Феликс Луна - Краткая история аргентинцев
Переписи населения показывают демографический спад в этих регионах, что привело к уменьшению их представительства в парламенте, поскольку оно зависело от числа жителей каждой провинции. Со временем стало заметно, что северные и северо-западные провинции с каждым разом получают все меньше представителей в парламенте по сравнению с провинциями побережья. Это влекло за собой ряд важных последствий: когда, например, шло голосование о строительстве общественных учреждений, предпочтение получали провинции побережья, поскольку они создавали большую долю общественного богатства, а старые провинции, основавшие страну, оказывались обреченными на отсталость.
Социальное развитие тоже шло неравномерно. Немало людей разбогатело, появился класс снобов и транжир, в то время как другие социальные слои страдали от последствий модели развития, основанной на жесткой конкуренции, не предусматривавшей существования патерналистского государства и какой-либо социальной защиты. В этом обществе тот, кто умирал с голоду, не получал никакой помощи, а тот, кто оставался без работы, оказывался на улице без какой-либо компенсации.
Законов о социальной защите, принятых позже, не было. Однако имела место одна государственная гарантия, прекрасно работавшая в то время: речь идет о деньгах. Аргентинский песо имел одинаковую стоимость на протяжении многих лет, что давало возможность делать накопления. Один сэкономленный песо стоил ровно столько же сколько и пять, десять или двадцать лет спустя. Более удачливые люди могли экономить и купить на свои сбережения или в рассрочку землю, построить дом, то есть обеспечить себе старость.
Это был неравномерный, но удивительный прогресс, содержавший в себе возможности для дальнейшего развития, например для перехода от элитарной системы к системе массовых партий. История строительства современной Аргентины — это история восхитительного прорыва, происшедшего не случайно, а благодаря действиям ряда блестящих лидеров, использовавших благоприятные условия, которые так больше никогда и не повторились.
VIII. Демократия радикалов
В ходе исторического развития общественная жизнь усложняется, и становится все труднее обобщать ее различные проявления, тесно связанные между собой в предыдущие эпохи. Они требуют более подробного анализа выходящего за рамки этой небольшой книги. Поэтому в дальнейшем основное внимание станет уделяться политике, но, безусловно, будут отмечены и главные экономические, социальные и культурные особенности каждого из периодов.
Период, о котором пойдет речь в этой главе, начался в 1912 г. с принятием закона Саенса Пеньи и закончился в 1930 г., когда демократия, для установления которой так много сделал этот закон, впервые потерпела провал. Начался новый этап, отмеченный активным участием армии в политической жизни страны. Тем не менее с 1912 по 1930 г. существовала преемственность власти и уважение к конституции, а борьба политических партий, состав которых менялся, велась в условиях плюрализма и мирного сосуществования. Помимо того что это был самый блестящий период в истории аргентинского парламента, то время было отмечено превосходством, или, если хотите, гегемонией, Гражданского радикального союза.
Гражданский радикальный союз
В предыдущих главах мы намеренно избегали подробного рассказа о Гражданском радикальном союзе (ГРС), однако это необходимо сделать сейчас, поскольку Союз возглавил движение, выступавшее за принятие закона о всеобщем обязательном голосовании с «неполным списком»[47]. Все эти требования содержались в законе Саенса Пеньи. Движение радикалов не только было главным творцом этого закона, но и больше всего выиграло от его принятия уже на первых всеобщих выборах и особенно в 1916 г., когда Иполито Иригойен был избран президентом страны.
Движение радикалов по мере своего развития испытало значительную политическую и идеологическую эволюцию, что неудивительно, поскольку его история насчитывает уже более ста лет. В период, о котором идет речь, оно также претерпело ряд изменений по сравнению с первоначальным проектом. Гражданский союз был создан в сентябре 1889 г. В него вошли очень неоднородные элементы: сторонники Митре, бывшие автономисты и республиканцы, католики, разочарованные светскими законами Роки и Хуареса Сельмана, и обычные молодые люди, до этого не входившие в какие-либо политические организации. Союз призывал к борьбе с коррупцией, протестовал против фальсификации выборов и режима «уникато»[48] во главе с Хуаресом Сельманом. В июле 1890 г. Союз, поддержанный некоторыми военными, начал восстание, которое, хотя и было подавлено, привело к отставке Хуареса Сельмана. Президентом стал Карлос Пеллегрини, и сложилась новая политическая ситуация, в которой заметную роль стали играть участники восстания, такие, как Леандро Алем, Бернардо де Иригойен, Хуан Баутисто Хусто (один из основателей и лидер Социалистической партии) и Лисандро де ла Торре (один из основателей и лидер Прогрессивно-демократической партии). Таким образом, это восстание стало переломным моментом в политической истории Аргентины.
Это политическое объединение, Гражданский союз, в январе 1891 г. выдвинуло на пост президента кандидатуру Бартоломе Митре, а на пост вице-президента — Бернардо де Иригойена. Такое решение казалось идеальным. Бартоломе Митре был самым уважаемым человеком в стране, и Иригойен во многих отношениях не уступал ему. Кроме того, их совместное выдвижение символизировало союз двух крупнейших исторических течений в аргентинской политике. Митре был убежденным либералом, противником Росаса. Иригойен в молодости служил режиму Росаса и также участвовал в движении автономистов.
Две яркие личности, объединившиеся для участия в выборах, представляли лучшие силы страны и могли свергнуть режим, созданный Рокой и достигший наивысшей точки развития при Хуаресе Сельмане.
Но Рока, занимавший тогда пост министра внутренних дел, решил поступить хитро, а может быть, патриотично: он задумал прийти к такому соглашению, которое позволило бы избежать предвыборной борьбы и столкновения между различными силами. Поэтому Рока предложил Митре стать кандидатом не только Гражданского союза, но и рокистов[49], на что Митре немедленно согласился. Наверняка он принял это решение заранее, так как, несмотря на то что он находился в Европе, когда произошло восстание 1890 г., многочисленные друзья сообщали ему новости о политическом решении, готовившемся Рокой.
Итак, Митре стал кандидатом от всех крупных политических сил в стране, а также согласился на замену Бернардо де Иригойена кандидатом рокистов. Это стало ушатом холодной воды для Союза, обвинившего Митре в персонализме, в котором он сам ранее обвинял рокистов и сторонников Хуареса Сельмана.
Революция
После жарких споров в Гражданском союзе произошел раскол на сторонников Митре (затем они несколько раз меняли названия и лидеров, но сохранили партийную организацию вплоть до событий 1910— 1912 гг.) и радикалов во главе с Алемом. Радикалами их называли, поскольку Алем говорил в своих речах, что был «радикально» против соглашения между Митре и Рокой. Алем выступал за то, чтобы народ мог голосовать и избирать лучших.
В 1891 г. съезд новоиспеченного Гражданского радикального союза выдвинул кандидатом в президенты Бернардо де Иригойена, а затем Союз провел то, что можно считать первой избирательной кампанией в истории Аргентины. Алем проехал почти по всей республике (лишь иногда его сопровождал Иригойен, возраст которого не позволял подобных разъездов), и его турне вызвало большой энтузиазм во внутренних провинциях. С тех пор у партии появилась организационная структура не только в столице, но и на большей части территории страны.
Движение радикалов приобрело ряд черт, делавших его крайне необычным для Аргентины того времени. Во-первых, оно выступало за революцию, причем революция понималась не как средство, к которому можно прибегнуть, когда политические механизмы не позволяют достойно участвовать в выборах, а как некая постоянная цель, как способ резко изменить сложившуюся систему.
Действительно, движение радикалов начало революцию в 1893 г., когда сам Алем организовал восстание в Росарио и начались волнения в провинциях Буэнос-Айрес (здесь движение возглавил Иполито Иригойен — племянник Алема), Тукуман, Сан-Луис и Санта-Фе. 1893 год был очень тяжелым для правительства Луиса Саенса Пеньи, занявшего пост президента после того, как Митре, поняв неосуществимость своего замысла предстать в качестве кандидата национального единства, отказался от борьбы.
