Москва и Орда - Антон Анатольевич Горский
В целом благодаря твердости и решительности (часто граничившей с безрассудством) Юрия Московское княжество сумело выстоять в неблагоприятных обстоятельствах. Поддержкой ордынских правящих кругов Москва пользовалась при Юрии только в 1317–1322 гг., в остальное же время ситуация была взрывоопасной. Однако судьба до известного времени благоволила к Юрию Даниловичу: в 1305 и 1308 гг. ему удавалось избежать военного поражения и замириться с Михаилом ценой уступок, в 1312 г. разрешение конфликтной ситуации отсрочила смерть хана Тохты, в 1316 г. главный удар приняли на себя новгородцы, а затем Юрий обрел благосклонность хана. Переход к московскому князю Великого княжения Владимирского создал прецедент, после которого потомки Даниила Александровича уже могли с полным основанием претендовать на первенство в Северо-Восточной Руси.
Глава третья
Расчетливый вассал:
Иван Данилович
(1325–1340)
В 1326 г., вскоре после гибели Юрия, Иван Данилович Калита приехал в Орду{355}. Поездка, по-видимому, была связана с получением ярлыка на московское княжение{356}. Возможно, Калита каким-то образом сумел повлиять на решение Узбека о судьбе Дмитрия Михайловича Тверского, хотя никаких данных на этот счет нет. Великое же княжение Владимирское хан отдал брату казненного — Александру Михайловичу{357}. Этот шаг был вполне логичен: если брат Ивана Юрий дважды пошел на неподчинение хану, то брат Александра Дмитрий, будучи великим князем, выполнял свои обязанности перед Ордой, а сам Александр продемонстрировал свою покорность в предыдущем году, собирая дань в Северо-Восточной Руси.
Александр Михайлович вернулся на Русь, а вскоре произошло событие, резко изменившее соотношение сил в пользу Москвы. 15 августа 1327 г. в Твери поднялось восстание против татар, пришедших туда с послом Шевкалом (Чолханом, сыном Тудана-Дюденя, двоюродным братом Узбека); татарский отряд был перебит. Это событие отражено в нескольких разнящихся между собой летописных рассказах (так называемые «Повести о Шевкале») и в фольклорном произведении — «Песни о Щелкане»{358}. Источниковедческие исследования этих памятников{359} показали, что в них наличествуют поздние наслоения. Это касается, во-первых, представления об экстраординарности миссии Чолхана, якобы имевшего целью погубить «князя великаго Александра» и «всѣхъ князей Рускихъ», «разорить христианство» (тверская версия){360}, самому сесть в Твери на княжении, посадить в других русских городах татарских князей, а население обратить в мусульманскую веру (вторая версия, восходящая к своду — протографу Новгородской IV и Софийской I летописей){361}; во-вторых, изображение восстания как регулярного сражения с татарами войска, возглавляемого князем Александром (вторая версия){362}. Ранние достоверные свидетельства о восстании содержат Новгородская первая летопись старшего извода{363} и вторая часть «тверской» версии, дошедшая в составе Рогожского летописца и Тверского сборника{364}.
Прибытие на Русь отряда Чолхана не представляло ничего необычного. Сопоставление даты восстания (15 августа 1327 г.) со временем появления на Руси Александра Михайловича в качестве великого князя (не ранее зимы 1326–1327 гг., так как Дмитрий был казнен 15 сентября 1326 г.) заставляет предполагать, что Чолхан либо был тем послом, который пришел вместе с Александром для утверждения нового великого князя на столе, либо прибыл несколько позже для взимания поборов в счет уплаты за великокняжеский ярлык Александра. Что касается характера восстания, то, согласно тверской версии, оно носило стихийный характер, будучи ответом на чинившиеся татарами притеснения{365}, а по новгородской — инициатива избиения татар исходила от великого князя{366}. Последнее может быть интерпретацией новгородского летописца — современника событий, сделанной в начале 30-х гг. XIV в., когда Александр сел в Пскове в качестве вассала великого князя Литовского Гедимина и Псков, таким образом, вышел из-под влияния Новгорода (признававшего своим сюзереном тогдашнего великого князя Владимирского Ивана Калиту, а следовательно, и ордынского хана){367}. Но не исключено, что данное известие отображает тот факт, что Александр в условиях вспыхнувшего восстания, поняв необратимость случившегося (и так же, как и его подданные, будучи оскорблен поведением ордынцев), поддержал тверичей.
Иван Калита, узнав о случившемся, отправился в Орду. Узбек послал на Тверь зимой 1327–1328 гг. крупное войско; московский князь шел вместе с ним. Тверское княжество подверглось сильному разорению. Александр Михайлович бежал в Новгород; новгородцы его не приняли, и бывший великий князь отправился в Псков{368}. По вопросу о великом княжении Узбек принял неординарное решение: оно было поделено между двумя князьями. Ивану Калите достались Новгород и Кострома, а суздальскому князю Александру Васильевичу — Владимир и Поволжье{369}. Очевидно, имевшие место акты неповиновения великих князей Владимирских (Юрия Даниловича и Александра Михайловича) привели хана к мысли о нежелательности резкого усиления одного князя, которое неизбежно происходило при получении всего великого княжения.
В 1329 г. Иван Калита двинулся походом на Псков против Александра Михайловича{370}. Последний вынужден был бежать в Литву, но спустя два года вернулся оттуда и сел в Пскове «из руки» великого князя Литовского Гедимина{371}. Здесь он княжил шесть лет.
После смерти в 1331 г. Александра Васильевича Иван Калита вновь отправился в Орду{372}. Здесь путем щедрых даров и обещания больших выплат ему удалось получить все великое княжение и вдобавок половину Ростова{373}. В следующем году Иван для выполнения взятых обязательств запросил крупную сумму у Новгорода (что привело к конфликту с новгородцами){374}.
Зимой 1332–1333 гг. Калита был вызван послом Сараем в Орду. В 1333 г. он благополучно вернулся, но о каком-либо «пожаловании» Ивану не говорится{375}. Очевидно, вызов был связан с погашением долга и великий князь выполнил свои обязательства.
Следующая поездка Ивана Даниловича к Узбеку имела место в 1336 г. Зимой 1336–1337 гг. он «прииде изо Орды съ пожалованиемъ въ свою отчину»{376}. Как мы видели, всякий визит князя к ханскому двору имел конкретную причину, и указание на «пожалование», скорее всего, свидетельствует, что результатом было приращение владений Ивана. Поэтому осторожное предположение В. А. Кучкина{377}, что Иван ездил
