Джон Мэн - Чингисхан
В Азии одомашнивание лошадей шло полным ходом уже к 4000 году до н. э., о чем говорят археологические раскопки на нижнем Дону. Первоначально, о чем можно судить по
VI
^
ДЖОН МЭН
найденным здесь кучам костей, лошадей выращивали на мя со, затем, невероятно долго, происходила революция в соз нании. На лезвии ножа, выкопанного в верховьях Оби и да тируемого 2000 годом до н. э., сохранился рисунок человека, держащего взнузданную лошадь. К этому времени люди уже умели объезжать эти капризные создания и пользовались для этого бронзовыми шпорами, чтобы подчинять их своей воле, делая из жертвы товарища, выращивая и воспитывая в них послушание, силу и выносливость.
Прошли еще тысячи лет насильственной эволюции, а этот новый подвид выглядел по-прежнему диким — тяже лые, толстошеие и мохнатые, но характер стал теперь иным. Монгольские кони в наше время мало чем отличаются от своих предков. Для европейского глаза они непривлекатель ны, но остаются такими же крепкими, как в древние времена, и переносят суровые зимы, копытами откапывая из-под за мерзшего снега пучки трав. Их может погубить только самое жестокое ненастье, вроде снежного бурана, при котором трава покрывается непробиваемым ледяным панцирем. Уже долгое время число выживших лошадей превышает потребность в них населения. К 1000 году центральноазиатская лошадь была главным транспортным средством, помощником пастухов, без нее невозможно было бы представить охоту, нельзя было бы вести военные действия — лошадь стала ста новым хребтом степной экономики.
Дух монгольских лошадей воистину поразительный. На 11 июля, День нации - Наадам, - в каждом аймаке прово дятся конные соревнования. Наездниками выступают дети, как правило в возрасте около десяти лет, они сидят на лошади без седла, но соревнования проводятся не для того, чтобы испытать самого конника, а для того, чтобы проверить коня. Каждый наездник в своей возрастной категории стартует на дистанцию свыше 20 километров. Самых лучших отбирают для скачек под Улан-Батором, столицей страны. В 2002 году я стоял у финишного столба и наблюдал, как мимо возбуж-
56
ЧИНГИСХАН
денной толпы проносились пятилетки. Многие зрители то же сидели на конях и все время подталкивали стоявших впе реди, с нетерпением ожидая появления в степной дали ко ней с наездниками. Когда в их поле зрения попадала лавина беспорядочно скачущих животных, то некоторые кони были уже едва ли не полностью обессилены. Одна лошадь, вся дрожа, остановилась как вкопанная в двух метрах от финиш ной черты. Десятилетний жокей хлестал ее и пинал ногами, но бесполезно. Он соскочил на землю и потянул за уздечку. Никакой реакции. Толпа бешено взрывалась каждый раз, ко гда мимо, в облаке пыли и потных испарений галопом про носилась очередная лошадь. Наконец трое мужчин подбежа ли к мальчику и стали тянуть, толкать и уговаривать живот ное сдвинуться вперед. Лошадь, казалось, понимала, чего от нее ждут, и сделала несколько неуверенных шагов, пересекла линию, снова на несколько секунд остановилась и только тогда опрокинулась на бок. К ней сбежалось еще несколько человек. Заставляя ее подняться на ноги, они принялись по очереди колотить ее ногами, ударяя буквально в сердце, би ли изо всех сил, как футболисты бьют пенальти. Это обыч ный метод, к которому прибегают в подобных случаях, и, бы вает, он срабатывает. На этот раз он не срабатывал. Присое динились другие мужчины, и все стали поднимать ее, но лошадь снова рухнула на землю. Она была мертва. Юный на ездник сидел на корточках, заливаясь слезами над любимым животным, но тут быстро подъехал автопогрузчик, чтобы за брать труп. Западным туристам эта сцена показалась отвра тительной. Но такие смерти происходят каждый год и на многих скачках по всей стране. Автопогрузчик поехал даль ше вдоль трека. И можно было не сомневаться, что у него еще будет работа. Такова эволюция в действии. Выживает, чтобы продолжить вид, только сильнейший. В результате перед на ми создание, не только достаточно крепкое, чтобы выносить жестокие зимы, но также обладающее взращенным в нем свойством, если потребуется, загонять себя до смерти,
57
ДЖОН МЭН
ч и и г и с : х а н
что было немаловажным достоинством для тех, на ком вои ны прошли насквозь всю Евразию.
Сохранились и другие виды кочевого образа жизни, свя занные с использованием оленей и яков, но лошадь — самое быстрое и самое приспособляемое к разным условиям вер ховое и вьючное животное — придает всаднику особое чув ство гордости и превосходства. Это чувство нашло себе яр кое отражение в языке и отношении к лошадиному роду. Монголы скажут вам, что у них более трехсот, а то и того больше терминов, используемых для описания лошади. Один ряд таких терминов может быть описан достаточно отчетливо и подробно. Это цифра 169, основанная на особом значении, которое придается цифре 13 в монгольском фольклоре. Согласно его мистической системе существует 13 главных видов лошадиной масти (от светло-гнедого до серого), каждый из этих видов имеет 13 подвидов (один из подвидов «светло-гнедого» — это «элегантный на ходу при скачке издалека светло-гнедой»). Таким образом, лошадь можно определить по масти, общей стати, менее значитель ным деталям (вроде гривы или хвоста), способностям и нра ву и по любому сочетанию этих качеств. Когда монголы поднимались по долине Онона, они уже были знакомы с тем, что скотовод волен скитаться по бесконечным пастбищам степи и пользоваться всеми этими качествами для разведения еще четырех видов одомашненных животных — овец, коз, верб людов и коров (в горах верблюдов заменяли яки). От них скотоводы получали мясо, шерсть, шкуры, навоз для топли ва, войлок для одежды и юрт и 150 видов разного рода молочных продуктов, включая основной напиток скотоводов, слегка ферментированное пиво из кобыльего молока. В большинстве районов Центральной Азии оно известно под тюркским названием кумыс, в Монголии это айрак. «По ка пьешь его, оно пощипывает язык, как уксус», — писал мо нах Уильям из Робрука на северо-востоке Франции, один из первых европейцев, побывавший при монгольском дворе в
58
XIII веке. «Когда перестаешь пить, на языке остается вкус миндального молока, и самое приятное ощущение внутри». Айрак — на самом деле продукт из молока любого из «пяти животных» — можно продолжать дистиллировать, пока он не превратится в спиртное, которое напоминает водку, но в то же время отличается мягкостью хорошего вина. На этой основе пасторальный кочевой образ жизни перерос в выс шей степени специфический способ жизни, который, в тео рии, может быть абсолютно самодостаточным. Но это не со всем так. Для него всегда были важны связи с другими культу рами и условиями жизни, как с точки зрения торговли, так и для открытия новых материалов для развития ремесел.
Взять, скажем, монгольский гээр с крышей-куполом и круглой формы, что позволяет противостоять сильным вет рам, не прибегая к растяжкам; гээр изготовляют сегодня точ но так же, как это было в старину, натягивая один или два слоя толстого шерстяного войлока на каркас крыши и боко вую решетку. Любители романтизировать трудный и весьма специфический образ жизни кочевников часто восхваляют гээр как некий идеал, словно его породили сами степи. Но это не дар степей. У гээ ^ а лесное происхождение. Его стены- решетки и перекладины крыши изготовляются из дерева, а дерево в степи редкость. Прототипом гээра был лесной ша лаш, вроде вигвама североамериканских индейцев, который сегодняшние охотники строят, чтобы переночевать одну ночь. С укреплением пастушеского кочевого образа жизни скотоводы обнаружили, что могут использовать лошадей и повозки для перемещения большего количества имущества, и это делает жизнь удобнее. Одно из удобств состояло в том, что низкий вигвам можно было превратить в просторный дом, нарастив стены и подняв боковины настолько, чтобы они образовали крышу. Но дерево для гээров и для повозок все равно нужно было брать из леса. Несмотря на то что степные кочевники могли бы стать самодостаточными, существование у них юрт и повозок служит напоминанием о
59
ДЖОН МЭН
ЧИНГИСХАН
том, что ради удобств жизни эти морские волки травяного океана нуждались в своих лесных портах.
Но монголы имели в своем арсенале еще одно жизненно важное орудие для мира и войны: складной или выгнутый лук. Складные луки одинаковы по конструкции по всей Евра зии, но значительно отличаются от английского длинного лука и на первый взгляд производят довольно невзрачное впечатление. Современный составной лук в ненатянутом со стоянии напоминает метровый коготь из мягкого пластика. Но согните его у бедра, и тогда станет ясно, почему этот скромный предмет стоит в одном ряду с римским мечом и пулеметом и считается оружием, которое изменило мир.
