Аша Дорнфест - Воспитывать просто. Как дать детям главное, не перегружая лишним

Как бы нам ни хотелось выбрать школу, полностью отвечающую нашим педагогическим чаяниям, приходится считаться с реальностью. Если до школы долго добираться, если она стоит немыслимых денег, а друзья ребенка будут жить за тридевять земель, то все это может привести к такому стрессу, который перечеркнет все плюсы.

При выборе школы учтите, что если ребенок будет ходить туда пешком или ездить на велосипеде, то он гораздо быстрее станет самостоятельным, спортивным и популярным среди детей в округе. Вы не представляете, какую важность приобретает близость школы к дому – пусть даже это местная государственная школа – и наличие живущих рядом школьных друзей, когда ребенок становится достаточно взрослым, чтобы общаться без вас (к примеру, когда он может сам сбегать к приятелю в гости). И если местная школа надежна и вполне пристойного уровня, не сомневайтесь: там будет много хороших и плохих учителей, хороших и плохих программ и перспектив… как и во всякой другой школе.

Выбираем школу

Итак, вы определились с семейными приоритетами, ценностями и своими возможностями – отлично! Надеемся, что благодаря такому жесткому отбору список школ – участниц конкурса уменьшился. Если вам удалось сузить выбор до одной-единственной школы, поздравляем! Тогда можете не читать этот раздел, а вместо этого выпить чашечку кофе. Если же нет, вопрос на 64 000 долларов остается прежним: какую школу выбрать?

Обрадуем вас: на этот вопрос не существует неправильных ответов. У каждой школы (включая те, что стоят 64 000 долларов в год) есть свои преимущества и недостатки, свои звездные учителя и жалкие бездарности. Вы уже потратили время и выяснили, что важно и что реально для вашей семьи, – осталось только выбрать школу, которая представляется самой многообещающей. И дело в шляпе. Да-да, раз вы пошли по этому пути, постарайтесь освободить в своей жизни место для новых верований.

Немного прошерстите Интернет, поговорите с друзьями и посетите пару школ. Доверьтесь своему чутью (право решающего голоса остается за внутренним навигатором). Лучше отдать ребенка в школу, которая вам больше по душе, чем в ту, что хвалят знакомые или где выше суммарный балл. Задумайтесь вот о чем: вы доверяете учителям и школе заботу о благополучии своего ребенка. Не правда ли, такие отношения должны начинаться с ощущения доверия, иначе с самого начала все пойдет наперекосяк.

Аша Дорнфест: Я, честно говоря, почувствовала себя ущербной, когда узнала, что другие мамочки месяцами изучали варианты дошкольных учреждений, смотрели их, разговаривали с воспитателями, ставили детей на листы ожидания и пр. Мы же посетили пару-тройку садов и выбрали тот, что больше понравился. Нам повезло, и нашему ребенку досталось место в небольшом домашнем детском садике, но задним числом я понимаю, что, даже если бы с этим садиком не выгорело, он был бы не менее счастлив и обласкан в любом другом.

Кристина Ко: Мне пришлось решать вопрос с дошкольным образованием Лорел за несколько лет до того, как она стала дошкольницей. Я собиралась выйти на работу и искала сад с яслями, а такой вариант найти, естественно, сложнее. Нам не хотелось подвергать ее стрессу перехода из одного заведения в другое (в идеале я искала образовательный центр с яслями и дальнейшим дошкольным обучением). Выбрав несколько вариантов, взвесив все за и против, я подумала: «Ну что ж. Все вроде хороши. Везде чисто, безопасно, и есть с чем играть внутри и снаружи». В итоге мы выбрали центр, в котором детей вели с яселек до старшей группы.

И вот, когда Лорел из яслей переходила в младшую группу, несколько семей забрали своих детей из сада, объяснив, что им нужна «более строгая программа» (наш центр придерживается философии «учимся в играх»). Я просто обомлела: где строгая программа и где трехлетки?! Не знаю, как сейчас идут дела у тех детей, – помогла ли строгая программа добиться желаемых результатов, – но Лорел повзрослела и многому научилась в нашем саду, а теперь она очень хорошо учится в школе. Поэтому я несказанно рада, что Виолетта пошла туда же.

В любой школе есть выдохшиеся учителя, не очень звездные программы и хулиганистые ученики. В каких-то классах учиться будет сложнее, в каких-то – проще, как в плане предметов, так и в плане общения. И это хорошо. Без взлетов и падений нет обучения; они помогают выработать устойчивость и гибкость. В конечном счете разнообразие переживаний приносит человеку больше счастья.

Аша Дорнфест: У Сэма был учитель, строгий до несгибаемости. Он задавал невероятные, прекрасно сформулированные задания и был очень взыскателен к ученикам, но общался довольно сухо. В результате Сэм часто ерепенился в ответ на его требования. Я знаю, что с более мягким педагогом Сэму было бы легче. Но я также знаю, что это был блистательный преподаватель – достаточно взглянуть на то, что они делали в классе и что задавалось на дом. Мы с Сэмом много обсуждали, как уживаться с теми, кто «не подходит» нам по темпераменту. Он усвоил, что такое люфт – с некоторыми учителями он есть, хотя и небольшой, а с некоторыми его нет совсем. Мы с Раулем выслушивали его жалобы, сочувствовали, что он поставлен в жесткие рамки, но никогда не позволяли выказывать неуважение к учителю. И, несмотря на то что напряжение в отношениях с учителем сказалось на желании Сэма учиться, я все же понимаю, что он за это время узнал о себе больше, чем за все предыдущие годы.

Мы уже говорили, какую важную роль играет повседневное обучение в развитии детей. А значит, домашняя среда и родительская поддержка (что бы там у детей ни творилось в этот момент в душе, в общении со сверстниками и в тетрадях) оказывают на ребенка не меньшее воздействие (если не большее), чем школьная программа и школьное воспитание.

Кристина Ко: Исходя из нашего с Джоном личного опыта я вижу, что воспитание родителей/наставников и личная готовность ребенка / его желание учиться куда лучше прогнозируют, чтó из него выйдет, чем школьная успеваемость. Я вот ходила в перворазрядную государственную школу, но учиться не хотела. Поэтому пятерки у меня были только по музыке, а в остальном успевала я средненько. И только в колледже вдруг зажглась: меня вдохновили преподаватели, материал и перспектива вылететь в любой момент, начиная с первого курса. Потом я получила степень магистра, потом кандидата, а потом еще защитила докторские в трех лучших научно-медицинских учебных заведениях Бостона.

В отличие от меня (сначала) Джон посещал гораздо менее престижную школу и закончил ее чуть ли не лучшим учеником. После чего он поступил в один из лучших колледжей Бостона и заработал два диплома магистра. Я часто смеюсь, что начинали мы по-разному, а закончили в одном и том же месте.

Когда мы думали, в какую школу отправить Лорел и, соответственно, где жить, мы главным образом учитывали наш собственный опыт. Бостон – рассадник учености. Тут люди чем угодно пожертвуют, лишь бы поселиться рядом с престижной школой. Но поскольку Лорел не проявляла особого интереса ни к каким наукам, мы решили, что, в какую бы школу она ни пошла, если там будет чисто и спокойно, нас это устроит.

Как раз перед ее переходом в подготовительную группу нам подняли аренду, и мы решили, что это знак. В итоге мы осели в городке в десяти минутах езды от Бостона, где школы не такие топовые, как в более престижных пригородах. Рассказывая, куда переезжаем, мы пару раз наталкивались на вопрос, не переживаем ли мы из-за школы. Но недвижимость в том месте, которое мы выбрали, стоила дешевле, а публика жила разношерстная, и нам понравилось. В итоге все вышло лучше некуда. Родители тут просто замечательные, соседи очень дружелюбные. Лорел ходит в школу, и ей там хорошо. А школа, кстати, более чем достойная.

Если подходить к школьному образованию с позиции «нет в мире совершенства», то всем от этого только лучше. Ребенок в результате понимает, что он достаточно силен, чтобы справиться с любыми ситуациями, некоторые из которых далеки от идеала. Учитель получает в вашем лице не соперника, а, скорее, партнера. А вы можете расслабиться, потому что знаете: естественная череда успехов и сложностей, свойственных школьной жизни, – это и есть обучение с большой буквы.