за веком дикие животные постепенно отступали перед натиском скотово дов, но сейчас это Национальный парк, дикие звери возвра щаются, и таким образом начинаешь понимать, какими бла годатными для них были эти края. Во время одного из приез дов сюда я наблюдал горных баранов, балансирующих на гребне утеса, слушал жалобы скотоводов на волков, видел же ребенка, покалеченного снежным барсом. Говорили даже, что кто-то наткнулся на одного из редчайших млекопитающих,
150
151
ДЖОН МЭН
ЧИНГИСХАН
гобийского медведя, реликтовой разновидности, миллионы лет назад отрезанной от своих гималайских родственников наступающими пустынями. В XIII веке Три Красавицы были раем для диких ослов, которые давали не только отличное мя со, но и обеспечивали превосходные условия для тренировки войск - они перемещаются табунами и соперничают в скоро сти и маневренности с лошадьми (был случай, когда мне удалось заснять на видео несущийся галопом со скоростью 70 км в час табун, это было в отдаленном районе западной Гоби, куда возвратились получившие теперь защиту закона дикие ослы).
От Трех Красавиц путь лежал на юг еще 300 километров, до гор Хеланьшань, образующих восточный выступ пустыни Алашань. Если судить по карте, это не лучший маршрут, создается впечатление, что лучше пройти вниз по Желтой реке, там, где теперь проложена железная дорога. Но это потребовало бы пересечь плотно населенные земледельческие области, которые иссечены многочисленными каналами. Быстро передвигавшейся кавалерии было предпочтитель ней двигаться по твердой, открытой пустыне Алашань, где не встречаются на каждом шагу оборонительные узлы. Когда монголы захватили небольшой обнесенный стенами город, тангуты послали в Цзинь за помощью, ожидая, что те забудут прежние разногласия и обиды и поспешат выступить про тив общего врага. Но Чингис правильно рассчитал время для нападения. Цзинь управлялась новым правителем, князем Вэй, который цинично ответил тангутскому правителю: «Нам выгодно, когда наши враги нападают друг на друга. В чем здесь опасность для нас?»
