Издательский проект Петра Первого. Илья Копиевский и новые русские книги - Юрий Петрович Зарецкий
Перспективным в этом направлении может также стать исследование их рукописных копий134. Известно, что в России вплоть до начала XIX века многие печатные книги, особенно светского содержания, массово переписывались, выполняя те же общественные функции, что и печатные. Очевидно, что амстердамские издания в данном случае не были исключением. Еще в середине прошлого века Н. Н. Розов обнаружил среди рукописей собирателя древностей А. А. Титова переработанную и дополненную неизвестным переписчиком середины XVIII века копию «Введения краткого»135. Затем в начале нынешнего Даниэль Уо установил, что «Аритметика» и «Слава торжеств» в петровское время были «списаны» дьячком Богоявленского собора в Хлынове Семеном Поповым136. Наконец, совсем недавно О. В. Русаковский обратил внимание на два аналогичных документа: сокращенный текст «Краткого собрания Льва Миротворца», списанный в Сибири между 1708 и 1720 годами Федором Поповым в его «Записную книгу военного человека», и на утраченную рукопись этого же сочинения Льва VI из собрания Свято-Успенской Флорищевой пустыни в Нижегородской области137. Можно не сомневаться, что за этими находками в скором будущем последуют и другие.
Особая тема – непосредственное влияние амстердамских книг на общие перемены в русской культуре начала XVIII века. Совершенно очевидно, что они не стали ключевым событием в просветительских реформах Петра I. Тем более что десятилетие спустя по его распоряжению началось по-настоящему массовое издание переводов сочинений европейских авторов, теперь уже в России. Однако, будучи первыми печатными учебниками, по которым сотни или даже тысячи русских людей впервые знакомились с европейскими «науками и художествами», они сыграли в этих реформах заметную роль138.
Переводные «ученые» книги европейцев были, конечно, известны и в допетровской Руси, однако все они были рукописными. Начало же тиражирования научных знаний с помощью печатного станка внесло важные изменения в процесс их распространения. Прежде всего, конечно, это привело к многократному увеличению объема книжной продукции. Однако важным было и то, что содержание печатных книг, не зависевшее от воли переписчиков, стало теперь абсолютно тождественным139. В результате европейские знания не только могли распространяться в России в небывалых раньше масштабах, но и дойти до читателей в унифицированном виде – в полном соответствии с одним из важнейших принципов научности140. Так, из книг Копиевского – Тессинга массовый русский читатель впервые мог получить единообразные толкования многих научных терминов, печатную карту звездного неба с обозначением созвездий на русском языке и много других полезных знаний еще141.
Если говорить о месте этих книг в преобразованиях русской культуры начала XVIII века в целом, то вполне можно согласиться с теми учеными, которые считали, что они стали началом ее принципиально важных изменений. По заключению М. М. Богословского, это были первые признаки «того нового явления в духовной жизни русского общества, каким было научное знание»142. В другом месте историк подчеркивал, что амстердамские издания дали старт решительному обновлению репертуара русской печатной продукции, став началом «того поворота на новый путь в деле книжного просвещения… поворота от церковной литературы к научному знанию»143.
О важных новациях, привнесенных изданиями Копиевского – Тессинга в русское книгопечатание, говорят и историки книги. Они указывают на то, что в них использовался новый славянский шрифт, ставший прообразом «гражданки», впервые употреблялись арабские цифры и титульный лист европейского типа с подчеркнуто выделенными заглавием и выходными данными. К этому они добавляют, что Копиевскому принадлежит заслуга создания первой печатной библиографии русских изданий, ставшей одновременно и первой русской персональной библиографией144.
В общем, будучи первым вкладом в те грандиозные перемены, которые произошли в русской культуре в XVIII веке, «пользу и прибыток» амстердамские издания, безусловно, принесли, пусть сегодня и не слишком заметную.
Глава 2
«Всякая история» и ее читатели
Зде помощь к познанию всякия истории подастся: что знаменует история, и что в себе содержит, и какова с нея полза, и к чему всякая история написана есть…
Илья Копиевский. Предисловие к «Введению краткому»
Эта глава целиком посвящена одной книге Копиевского, вышедшей первой в типографии Тессинга, – пособию по всемирной истории145. В первой части речь идет о структуре учебника, содержании представленного в нем исторического материала и способе его изложения. Какие сведения о прошлом человечества он включал? На каких принципах строится в нем рассказ Копиевского о всемирной истории? Какие сочинения европейских авторов он мог использовать при подготовке этого труда? Наконец, какие задачи ему приходилось решать в процессе перевода и адаптации этих сочинений к «горизонту ожидания» российских читателей146?
Во второй части главы содержится обзор литературы по всемирной истории, доступной в России накануне выхода «Введения краткого», и на его основе реконструируется картина прошлого человечества русских книжников. Специальное внимание в этом обзоре обращено на отличия содержания и построения известных русским людям рукописных исторических сочинений от трудов по всемирной истории западноевропейских авторов XVI–XVII веков. Эти отличия позволяют сделать вывод о том, что учебник истории Копиевского представлял русским читателям не только новую для них картину прошлого человечества, но и незнакомый им способ рассказа о нем. Также кратко определяется место «Введения краткого» в процессе становления российского историописания.
Наконец, в третьей части представлен опыт реконструкции читательской аудитории книги. Здесь обобщаются данные о поступлении «Введения краткого» в государственные и частные собрания в начале XVIII века и количестве его экземпляров сохранившихся сегодня. Однако главное внимание уделяется подробному рассмотрению владельческих записей на трех из дошедших до нас экземплярах. Они позволяют проследить конкретные обстоятельства бытования всемирной истории Копиевского в России XVIII – первой половины XIX века. В заключении главы суммируются сведения о читателях этой книги и строятся догадки о степени ее известности и востребованности.
Книга
Как мы уже знаем, главным действующим лицом в реализации проекта Петра по изданию серии светских учебных пособий на русском языке выпало стать Илье Копиевскому, и первым его учебником было краткое пособие по всемирной истории, уместившееся в скромную семидесятистраничную книжку. Объясняя во введении читателям, почему именно учебник истории он издает первым, Копиевский отсылал их к суждению Цицерона об истории как наставнице жизни. Сообщив о том, что вскоре для них будут напечатаны и другие учебники («математическия, геометричныя, архитектонские и ратные земные и морские книги, и прочия всякия художные»), он добавлял, что путь к пониманию других наук открывает именно история: «И тако избрахом помощию всемогущаго Господа Бога нашего, сицевую книгу, имущую имя введения, неточию бо ведет во
