История хазар - Михаил Илларионович Артамонов
Она называется Евлисией и населена по берегам и внутри варварами, которые «в древности назывались киммерийцами, теперь же зовутся утигурами»[332]. У одного из государей этих варваров — гуннов — было два сына, из коих один назывался Утигур, а другой Кутригур. После смерти своего отца сыновья разделили между собою власть и каждый назвал своих подданных своим именем. И в моё время, — добавляет Прокопий, — одни называются утигурами, а другие — кутригурами[333]. Все они жили вместе, имея одни и те же нравы и образ жизни. После того как несколько юношей в погоне за ланью открыли брод через «Болото», гунны, пользуясь им, напали на готов, живших к западу от Меотийского озера, одних перебили, а других изгнали и овладели их территорией. Кутригуры вызвали к себе жён и детей и обосновались на новом месте, где они жили ещё и во время Прокопия. «И хотя они ежегодно получали от императора большие дары, но тем не менее, — говорит наш автор, — переходя через реку Истр (Дунай), они вечно делали набеги на земли императора, являясь то союзниками, то врагами римлян»[334].
Утигуры же решили вернуться домой. На обратном пути недалеко от Меотийского болота дорогу им преградили готы-тетракситы. Встреча произошла на перешейке (Перекопском), где готы заняли очень крепкую позицию. Не желая биться, те и другие решили стать союзниками и поселиться вместе. Готы-тетракситы перешли с утигурами на восточный берег Меотиды и обосновались по Черноморскому побережью южнее Таманского полуострова[335], а утигуры заняли всю страну, в которой они раньше жили вместе с кутригурами[336]. Таким образом, согласно легенде, произошло разделение утигур и кутригур, после чего границей между ними стали Азовское море и река Дон. Продолжая свой географический обзор, Прокопий говорит, что нужно перейти Меотиду и реку Танаис, чтобы вступить во владения гуннов — кутригур. В другом месте он сообщает, что при нападении на кутригур утигуры прежде всего должны были переправиться через Танаис[337].
В рассказе Прокопия заселение кутригурами области к западу от Азовского моря относится ко времени после удаления вандалов в Африку, а визиготов в Испанию[338], т. е. к началу V в. (406 г.). У других писателей с аналогичной легендой о лани или корове, показавшей брод, связывается появление гуннов в IV в. Уже Созомен в первой половине V в. приводит эту легенду[339] в форме, близко напоминающей позднейшие рассказы Прокопия и Иордана[340]. Имеется она и у Агафия, писавшего, как и два последних автора, в VI в.[341]. Своим происхождением эта легенда восходит к греческому мифу об Ио, обращённой ревнивой Герой в корову[342]. Соединяя сообщение о расселении утигур и кутригур с легендой о лани, которую другие писатели связывают с появлением гуннов в IV в., Прокопий или путает два различных события или же под утигурами и кутригурами подразумевает тех же гуннов, что и другие авторы, но ошибается в хронологии их нападения на готов. А. А. Васильев, пытаясь разобраться в этом вопросе, разлагал его рассказ на два хронологических слоя: относя движение гуннов на запад к IV в., он выделял возвращение утигур в Восточное Приазовье через Крымский полуостров после смерти Аттилы и распадения его державы (454 г.). Это второе или точнее обратное движение гуннов и послужило, по его мнению, основой для рассказа Прокопия, припутавшего сюда же сведения, относящиеся к первому нападению гуннов на готов[343]. Как бы то ни было, признавая достоверность сведений Прокопия о размещении утигур и кутригур в его время, т. е. в середине VI в., мы не можем с той же степенью доверия отнестись к его рассказу о времени и обстоятельствах появления этих племён на обозначенных им местах.
Вполне возможно, что при общем отходе гуннов на восток, часть их, получившая название утигуры, что значит «малые угры», не осталась вместе с другими в Северном Причерноморье, а, пройдя через Крым и захватив часть уцелевших здесь готов[344], обосновалась в Восточном Приазовье, присоединившись к обитавшим там с 463 г. угорским племенам, среди которых, видимо, находились сарагуры и оногуры. Эта часть гуннов так же, как и оставшаяся в Причерноморье, могла иметь в своем составе болгар, имя которых временами покрывало, если не всех, то большую часть гуннских племён как Приазовья, так и Причерноморья.
Агафий вполне отчётливо представлял себе, что название гунны — собирательное обозначение многих племён, каждое из которых имеет своё собственное имя. «Народ гуннов, — говорит он, — некогда обитал вокруг той части Меотидского озера, которая обращена к востоку, и жил севернее реки Танаиса, как и другие варварские народы, которые обитали в Азии за Имейской горой. Все они назывались гуннами или скифами. По племенам же в отдельности одни из них назывались кутригурами, другие утигурами, некоторые ультизурами, прочие вуругундами. Спустя много столетий они перешли в Европу или действительно ведомые оленем, как передаёт басня, или же вследствие другой случайной причины, во всяком случае перешли каким-то образом Меотидское болото, которое раньше считалось непроходимым, и, распространившись на чужой территории, причинили её обитателям величайшие бедствия своим неожиданным нападением»[345]. Ни Прокопий, ни Агафий не знают болгар, но они не знают и никакого другого населения в степях Приазовья и Причерноморья кроме утигур и кутригур, которые, очевидно, представляли собой объединения нескольких племён, в другое время выступавших самостоятельно или же в других объединениях под другими именами — вроде гуннов, болгар, оногур и т. д.
Кутригуры наряду и вместе с другими варварскими племенами, подобно своим предшественникам, известным под именем гуннов и болгар, частыми набегами опустошали Фракию. Для защиты от варваров при Юстиниане I (527–565 гг.) был построен ряд укреплений на Дунае, принимались меры к тому, чтобы уничтожать шайки грабителей и отнимать у них захваченную добычу. Кроме того, византийская дипломатия, применяя подкуп и задаривание вождей, стремилась возбуждать вражду среди своих опасных соседей и натравливать одно племя на другое.
Она небезуспешно пыталась обратить против гуннов-кутригур племя антов, особое же внимание было направлено на утигур, которые вследствие своей отдалённости от границ империи не представляли для неё непосредственной опасности, но зато находились в тылу кутригур и могли быть для них весьма серьезной угрозой.
В 20-х г. VI в.,
