E. Ножинъ - Правда о Портъ-Артуре Часть I

Недостойные офицеры стали на сторону Стесселя, достойные этого званія – на сторону Смирнова. Въ крепости образовались два враждебныхъ лагеря почти съ самаго начала осады.

Стессель всеми силами старался привлечь къ себе Кондратенко, подкупая его сообщеніями о его деятельности въ телеграммахъ на Высочайшее Имя.

Но Романъ Исидоровичъ оставался веренъ долгу, а не лицу.

16-го марта исполнилась шестилетняя годовщина занятія Россіей Артура.

"Новый Край" въ передовой статье сказалъ:

"…Шесть летъ Россія съ лихорадочнымъ вниманіемъ следила, что делается у ней на Крайнемъ Востоке. Шесть летъ заботилась о судьбе новаго края…"

А я скажу: шесть летъ прошло, какъ надъ высотами угрюмаго Портъ-Артура взвился русскій флагъ.

А что представляла крепость?!

Шесть летъ Россія тратила милліоны на укрепленіе крепости, устройство Дальняго, проведеніе железной дороги за счетъ оскудевающаго центра Россіи.

А въ какомъ виде застала ее вспыхнувшая война?

Новому коменданту крепости генералу Смирнову предстояла задача создать крепость въ теченіи несколькихъ месяцевъ и уже во время начавшейся кампаніи.

Знаетъ-ли Россія, какую гигантскую работу выполнилъ генералъ Смирновъ съ ввереннымъ ему гарнизономъ?

Нетъ! Она этого еще не знаетъ. Она узнаетъ только тогда всю правду, когда Государь Россіи предастъ генерала Стесселя суду. Пусть судъ будетъ не скорый, не милостивый, но только правый.

Только после суда Россія узнаетъ, какую трудную задачу выполнилъ Смирновъ, сколько ему приходилось бороться, чтобы неуклонно итти по пути офицера, честно исполняющаго долгъ передъ Государемъ и родиной.

22-го марта за No 55, отдается следующій приказъ:

"Предлагаю, коменданту крепости Портъ-Артуръ принять самыя строжайшія меры, чтобы казарменныя помещенія и древесныя около нихъ насажденія не портились вновь занявшими ихъ частями."

Приказъ этотъ даже самому неразвитому фельдфебелю ясно говорилъ, что начальникъ раіона его отдалъ безъ всякой видимой надобности, а исключительно для того, чтобы показать свою власть, подорвать авторитетъ коменданта крепости. Каждый мало-мальски знакомый съ военной дисциплиной прекрасно понималъ, что не комендантъ осажденной крепости долженъ следить за неприкосновенностью "древесныхъ насажденій".

Какъ я уже сказалъ, съ самаго назначенія генерала Стесселя начальникомъ раіона, все темныя силы гарнизона зашевелились, сгруппировались около своего стараго начальника и составили явную оппозицію генераламъ Смирнову и Кондратенко.

Комендантъ крепости, конечно, не обращалъ на это вниманія, работая надъ созданіемъ крепости. Но работать было трудно, въ каждомъ пустяке ему старались ставить препоны.

25-го марта начальникъ раіона, въ приказе своемъ за No 61, пишетъ:

– " 19, 20, 21 марта Наместникъ изволилъ произвести объездъ и осмотръ батарей и фортовъ крепости Портъ-Артура и укрепленной Киньчжоуской позиціи.

Въ приказе Его Превосходительства выражена благодарность начальникамъ за трудъ и работу, которые выполнены въ крепости Портъ-Артуръ.

Генералъ-адъютантъ Алексеевъ изволилъ выразить благодарность и удовольствіе по поводу обороны Киньчжоуской позиціи. "Я считаю себя счастливымъ, что командую такими отличными войсками, которыя подъ руководствомъ своихъ начальниковъ и инженеровъ делаютъ весело и скоро въ 1 1/2месяца то, что потребовало бы въ обыкновенное время, вероятно, не менее 1/2 года".

Я положительно знаю, съ какой целью писался этотъ приказъ. Одно могу предположить, что съ единственной целью – целью надувательства. Но кого хотели надуть? Самихъ себя – для этого не стоило труда. Гарнизонъ? Его можно было надуть, но это было безцельно. Испытавъ на своихъ плечахъ дальнейшія тяжести крепостныхъ работъ, онъ понялъ, что напрасно Наместникъ писалъ: "…считаю своимъ пріятнымъ долгомъ выразить мою искреннюю признательность бывшему коменданту крепости, а ныне начальнику сухопутной обороны укрепленнаго раіона генералъ-лейтенанту Стесселю…" за блестящій успехъ работъ, (приказъ начальника укрепленнаго раіона 23-го марта No 5б), которыя ему, гарнизону, пришлось неустанно вести въ теченіе всей осады".

Въ Артуре прекрасно знали, что энергичныя работы повелись лишь съ пріездомъ новаго коменданта. Съ пріездомъ генерала Смирнова въ теченіе 15 дней на огромной линіи обороны Артура и Цзиньжоуской позиціи не могло быть сделано столько, сколько можно было произвести работъ въ теченіе полугода.

Очевидно, этимъ хотели кого-то надуть. Возможно, что этотъ приказъ писался для устрашенія японцевъ, которые черезъ газету могли прочесть о блестящемъ состояніи работъ въ Артуре и позиціи. Какъ оптимистически ни были настроены наши полководцы въ отношеніи высадки японцевъ, темъ не менее всегда были подъ страхомъ ея.

Наместникъ благодарилъ и считалъ своимъ пріятнымъ долгомъ выразить генералу Стесселю свою искреннюю признательность за блестящій успехъ работъ; генералъ Стессель печатно признавался, что онъ счастливъ командовать такими славными войсками и т. д.

Читали мы все это, но отлично понимали, что приказъ писался не для насъ и решили, что отданъ онъ для устрашенія японцевъ. Прочтутъ японцы, что у насъ обстоитъ все блестяще, и не высадятся.

Когда генералу Смирнову доложили о томъ, что изъ крепости вывозится масса продуктовъ первой необходимости, онъ отдалъ приказъ, какъ комендантъ крепости, коимъ вывозъ продуктовъ былъ воспрещенъ. Посыпались отовсюду протесты, жалобы сначала къ самому коменданту. Генералъ Смирновъ, въ ответъ на все жалобы строжайше подтвердилъ, что вывозъ продуктовъ окончательно и безусловно воспрещенъ.

Недовольные обратились съ жалобой на коменданта къ начальнику раіона; въ числе ихъ былъ и мой товарищъ по корпусу капитанъ Радецкій, прибывшій изъ северной арміи для закупки провизіи въ должности интендантскаго офицера. Капитанъ Радецкій вывезъ также несколько вагоновъ.

Генералъ Стессель, вопреки строжайшему приказу о невывозе, пишетъ Смирнову, что онъ находитъ возможнымъ разрешить и разрешилъ уже просившимъ вывозъ припасовъ и предлагаетъ ему отменить отданное распоряженіе.

Генералъ Смирновъ немедленно отдалъ приказаніе начальнику жандармовъ строго следить за исполненіемъ его распоряженія, добавивъ, что за малейшее ослушаніе онъ будетъ предавать суду и судить по законамъ военнаго времени.

Начальнику раіона онъ очень любезно разъяснилъ что не вправе разрешать вывозъ припасовъ изъ вверенной ему крепости, которая можетъ бытъ подвергнута тесной блокаде.

Началась невообразимая путаница. Не знали, кого слушать. Крепость разделилась на два лагеря.

Все честное, правдивое было на стороне Смирнова; большинство старшихъ и более дальновидныхъ на стороне начальника раіона; на севере какъ будто ничего не знали.

Но комендантъ крепости, обладая железной волей, имея такого преданнаго помощника, какъ генералъ Кондратенко, безъ шума, неуклонно обходилъ все затрудненія, шелъ къ намеченной цели, употреблялъ все свое "я" на созданіе крепости, прекрасно понимая, что рано или поздно она будетъ отрезана.

День сменялъ день.

Наступила Пасха.

Работы въ крепости, несмотря на великій праздникъ, прекратились лишь на одинъ день.

29-го марта работы возобновились. По улицамъ города замечалось особенное оживленіе. Матросы тащили на батареи снятыя съ судовъ орудія большого калибра. Я вглядывался въ выраженіе лицъ трудившихся и читалъ въ нихъ полную уверенность, что люди надеялись на лучшее будущее.

Ввиду сильнаго недостатка орудій для батарей сухопутнаго фронта комендантъ крепости вошелъ въ соглашеніе съ адмираломъ Макаровымъ и получилъ съ судовъ много орудій, главнымъ образомъ "Канэ" и противуштурмовыя.

Всякая попытка начальника раіона въ серьезномъ вредить общему делу парализовалась.

30-го марта, въ 7 часовъ вечера, отрядъ миноносцевъ въ составе 8 судовъ, подъ брейдъ-вымпелами капитановъ 2-го ранга Бубнова и Елисеева, при тихой погоде вышелъ изъ Артура на дальнія разведки.

Къ ю часамъ погода резко изменилась. Небо быстро заволакивалось, сгущался туманъ, заморосилъ дождь. Въ такую ночь противникъ могъ открыться въ разстояніи не более полукабельтова.

Команда, несмотря на полное отсутствіе практики въ мирное время, теперь, въ боевой обстановке, была совершенно покойна. Безсовестно лгутъ те, которые говорятъ, что нашъ народъ не можетъ дать хорошихъ моряковъ.

Я виделъ ихъ въ морскомъ бою и удивлялся безстрашію моряковъ, ихъ находчивости, безграничному покою и сметливости.

Лишь бы были хорошіе руководители, а остальное будетъ.

Нашъ солдатъ и матросъ герои въ квадрате, потому что ихъ выпустили на войну неподготовленными, и совершенно не умели ими руководить.