Ингерманландский излом. Борьба ингерманландских финнов в гражданской войне на Северо-Западе России (1918 — 1920 гг.) - Михаил Арнэвич Таргиайнен
Колчак, потерпев поражение в наступлении на западном направлении, 27 июня 1919 г. направил личное обращение Маннергейму с просьбой принять участие в наступлении на Петроград, а когда Верховный главнокомандующий 11 июля 1919г. ознакомился с проектом договора, то охарактеризовал его как весьма фантастический проект.
Несмотря на все проект договора получил поддержку в неофициальных кругах. В Финляндию и Балтийские страны отправилась английская комиссия под руководством генерала X. Гофа. 3 июля 1919 г. Юденич известил Колчака, что был вынужден принять решение о подписании договора, что было вызвано чрезвычайными обстоятельствами, и принять на себя обязательства по совместной интервенции.
Активизацию действий Юденича все же следует отнести к началу июля 1919 г., так как незадолго до этого он ездил в Финляндию консультироваться с Маннергеймом, а несколькими днями позднее родился так называемый «проект активистов».
В проекте нашла свое отражение и ингерманландская проблема. В п. 2 ст. 3 указывалось, что русским подданным финской национальности, проживающим в Петроградской губернии, обеспечивается право сохранения своей религии, языка, судов, управления и школ. Одинаковые права предоставлялись и русским в Финляндии.
Официальные финские круги без особого энтузиазма знакомились с текстом проекта договора. Так, министр иностранных дел Холсти пришел к выводу, что вся тяжесть по торпедированию проекта договора в официальных английских кругах, отказывающихся поддержать замысел, ляжет на Финляндию. Холста раскрыл в общих чертах некоторым членам правительства, в том числе Сантери Алкио, позицию руководителей государства, поддержавших военный союз с русскими.
Складывалось впечатление, что еще до официального признания существующего договора между Маннергеймом и Юденичем определенные круги Финляндии лоббировали начало пограничного инцидента и общего наступления на Петроград. На заседании правительства 30 июня 1919 г. направленный на границу с проверочной поездкой егерь-полковник Аарнэ Сихво сообщил, что от Финляндии ждут провокации войны. Такие же выводы прозвучали в отчете побывавшего на границе начальника генерального штаба Ханнеса Игнатиуса, объявившего, что на Карельском перешейке могут произойти самые непредсказуемые события.
К аналогичным заключениям пришел министр путей сообщения и общих работ Эро Эркко. Он соотнес будущий конфликт с некоторыми активистскими кругами. Активисты преследовали конкретную конечную цель — выборы президента республики, они пытались втянуть страну в войну с Россией до первого всенародного волеизъявления с тем, чтобы растерянная страна проголосовала за Маннергейма.
Между тем руководителей внешнеполитических ведомств в Омске и Париже весьма волновал вопрос о подписании совместного с Финляндией соглашения. С одной стороны, Колчак прекрасно понимал, что наступление финнов на Петроград отвлечет часть сил Красной Армии с Восточного фронта и упрочит положение генерала Миллера после эвакуации союзников с Севера. С другой стороны, поступающая дипломатическая информация и данные военной агентуры указывали, что положение Маннергейма в Финляндии весьма непрочно, общественное мнение и обыватели в основной массе против участия страны в войне. Все это позволило Колчаку сделать вывод о том, что, несмотря на возможное принятие финских условий, рассчитывать на их участие в походе на Петроград не приходилось. 21 июля 1919 г. Юденич отправил долгожданную телеграмму Верховному правителю, в которой сообщил, что соглашение с Финляндией не подписано.
Ингерманландское попечительство 8 февраля 1919 г. обратилось к финскому правительству с просьбой дать возможность ингерманландскому мужскому населению, перебежавшему в Финляндию, организоваться и вооружиться на перешейке. Военный министр Рудольф Валден отреагировал на просьбу попечительства весьма сдержанно и не стал лоббировать как необходимость наступления на фронте, так и оказание военной поддержки ингерманландцам.
Данное намерение в Финляндии однозначно отвергнуто не было, однако деньги для этого отпущены не были. Попытка беженцев сорганизоваться в военном смысле на территории Финляндии оставалась длительное время не осуществимой.
Ингерманландские руководители в первой половине 1919 г. приобрели во внутриполитических кругах Финляндии обширные связи. Наибольшую активность в деле организации нового наступления на Восток и захвата Петрограда проявляли финские «ястребы» — представители партии войны. 2 февраля 1919 г. в Хельсинки было образовано Общество друзей Ингерманландии, которое в своей работе пропагандировало борьбу за разрешение ингерманландского вопроса. Ингерманландец по рождению, лектор Юхо Койвистонен руководил Обществом друзей, а членами комитета были избраны ингерманландцы, длительное время проживавшие в Финляндии. Из финнов, увлекшихся национальной идей, в комитете был известный активист ветеран Херман Стенберг.
Активисты и их сподвижники весной 1919 г. начали активно лоббировать наступление на Онегу и Беломорье. Ингерманландцы приняли их сторону, особенно когда один из активистов егерь-полковник Аарнэ Сихво поддержал представленный план, который предполагал одновременное наступление на Онегу и на Ингерманландию.
Наконец, финское правительство после долгих обсуждений в начале апреля 1919 г. одобрило наступление финских добровольцев на Онегу. Операция в направлении Петрограда при этом не планировалась.
Ввиду того, что Финляндия не поддержала наступление на красную столицу, Ингерманландское попечительство начало налаживать прямые связи с Эстонией. 20 февраля 1919 г. попечительство обратилось к эстонскому подполковнику X. Кальму, руководившему в то время сформированным из финнов полком Похьян Пойка. Всего же в Эстонии финских добровольцев было около 3700 человек. Кальм пошел навстречу просьбам ингерманландцев и пообещал походатайствовать о помощи перед эстонским руководством. Кальм начал совместно с Херманом Стенбергом и с представителями попечительства разрабатывать план, по которому эстонско-финско-ингерманландские группы должны были захватить Петроград. Он предложил усилить свой полк, присоединить к нему ингерманландские подразделения, привлечь из Финляндии новых добровольцев, увеличив силы до 25 — 30 тысяч человек и вторгнуться в Петроградскую губернию. Кальм получил поддержку эстонских руководителей, которые расценивали Ингерманландию как антибольшевистскую буферную зону. Несмотря на неоднократные попытки, Кальм не получил от Финляндии ожидаемой поддержки. Эстонский комитет помощи отказался от услуг Кальма и уволил его, а эстонское правительство уведомило, что финские группы не могут принимать участия в наступлении на Петроград. Можно согласиться с мнением В. И. Мусаева, который утверждает, что важнейшим достижением посреднической миссии Кальма было установление непосредственного контакта ингерманландских лидеров с эстонскими правящими кругами.
Несомненно, определенные круги в финском правительстве, в особенности министр иностранных дел К. Энкель и Маннергейм, планировали новый поход на Петроград и свержение большевизма, однако внутриполитические противоречия не позволяли осуществить полноценную интервенцию. Онежская экспедиция также могла быть осуществлена в крайне усеченном виде.
Весьма несвоевременное ходатайство ингерманландцев все же не было оставлено без внимания. Финское правительство 1 марта 1919 г. приняло решение разрешить беженцам свободно прибывать в страну при условии, что они не будут организовываться
