История хазар - Михаил Илларионович Артамонов
Восточноприазовскими гуннами, враждовавшими с Византией из-за Боспора, могли быть болгары, о которых сообщает сирийская хроника Захария Ритора, оногуры, известные здесь ещё во второй половине V в.[365] и утигуры, к середине VI в. занявшие в Восточном Приазовье господствующее положение, вследствие чего их имя стало общим названием для местных кочевников. Был ли Грод вождём болгар, оногур или утигур — неизвестно. Если предположить, что утигуры выдвинулись на первое место потому, что возглавили борьбу гуннов с Византией за Боспор, то Грода, обещавшего империи не только добиваться возвращения этого города, но и охранять его от других варваров, следует считать вождём болгар или оногур, дискредитированных его изменою[366].
Еще Д. Иловайский заметил, что крещение Грода означало не что иное, как превращение его в вассала Византийской империи[367]. Христианизация варваров была одной из форм связи их с империей и являлась актом в большей мере политическим, чем религиозным. Подкупая вождей, наделяя их богатыми подарками и пышными титулами, рассылая епископов и священников, Византия расширяла сферу своего непосредственного влияния и власти.
Обращение Грода не являлось чем-то исключительным и необъяснимым. Боспор издавна был христианским[368]. Ещё на Первом вселенском соборе в Константинополе в 325 г. присутствовал епископ Боспора Кадм. Епископы Боспора являлись на соборы в 448 г. в Ефесе и 449 г. в Константинополе. Царь Диптун, как показывает крест в начале надписи и сопровождающий его имя эпитет «благочестивый», был христианином. В боспорском некрополе известен ряд христианских погребений, из которых древнейшее с надгробием Евтропия датируется 304 г.[369], в другом было найдено серебряное блюдо с изображением императора Констанция (353–361 гг.)[370]. К V в. относятся два погребения в усыпальницах (катакомбах), на стенах которых краской нанесены кресты и надписи с молитвами, псалмами и поминаниями погребённых[371]; довольно много христианских могил VI–VII вв.[372].
Христианами же были и готы-тетракситы (трапезиты, евдусиане) — соседи и союзники гуннов. Известно о существовании готского епископа Унилы на рубеже IV–V вв. После его кончины в 404 г. Иоанн Златоуст, в то время находившийся в ссылке, был весьма озабочен кандидатурой его преемника[373]. Где находилась кафедра готского епископа — неизвестно, но путь к ней лежал через Боспор. Судя по подписи епископа Иоанна под определениями Константинопольского собора 519 г., епископская кафедра существовала в Фанагории[374], но она, вероятно, не распространяла свою компетенцию на готов-тетракситов, так как последние в это время были непосредственно связаны с Боспором.
Христианские проповедники проникали и в кочевья гуннов. В упомянутой сирийской хронике Захария Ритора сохранился любопытный рассказ о том, как семь священнослужителей с армянином Кардостом во главе проникли через горы в страну гуннов и занимались не только обслуживанием находившихся там пленных христиан, но окрестили и обучили многих гуннов. Больше того, как утверждает этот автор, они «выпустили там писание на гуннском языке», т. е. создали гуннскую письменность и, по-видимому, сделали переводы на гуннский язык церковных книг. Когда упомянутый выше Пров прибыл в Боспор в 522 г. и узнал о деятельности этих проповедников, он встретился с ними, а затем сообщил о них императору. По распоряжению Прова, из находившихся поблизости византийских городов (вероятно из Кепы и Фанагории), Кардосту и его спутникам было отправлено 30 мулов, нагруженных пшеницей, вином, маслом, льном и другими продуктами, а также церковной утварью, необходимой для христианского богослужения. Кардост оставался у гуннов 14 лет и был сменён другим армянским епископом Макаром, который завёл посевы и построил кирпичную церковь[375].
Н. Пигулевская полагает, что Кардост проповедывал христианство у гуннов-савир. Основанием послужили высказывания тех лиц, со слов которых ведётся рассказ в хронике Захария Ритора. Они попали в плен при взятии Кавадом города Амида на верхнем Тигре в 503 г., а затем проданные гуннам, были приведены в страну последних через «ворота», под которыми подразумевается Дербент. Сам Кардост был епископом Аррана, т. е. современного Азербайджана, откуда он и пришёл к гуннам, хотя и не через «ворота», а каким-то проходом через горы. Так как гуннами, ближайшими к «воротам» и Аррану, были савиры, то естественно вытекает предположение, что и христианские пленники из Амида и проповедники во главе с Кардостом находились у них[376].
Миссия Кардоста имела целью, прежде всего, обслуживание пленных христиан, которых у гуннов было, видимо, не мало. Число таких пленников особенно должно было увеличиться в связи с войной гуннов с Ираном, вероятно, организованной Византией для того, чтобы облегчить своё неблагоприятное положение, сложившееся в ходе войны в Армении в 503–505 гг. В состав миссии Кардоста, кроме самого епископа, входили три священника и ещё 4 каких-то других лица. Особого внимания заслуживает указание на то, что Кардост со своими спутниками проник к гуннам не через «ворота», а каким-то другим путём, через горы. Это означает, что его миссия, хотя и исходившая из подвластного Ирану Аррана (Азербайджана), была организована без одобрения персидского правительства. Именно поэтому её путь лежал не через контролируемый Ираном Дербент, а трудной дорогой — через горы. Но если о миссии Кардоста ничего не знали в Иране, то о ней наверняка хорошо были осведомлены в Византии.
Принимая во внимание, что для встречи с Провом Кардост посетил Боспор, делается весьма маловероятным предположение Н. В. Пигулевской о месте деятельности этого епископа в стране савир. Надо думать, что область, в которой он проповедовал, была значительно шире и что главная арена её находилась западнее савирской территории — у прикубанских гуннов. Вполне возможно, что крещение Грода имело прямое отношение к этой деятельности. Распространение христианства между гуннами было вместе с тем и укреплением влияния Византии среди них. В 528 г. Грод явился в Константинополь для того, чтобы принять христианство и тем самым сделаться вассалом византийского императора, иначе говоря, признать не только переход Боспора в руки империи, но и её гегемонию над гуннами. Если принять во внимание, что отбытие Кардоста из страны гуннов относится примерно к тому же времени, что и путешествие
