А. Фурсов - De Secreto / О Секрете
В начале 1968 г. у П. Якира был произведен обыск, который длился чуть ли не целый день[1090]'. Ю. Ким, сообщивший об этом факте, к сожалению, умолчал о его результатах. Но можно не сомневаться, что от всех самиздатовских публикаций квартира была очищена. Через три года, по свидетельству Л.Б. Терновского, «в январе 72 г. на “Автозаводе” грянул… обыск», «из квартиры увезли чуть ли ни грузовик крамольного Сам- и Там-издата»[1091]. Обратите внимание. Это по меньшей мере сотни килограммов, скопившиеся за три года.
Но и этим не ограничивалось значение квартиры П.И. Якира как диссидентского центра. «На нём, — утверждал Юлий Ким, — лежала очень важная часть этой работы — это связь с иностранцами. Он не боялся, у него было человек пять-шесть иностранных корреспондентов, у него были все их телефоны, и он передавал информацию о нарушениях прав человека совершенно беззастенчиво»[1092].
Тайные связи с заграницей имели А.Д. Синявский, Б.Л. Пастернак, М.А. Нарица, В.Я. Таршис, Ю.М. Даниэль, А.И. Солженицын. Однако это были личные связи. То, новое, что появляется в 1966–1968 гг. — это групповые связи. Первоначально в роли таких связных выступали Андрей Амальрика и Павел Литвинов. Осенью 1968 г., заявил позднее на следствии В.А. Красин, он тоже «установил контакты с иностранными корреспондентами» и «до ареста в декабре 1969 г. регулярно передавал им клеветнические документы». «В мае 1969 г. познакомил с иностранными корреспондентами П. Якира, после чего на встречи с корреспондентами ездили вдвоём»[1093].
«В 1969 г., — свидетельствовал В. Красин, — установил контакты с эмиссарами НТС, приезжавшими в СССР под видом туристов и привозившими НТСовскую литературу. Распространял полученные материалы, в том числе программу НТС, содержащую установку на свержение советской власти вооружённым путем. Обращался к приезжавшим с просьбой привозить не любую литературу, а только ту, которая больше всего нужна для распространения, для чего составил рекомендательные списки, содержавшие до 50-ти наименований самых злобных антисоветских произведений. Просил также привозить деньги. Первая доставка денег в количестве 4000 рублей состоялась в октябре 1969 г. Дал адреса, куда привозить литературу и деньги, а также предложил пароль, по которому приезжавших можно опознать»[1094].
Датируя свое знакомство с П.И. Якиром серединой 1960-х гг., А.Э. Левитин-Краснов писал: «С 1965 года именно квартира Петра Ионовича Якира становится центром демократического движения»[1095]. Это преувеличение. Подобное место в диссидентском движении квартира Якиров заняла не сразу. Есть основания думать, что это произошло примерно в 1968–1969 гг.
«После ареста Л. Богораз и П. Литвинова в августе 1968, — пишут Д.Е. Зубарев и Г.В. Кузовкин, — Я[кир] становится наиболее известной фигурой в правозащитном движении, в особенности — в глазах диссидентов из провинции, а также зарубежных журналистов, с которыми он помногу и открыто общается. В 1969–1972 Я[кир] и его квартира, всегда открытая для визитёров, были символами диссидентской Москвы»[1096].
По другим данным, в это время по популярности с П.И. Якиром конкурировал генерал П.Г. Григоренко. И только после его ареста 7 мая 1969 г. П.И. Якир оказался самым известным диссидентом. Однако в организационном отношении лидировал гораздо менее известный Виктор Александрович Красин. И только после того, как в конце 1969 г. П.И. Якир был выслан из Москвы, он превратился в диссидентских кругах в фигуру номер один.
По утверждению А. Амальрика: «После арестов Литвинова, Григоренко и Красина самым видным и активным участником Движения оказался Петр Якир»[1097]. Такого же мнения придерживается С.А. Ковалёв: «После ареста Петра Григорьевича Якир стал, пожалуй, самым известным диссидентом в стране»[1098].
В 1972 г. П.И. Якир был арестован, дал на следствии и в суде откровенные показания, после чего был выслан в Рязань, а оттуда уже через год получил возможность вернуться в Москву.
Между тем ещё до ареста его деятельность породила подозрения. «Якир, — вспоминал Михаил Рувимович Хейфец, — с самого начала вызывал недоверие у людей, давно его знавших. Помню, пришел я в гости к выдающемуся писателю России Юрию Домбровскому… В тот самый день, ещё до меня, в гостях у Домбровского побывал Якир и предложил ему вступить в возглавляемую им группу. “Я ответил, — рассказывал мне Домбровский, — никогда я не буду с тобой в одной организации”. — “Почему же, Юрий Осипович?» — спросил я Домбровского. “Якир — провокатор!”»[1099].
В дополнение к этому М.Р. Хейфец приводит в воспоминаниях свидетельство «Сергея Ивановича из Прибалтики»; под таким именем из Эстонии в Москву приезжал Сергей Иванович Солдатов. Повстречавшись с московскими диссидентами, он потом рассказывал: «Странное впечатление осталось тогда от Якира. Испугали его глаза, я даже сказал кому-то: “Сегодня видел нашего Азефа”»[1100].
Юрий Федорович Карякин утверждал, что однажды он прямо заявил П.И. Якиру: «Ты же типичный Нечаев. И прости, сейчас не могу тебе дать по морде только потому, что ты пережил и перестрадал куда больше моего. И рука у меня не поднимется. Но ты играешь роль провокатора»[1101].
Долгое время никаких доказательств о провокаторской деятельности П.И. Якира известно не было. И вдруг в 1996 г. грянула сенсация. В печати появились воспоминания B.C. Фрида, который сообщил, что во время отбывания второго срока (1944–1952) П.И. Якир признался ему, что был завербован НКВД ещё во время отбывания первого срока (1937–1942)[1102]. Позднее появились сведения о том, что, отбыв первый срок, П.И. Якир стал бойцом ОСНАЗ НКВД (НКГБ)[1103], а затем был арестован не только за антисоветскую пропаганду, но и за то, что разгласил факт вербовки[1104].
Едва с диссидентского небосклона сошла звезда П.И. Якира, как на ней появилась звезда академика Андрея Дмитриевича Сахарова. Долгое время А.Д. Сахаров был известен только узкому кругу лиц. В 1966 г., накануне XXIII съезда КПСС, стали циркулировать слухи, будто бы планируется политическая реабилитация И.В. Сталина. В связи с этим на свет появилось адресованное съезду и ушедшее в самиздат письмо протеста, под которым поставили свои подписи 25 видных деятелей науки, литературы и искусства, в том числе и А.Д. Сахаров[1105].
Организатором этой акции был журналист Эрнст Генри. Под этой фамилией, как мы знаем, скрывался известный советский разведчик С.Н. Ростовский, он же Л.А. Хентов[1106]. А поскольку бывших разведчиков не бывает, мы имеем право констатировать, что данная акция была организована советскими спецслужбами. Подобная мысль посещала и тех, кто ставил свои подписи под этим письмом. «Сейчас я предполагаю, — вспоминал А.Д. Сахаров, — что инициатива нашего письма принадлежала не только Э. Генри, но и его влиятельным друзьям (где — в партийном аппарате или в КГБ, или ещё где-то — я не знаю)»[1107].
О том, что сбор подписей под этим письмом был по меньшей мере санкционирован на самом высоком уровне, свидетельствуют воспоминания М. Коларова, который вместе с Э. Генри собирал подписи. Когда они пришли к скульптору С.Т. Конёнкову, то прождали его ответа полтора часа. В конце концов С.Т. Конёнков от подписи письма отказался. Зачем же он так долго держал у себя визитеров? По утверждению М. Коларова, в течение этих полутора часов скульптор с кем-то консультировался. Сам М. Коларов называет фамилию М.А. Суслова[1108], но не следует забывать, что во время проживания в США жена С.Т. Конёнкова Маргарита Тимофеевна, урожденная Воронцова (1896–1980), была связана с советской разведкой и, как известно, сыграла важную роль в получении через А. Эйнштейна информации об американском атомном проекте[1109].
Это была не первая и не последняя акция, в которой участвовал Эрнст Генри. 30 мая 1965 г. он обратился к И.Г. Эренбургу с получившим хождение в самиздате открытым письмом по поводу оценки им роли И.В. Сталина. В 1967 г. получил резонанс его спор с академиком А.Д. Сахаровым, нашедший отражение на страницах «Политического дневника». В 1968 г. Э. Генри предложил А.Д. Сахарову написать статью о роли и ответственности интеллигенции в современном мире. Осенью 1969 г. он организовывал протест против романа Всеволода Кочетова «Чего же ты хочешь?». Имеются сведения, что Э. Генри общался не только с А.Д. Сахаровым, но и некоторыми другими диссидентами, например, с П.Г. Григоренко, Р.А. Медведевым, А.И. Солженицыным[1110], а также входил в число лиц, причастных к издававшемуся Р.А. Медведевым «Политическому дневнику»[1111].
