Джон Мэн - Чингисхан

Но затем последовала типично монгольская смена собы­ тий, и надвигавшаяся проблема обернулась удовольствием. В городе уже приметили наш автомобиль. Тут же замаячила машина с двумя молодыми женщинами в элегантных небес­ но-голубых гээрах, традиционных, до щиколотки халатах. Они старались запустить генератор, чтобы включить освеще­ ние и кухонную плиту. Не было горючего. Хишиг свозил их в город и обратно, и лагерь возродился к жизни, загорелись лампочки, на столе появилась еда, и нам сообщили добрую новость: на почте Биндера есть черно-белый телевизор. Дело было в воскресенье, 30 июня. После ужина мы поехали в го­ род, набились в дощатый домик, служивший постовым отде­ лением, и, пробиваясь сквозь туман от статических помех и водки «Чингисхан», посмотрели финальную игру мирового чемпионата по футболу Бразилия-Германия, счет - 2:0.

То полчище монголов, которые подъезжали к Хентею лет 800 назад, видело место слияния рек точно так же, как я уви­ дел на следующее утро: лес напротив, чуть подкрашенный лучами восходящего солнца, тучное поле, перерытое норка­ ми мышей-полевок и поросшее разнотравьем, белыми и желтыми цветами и карликовым кустарником. В небе звенит песнь жаворонка необыкновенной чистоты. Отдаленные

50

51

ДЖОН МЭН

ЧИНГИСХАН

холмы четкими контурами рисуются в хрустально прозрач­ ном воздухе и просматриваются так же ясно, как рассыпанные внизу юрты. Тогда все было, конечно, более первозданным. Се­ годня в нескольких километрах отсюда темно-коричневым мазком в пейзаж врезается Биндер с его бревенчатыми до­ миками, стало заметно меньше животных. В те далекие вре­ мена вон там, в степи, поднимая маленькие облачка пыли, легко и грациозно скользя в воздухе, уносилась прочь бело­ хвостая газель, — сейчас газель найдешь разве что в самых глухих районах Гоби. Прекрасное место для тех, кто ищет где поселиться. Травы сочные, на этих пастбищах скот будет жиреть и множиться. Вверх по реке лесистые холмы Хентея обещали богатую дичь и убежище на случай войны для тех, кто знал, как потаенными звериными тропами уходить в за­ прятанные между кряжами гор глубокие долины и непри­хотливые нагорья.

Пройдут века, и монгольские легенды станут утверждать, что эти люди были потомками волка и оленя. Что же, очень может быть, им было виднее, они знали, что два клана их предков назывались Волк и Олень. И очень может быть, что их народные сказания хранили сведения об их происхожде­ нии где-нибудь в горах к северу от великого сибирского озе­ ра Байкал или в глубинах Маньчжурии. К тому времени, ко­ гда пришла пора записать легенды в «Тайную историю», на­ родная память потускнела, и в ней остались лишь туманные намеки на предков-зверей и «переход через море». Вероят­ но, эта группа кочевников-мигрантов уже называла себя монголами или как-то похоже, и китайцы узнали их имя, пе­ редавая его искаженным, — мен-ку или мен-ву. Но смысл этого слова вряд ли был кому-нибудь понятен.

Эти пограничные земли, где горы и леса севера встречают­ ся с южными травянистыми равнинами, были тем тигелем, в котором лесные жители переплавились в степных скотово­ дов-степняков и научились образу жизни, который резко от­ личался от того, какой вело все остальное человечество.

52

В году 800-м н. э. этот образ жизни, если посмотреть на не­ го в более широком историческом и доисторическом кон­ тексте, был сравнительно новым явлением. Ибо 90% своих 100 000 лет пребывания на земле люди были охотниками. Они жили в соответствии со сменой времен года, изучали по­ вадки зверей и радовались дарам природы. Около 10 000 лет тому назад, по мере отступления великого ледника, социаль­ ная жизнь стала иной. Изменения стали исчисляться не эра­ ми, а тысячелетиями. Появились, быстро сменяя друг друга, две другие системы. Одна была земледелием. К 5000 году до н. э. земледельческие общины испещрили окраины конти­ нентов, забираясь вверх по долинам великих рек Египта, Ме­ сопотамии, Индии и Китая. Эта революция распахнула две­ ри перед стремительным наплывом перемен, которые пре­допределили сегодняшний мир: рост населения. Богатство, досуг, города, искусство, литературу, промышленность, ши­ рокомасштабные войны, управление государством - боль­ шую часть того, что статичные урбанистические общества называют цивилизацией.

Вторая система (после охотников-собирателей и земле­ дельцев), которую уже начинали использовать первые мон­ голы, была скотоводческой, с ее стадами и табунами и нахо­ дящимися в постоянном движении пастухами, и ее называ­ют пастбищно-кочевой. Сто лет назад модной была теория, принятая учеными, занимавшимися доисторическими об­ ществами, и трактовавшая переход от кочевого варварства к оседлой цивилизации как спокойный и равномерный про­цесс по следующей схеме:

охотники-собиратели > пастбищные

скотоводы-кочевники > земледельцы >

урбанистический образ жизни

Теперь так не думают. Сегодня все сходятся во мнении, что земледелие идет вторым, обеспечивая ресурсы одомашнен­ ных животных, с которыми кочевники были в состоянии пе-

53

ДЖОН МЭН

ЧИНГИСХАН

реходить к пастбищному кочевому скотоводству. Это позво­ ляет социальную эволюцию человеческого общества пред­ ставить в ином виде:

сначала охотники-собиратели,

за ними земледельцы, потом скотоводство,

давшее начало двум системам: пастбищному

кочевому скотоводству и урбанистическому

образу жизни

Другими словами, пастбищное кочевое скотоводство явля­ ется не «первобытным» образом жизни, но таким же разви­ тым, как земледелие. Когда это изменение произошло, в Юж­ ной России и Западной Сибири - а это случилось около 4000 лет до н. э., - людей поманил новый мир - море трав, или степь, и это море простирается на 6000 километров от Маньчжурии до Венгрии.

Охотникам-собирателям и земледельцам степь не сулила ничего. Протянувшись через центр Евразии между тундрой и пустынями, тайгой и горами, травянистые равнины Внут­ ренней Азии расположены высоко, открыты всем ветрам и плохо орошаются водой. От Урала до Тихого океана мало мест, которые бы рождали желание осесть надолго. Большие реки; которые в других местах представляют собой артерии, здесь текут на Север в арктические пустыни или бесполезно растрачивают силы во внутренних морях. Амур, в который впадает Онон, течет на восток на протяжении 4300 километ­ ров, но шесть месяцев в году скован льдом. Не пользуясь смягчающим влиянием какого-либо океана, эта территория подвержена огромным температурным колебаниям, и летом жара доходит до 40 градусов Цельсия, а зимой студеные вет­ ры могут заморозить в считаные минуты любые мясные продукты.

В этом океане зелени монгольские степи-пастбища обра­зуют лагуну длиной 1600 и шириной 500 километров, кото­рая соединяется с остальным степным пространством через

горные коридоры, прорезающие в западном направлении горные системы Алтая и Тянь-Шаня, и через долину Амура на восток с Маньчжурией. Ограниченные с севера сибир­ скими горами и лесами, а с юга каменистой пустыней Гоби, монгольские степи представляют собой нелегкую среду обитания для человека. Даже «низины» лежат здесь на высоте 1200 метров над уровнем моря. В Гоби в разгар лета дневная температура 40 градусов Цельсия ночью сменяется замороз­ ками на почве, и к рассвету вход в юрту обрастает кружевами инея. С ноября по апрель сельские жители для получения во­ ды пилят блоки льда и растапливают их на огне.

Крестьяне-земледельцы могут вести хозяйство и зараба­тывать на жизнь, только селясь по берегам зеленого океана, где он сливается с лиственными лесами и саванной с разбро­ санными по ней купами деревьев, или в немногочисленных оазисах и плодородных речных долинах. Жившим на окраи­ нах этих обитаемых областей приходилось несладко, что за­ ставляло их отправиться на поиск лучшей доли в этой все- ленной трав, которая подарит пищу, кров, верховую лошадь, возможность растить детей, вооружать армию и создавать империю. Естественно, ничего подобного не приходило в голову безымянных первопроходцев, которые осмелились потревожить это зеленое море. Заселение степей шло через бессчетное количество попыток, ошибок, тупиков и отступ­ лений, по мере того как животных, извечную охотничью до­ бычу, стали ловить, содержать в загоне, выращивать, пускать на мясо и, наконец, отсортировывать и укрощать. Некото­ рые виды животных удалось приручить: оленей на границах Сибири и Монголии, яков в Тибете, верблюдов в полупус­ тынных областях. Но одно животное сыграло особенно важ­ ную роль, став ключом к богатству пастбищных просто­ров, — им была лошадь.

В Азии одомашнивание лошадей шло полным ходом уже к 4000 году до н. э., о чем говорят археологические раскопки на нижнем Дону. Первоначально, о чем можно судить по