Севостьянов Г.Н. - Москва - Вашингтон: Дипломатические отношения, 1933 - 1936

19 ноября 1936 г. Геринг дал пространное полуторачасовое интервью корреспонденту газеты "Дейли Мейл" Г.У. Прайсу, которое не предназначалось для печати. В нем были затронуты многие вопросы внешней политики Германии. Он много говорил о необходимости возврата Германии бывших колоний, в частности Камеруна, проблемах отношений с Британией, Италией, Испанией, Японией. Так как у Германии избыточное население, ей нужно сырье. Касаясь армии, Геринг с удовлетворением констатировал, что численность ее достигла уже 39 дивизий, она сильнее и эффективнее, чем в 1914 г. Созданы мощные военно-воздушные силы первоклассного качества, которые должны превосходить авиацию Англии и России. Провозглашенный в сентябре Гитлером четырехлетний план экономической подготовки страны к войне призван сделать Германию неза висимой от импорта нефти и каучука. Рейхсканцлер выступает за сближение с Англией, установление с ней хороших отношений. Более того, он готов гарантировать всей мощью Германии сохранение Британской империи, но при условии невмешательства Британии в дела континентальной Европы. Проблему избыточного населения, отметил Геринг, Германия намерена решать в Восточной Европе. Вследствие этого неизбежно военное столкновение с Россией. Переговоры и заключение соглашения между Германией и Японией могут явиться военным союзом антикоминтерновской направленности. "Наделе наши переговоры с Японией, — подчеркнул Геринг, — касаются кое-чего большего". Это соглашение напутает Россию, самодовольно подчеркнул Геринг. Информация об интервью Геринга, данном Прайсу, была получена в НКИД. 20 декабря Литвинов направил сообщение об этом Сталину и копии Молотову, Кагановичу, Ворошилову и Орджоникидзе. Таким образом, интервью отчетливо показало, что Германия ведет подготовку к войне.

Нарком иностранных дел Литвинов проинформировал также и поверенного в делах США Лойя Гендерсона о содержании политического соглашения между Японией и Германией. По мнению Гендерсона, Антикоминтерновский пакт явился дипломатическим поражением Литвинова. В этих условиях вопрос о подписании пакта о ненападении между СССР и Японией откладывался на долгое время. Япония предложила Китаю присоединиться к германо-японскому соглашению о совместной борьбе против коммунизма. Гендерсон направил телеграмму Буллиту об информации Литвинова, так как несколько лет они работали вместе в Москве. Их взгляды по многим вопросам совпадали. За день до подписания пакта Буллит сообщал из Парижа Рузвельту, что в Москве обеспокоены заключением германо-японского соглашения и начинают понимать ошибочность своих действий в связи с позицией Вашингтона по отношению к VII конгрессу Коминтерна, в частности касательно участия в нем компартии 105. Таким образом, Буллит косвенно оправдывал свою лихорадочную деятельность летом 1935 г., направленную на срыв VII конгресса Коминтерна.

Как показано выше, Буллит весной 1936 г. покинул СССР с неприязненными чувствами в отношении нашей страны. По прибытии в Вашингтон он сразу включился в президентскую избирательную кампанию, принял участие в составлении раздела по внешней политике платформы демократической партии. Государственный секретарь Хэлл прочитал его и сказал, что это — "мешанина из идей и теорий, заимствованных у разных авторов". Хэлл был невысокого мнения о дипломатических способностях Буллита, который с нетерпением ждал нового назначения. Ему очень хотелось поехать послом в Париж. И как раз в августе срок полномочий посла Д. Страуса истек, к тому же он тяжело заболел. Многие влиятельные лица стали настоятельно рекомендовать Буллита послом во Францию, как знатока Европы, ее истории и политической жизни. Президент Рузвельт согласился. Ему хотелось иметь своего доверенного информатора в центре европейской политики. Он продолжал верить Буллиту, который с большой радостью отправился в Париж и 13 октября приступил к исполнению своих обязанностей. Сразу погрузившись в гущу дипломатических интриг, в которых он так любил участвовать, Буллит быстро установил тесный контакт со многими членами французского правительства, в первую очередь с военным министром Эдуардом Даладье и министром иностранных дел И. Дельбосом. По словам советника посольства Р. Мэрфи, "его близость с членами французского кабинета была неслыханной". Буллиту часто звонили по телефону, встречались с ним, советовались как лучше поступить. Он с удовлетворением сообщал Рузвельту, что глава правительства Э. Даладье следует его рекомендациям106. Для него он был крупным авторитетом и дипломатом. У Буллита давно сформировалась концепция примирения Европы путем устранения разногласий между Францией и Германией. По его мнению, заключение договора о взаимопомощи между Францией и СССР являлось ошибкой Парижа. Ключ к миру следовало видеть во франко-германском сближении. Он не верил в коллективную безопасность, в угрозу СССР со стороны Германии и полагал, что направление ее экспансии в страны Центральной и Юго-Восточной Европы являлось наиболее удачным развитием событий. Буллит советовал, так же как и изоляционисты, не вмешиваться в европейские дела. По прибытии в Париж главные усилия американский дипломат сосредоточил на осуществлении своей давней концепции: примирение и сближение Франции и Германии. По его убеждению, при таком развитии событий франко-советский договор о взаимопомощи потерял бы значимость, а Германия направила бы свою экспансию в страны Центральной и Юго-Восточной Европы, что привело бы к обострению противоречий в этом регионе и в конечном счете столкновению интересов Германии и Советского Союза. Это отвечало взглядам Буллита, выступившего против советско-французского договора. Буллит предлагал Рузвельту держать Францию в зависимости от Вашингтона, оказывать воздействие на ее внешнюю политику. Американо-французские отношения он рассматривал с точки зрения осуществления идеи сближения Франции с Германией. 24 ноября 1936 г. Буллит направил Рузвельту большое письмо, в котором отмечал, что война в Испании представляла собой не только внутреннее противоборство политических сил, но и вооруженное столкновение Италии и Германии, с одной стороны, и Советского Союза — с другой. Посол отмечал, что Муссолини активен в осуществлении своих целей, а Гитлер вынашивает планы захвата Чехословакии. Если он направит свою армию в эту страну, Франция скорее всего не окажет поддержку Праге. Большинство в Париже против выполнения взятых обязательств по договору о взаимопомощи. Бельгия и Великобритания не поддержат Францию, как заявил Буллиту во время беседы бельгийский посол108. Сами французы подчеркивали, что если Франция поможет Чехословакии, она потерпит поражение от Германии. Трудно предсказать, отмечал Буллит, как в действительности развернутся события и что предпримет Фран109. Но очевидно только одно, что многие страны в Европе готовятся к войне. Основной его вывод заключался в том, что США должны воздействовать на франко-германское сближение, придерживаясь при этом нейтралитета.

В Вашингтоне пристально наблюдали за европейскими событиями. Не все в госдепартаменте разделяли взгляды Буллита, мало верили в реальность его концепции сближения Франции с Германией. Противоречия между этими странами были более глубокими, чем это представлял себе Буллит. В Белом доме придерживались закона о нейтралитете, но в то же время понимали, что если в раздираемой противоречиями Европе начнется война, ее невозможно будет локализовать, она неминуемо затронет многие государства и может оказаться прелюдией мирового пожара. Поэтому государственный секретарь Хэлл 19 октября, выступая в клубе "Оверсис Райтерс" перед журналистами, сделал здравое заявление: "Кто не будет участвовать в войне, все равно пострадает от нее не меньше экономически"110. На Дальнем Востоке обстановка также была взрывоопасной. В день подписания Антикоминтерновского пакта, 25 ноября, поверенный в делах США в Токио Е.Р. Дисковер закончил составление большого меморандума о политическом положении в Японии и ее ближайших планах в отношении СССР и Китая. Он отмечал, что за последние два месяца в стране была развернута широкая воинственная кампания против этих двух государств. В прессе слышны прямые призывы к войне против СССР. Активную роль играет в этом армия. Военный министр Цзюцыси Тераучи занят проведением реформ в армии. Но особенность обстановки, отмечал поверенный в делах США, состоит в том, что в настоящее время Япония не в состоянии предпринять какие-либо решающие шаги в Китае, а тем более против Советской России. Она встретилась с большими военными и экономическими трудностями и в течение последних двух лет не смогла их преодолеть. Далее Дисковер констатировал, что различные слои японского общества разочарованы, они устали и потеряли интерес к бесконечно обсуждаемым в прессе военным планам. Советские лидеры, сообщал Дисковер, за это время, безусловно, показали решимость и готовность защищать свою территорию. Они против войны с Японией, и об этом знают в Токио. Вряд ли в ближайшее время возникнет японо-советский вооруженный конфликт. Война же против Китая может сначала принести легкую победу Японии, но затем она примет затяжной характер борьбы на истощение. В силу этого японские политические и военные круги внимательно следят за событиями в Европе, где они ожидают расширения войны, в частности в Испании. Раскол Европы на правых и левых выгоден для Японии. Для нее это создает свободу рук в Азии. Наблюдения, оценки и выводы американского дипломата отражали обозначившиеся тенденции и основные направления во внешней политике Японии. Правительство Хирота стремилось к укреплению армии и флота, а также перестройке экономики в целях расширения экспансии. Основным ее направлением был Китай при одновременной подготовке к столкновению с Советским Союзом.