Евгений Спицын - Древняя и средневековая Русь, IX–XVII вв.

До недавнего времени практически все историки, начиная с выдающегося русского историка В.Н. Татищева, идентифицировали (П. Шафарик, Л. Нидерле, Б. Рыбаков), а ряд из них (М. Брайчевский, А. Сахаров) до сих пор продолжают идентифицировать со славянами знаменитых венедов-венетов, о которых впервые на рубеже нашей эры поведали миру знаменитые античные авторы Полибий, Тацит, Плиний Старший и Птолемей, а несколько позднее известный западноевропейский историк готов Иордан. Однако еще в начале XX в. на базе новейших археологических и лингвистических данных, в первую очередь топонимики и гидронимики, ряд крупных ученых того времени, в частности академик А.А. Шахматов, вполне определенно доказали, что венеды-венеты не имели никакого отношения к славянам и, вероятнее всего, были кельтами или германцами. В настоящее время эту точку зрения разделяет целый рад известных авторов, в частности О.Н. Трубачев, А.Г. Кузьмин и А.Ю. Дворниченко.

Первые достоверные сведения о славянах, известных нам под именем склавинов и антов, относятся только к VI веку н.э., когда были созданы знаменитые трактаты Прокопия Кесарийского, Маврикия Стратега, Иордана и ряда других известных византийских и западноевропейских хронистов. Это вовсе не означает, что славяне были «молодым народом» и появились в Европе именно в VI веке н.э., поскольку тогда они были не только самым большим этносом Европы, но и заселяли огромную территорию от верховьев Волги и Дона до берегов Одера и Дуная. Следовательно, славяне расселились в Центральной, Южной и Восточной Европе значительно раньше знаменитого гуннского нашествия 375 г. н.э. При этом анты, обитавшие восточнее Днестра, вероятнее всего, были носителями пеньковской археологической культуры, а склавины, жившие юго-западнее Днестра, сформировали южный вариант пражской археологической культуры.

Время зарождения славянского этноса, а точнее выделение его из огромной индоевропейской общности, большинство ученых датируют II тыс. до н.э. ― серединой I тыс. н.э. Исходя из собственных методологических установок, более глубокие датировки обычно предлагают антропологи и лингвисты, а менее глубокие — археологи, которые решают проблемы этногенеза на своем, сугубо археологическом, материале. Один из крупнейших советских археологов, академик В.В. Седов в своей известной работе «Происхождение и ранняя история славян» (1979) прямо писал, что «в исследовании древнейшей истории славян археологии принадлежит ведущее место», поэтому «на первых этапах этногенетических исследований археологи должны решать вопросы самостоятельно, независимо от данных лингвистики и других смежных наук, и только потом допустимы сопоставления полученных результатов с выводами других наук». Диаметрально противоположную точку зрения высказывал известный советский и российский лингвист академик О.Н. Трубачев, который в своей не менее известной работе «К истокам Руси (заметки лингвиста)» (2005) утверждал, что без лингвистических данных, в первую очередь этимологии и ономастики, «проблема происхождения славян никогда не найдет своего окончательного решения».

К проблеме славянского этногенеза вплотную примыкает и проблема существования так называемой балто-славянской общности. В XIX в. многие авторитетные историки и лингвисты (М. Погодин, А. Шлейхер, Л. Нидерле, А. Шахматов) исходили из представлений изначального существования единой балто-славянской общности, распавшейся затем на субстраты балтов и славян. Эту точку зрения сегодня разделяют и ряд современных авторов (А. Новосельцев, В. Топоров, М. Свердлов, И. Данилевский). Их оппоненты, прежде всего, такие авторитетные ученые, как О.Н. Трубачев, В.В. Седов и А.Г. Кузьмин, склоняются к мнению, что близость славянских и балтских языков носит вторичный характер, поскольку явилась следствием многовекового соседства и взаимодействия этих ветвей индоевропейцев, а не наоборот.

Естественно, в рамках предложенного курса мы не можем подробно остановиться на проблеме этногенеза славян, поэтому, не вдаваясь подробно в разногласия ученых разных специальностей и направлений, мы ограничимся только упоминанием наиболее распространенных точек зрения, принадлежащих крупным историкам, археологам, антропологам и лингвистам, которые профессионально занимались проблемой славянского этногенеза последние полвека.

Известный археолог профессор А.Л. Монгайт, будучи ярким представителем советских сторонников печально знаменитой «скептической школы», в своей монографии «Археология Западной Европы» (1974) утверждал, что «формирование крупных этнических общностей», в частности кельтов, славян и германцев, «происходит во время, близкое к тому, когда впервые о каждом из них упоминают письменные источники». Исходя из данного тезиса, он считал славян «молодым народом» Европы и датировал становление славянского этноса рубежом V—VI вв. н.э.

Другой известный советский археолог профессор И.П. Русанова в своих многочисленных работах, в частности, в фундаментальном труде «Славянские древности VI—VII вв.» (1976), утверждала, что славянский этнос зародился в Европе в IV веке н.э. и связывала его становление и развитие с пшеворской археологической культурой.

Крупнейший специалист по проблеме славянского этногенеза, автор таких блестящих научных работ, как «Происхождение и ранняя история славян» (1979) и «Восточные славяне в VI―XIII вв.» (1982), академик В.В. Седов относил зарождение славянского этноса ко второй половине — концу I тыс. до н.э. и связывал с ними позднюю лужицкую археологическую культуру V―II вв. до н.э., которую часто именуют культурой подклошевых погребений.

Этим же временем датировал рождение славянского этноса и другой известный советский ученый профессор В.П. Кобычев, написавший по данной проблеме специальное исследование «В поисках прародины славян» (1973), хотя основной сферой его научных интересов всегда являлась проблема этногенеза кавказских народов, а не славян. Конкретную археологическую культуру, напрямую связанную со славянским этногенезом, он не называл, хотя исходной археологической культурой, связанной со славянским этногенезом, он считал культуру ленточной керамики V―VI вв. до н.э.

Выдающийся советский антрополог академик Т.И. Алексеева, автор фундаментальной монографии «Этногенез восточных славян по данным антропологии» (1973), установила, что славянскому антропологическому типу соответствовало население культуры колоколовидных кубков, которая была распространена в Западной и Центральной Европе в III—II тыс. до н.э.

Известный советский историк-лингвист академик Ф.П. Филин, автор довольно спорной работы «Образование языка восточных славян» (1962), достаточно осторожно подходил к решению данной проблемы и датировал формирование славянского этноса началом I тыс. н.э. Первоначально эту точку зрения разделял и известный советский археолог профессор П.Н. Третьяков, написавший фундаментальную монографию «У истоков древнерусской народности» (1970). Позднее, уже в посмертно изданной работе «По следам древних славянских племен» (1982), он пересмотрел свои прежние оценки и связал зарождение всего славянского этноса с зарубинецкой археологической культурой, памятники которой датируются III в. до н.э. ― II в. н.э.

Выдающийся советский археолог и историк академик Б.А. Рыбаков в целом ряде своих знаменитых работ, в частности, «Язычество древних славян» (1981) и «Киевская Русь и русские княжества XII―XIII вв.» (1982), вслед за польским археологом С. Носеком утверждал, что славянский этнос зародился в эпоху поздней бронзы и связывал со славянами тшинецко-комаровскую археологическую культуру XV—XII вв. до н.э.

Крупнейший советский историк-лингвист академик О.Н. Трубачев, автор таких фундаментальных работ, как «К истокам Руси» (1992) и «Этногенез и культура древнейших славян» (2000), изучая древнеславянский язык, обратил внимание на то обстоятельство, что он насыщен огромным количеством архаизмов, и потому считал славянский язык одним из древнейших в индоевропейской языковой группе, относя его зарождение ко времени существования чернолесской археологической культуры X―VII вв. до н.э.

Аналогичную точку зрения разделял и крупнейший советский историк профессор А.Г. Кузьмин, который в своем фундаментальном труде «Начало Руси» (2003) утверждал, что чернолесская археологическая культура является надежным звеном решения проблемы славянского этногенеза.

Современные украинские «автономисты» (Н. Бурдо, Н. Видейко, Н. Шмаглий) считают, что истоки славянского и, прежде всего украинского, этногенеза следует вести с трипольской археологической культуры V—III тыс. до н.э. Эти явно антинаучные и фантастические построения современных украинских националистов вызывают законную иронию и отторжение даже у самих украинских ученых, в частности, таких авторитетных археологов, как академики П.П. Толочко и Л.Л. Зализняк.