Рикарда Джордан - Изгнанница. Клятва рыцаря

Авраам же незаметно расположился в арке ворот неподалеку от миквы, ожидая Мириам и чтобы в случае необходимости помочь женщинам, к которым по дороге к микве могла пристать всякая пьянь. Он лениво наблюдал за входом в узкое каменное здание, втиснутое между двумя подобными ему постройками. Соседние высокие дома были с виду жилыми, и их обитатели, конечно же, не были рады соседству с шумным кварталом. Поблизости, на углу, располагались два питейных заведения, в которых еще не утихло веселье.

Однако дорога, ведущая к купальне, поначалу оставалась пустынной. Лишь изредка по ней проходила парочка – распутница с кавалером. Измученные, истощенные девушки бросали на вход в купальню тоскливые взгляды. Возможно, она была открыта для них весь день, но заработка этих женщин едва хватало на жизнь. Ванну в таком почтенном доме они себе позволить не могли – даже если хозяйка сжалилась бы и впустила их.

Авраам уже начал было скучать, как вдруг услышал шаги и дребезжание оружия и доспехов.

Рука юноши потянулась к мечу: сюда явно приближались вооруженные рыцари. Мужчины в кольчугах шли медленно и шатались из стороны в сторону, некоторые едва держались на ногах.

– Это ведь еврейская купальня? – спросил один из них у своих товарищей. – Но ведь вы… ну… ваш король ведь всех их выдворил? – Это был рыцарь явно неотесанный, крупного телосложения. Он говорил по-французски плохо и с сильным акцентом. Его голос показался Аврааму знакомым.

– Ну да! Это была еврейская купальня для женщин, и я готов со всеми вами поспорить, что она и сейчас работает. Какая же христианка станет красться ночью, чтобы искупаться? Ее супруг этого не допустит, если он имеет хоть какие-то понятия о порядочности. Да и хозяева те же остались. Теперь они, конечно, христиане, ну или так себя называют. Но они… они не меняются, эти ев… евреи. – Этот мужчина, определенно, француз, также едва ворочал языком.

– Вы хотите туда сейчас ворваться? – спросил третий. Определить, что у него за акцент, было сложно. – Что же там внутри может быть забавного?

– Там нет ничего забавного. Это серьезные вещи. Мы сейчас их выведем на чистую воду! Эту… эту старуху, которая всем заведует, отправим на костер. А девочек… Ну, до того, как позовем городскую стражу, можем и поразвлечься… – сказал второй.

– Мне и моим людям ни к чему ввязываться в неприятности! – заявил первый. – Мы собираемся присоединиться к армии короля, и…

– Ну, вы точно туда попадете, если обнаружите логово изгнанных евреев! Это вызовет всеобщее одобрение… Пойдем, ребята, женщины – легкая добыча…

Аврааму показалось, что он вернулся в прошлое. Он снова был так же беспомощен, как и несколько дней назад в лагере грабителей, только теперь он противостоял шести рыцарям, а не толпе плохо вооруженных крестьян.

Мужчины собирались, горланя, вломиться в дверь миквы, однако она в этот момент сама открылась. Хозяйка как раз прощалась с Мириам и внезапно оказалась перед шеренгой вооруженных рыцарей.

– Могу… могу ли я вам чем-то помочь, господа? – женщина поклонилась рыцарям. – Вы… вы, должно быть, ошиблись дверью. Публичный… публичный дом находится…

Мириам переводила огромные от испуга глаза с одного мужчины на другого. При лунном свете она была еще очаровательнее, чем обычно. Ее глаза и кожа сияли, волосы, слегка прикрытые вуалью, свободно ниспадали на плечи. Авраам вытащил меч.

– Нам нужны не потаскухи, мы здесь по поручению короля! – заявил французский рыцарь. – Мы располагаем сведениями, что здесь находится еврейская купальня!

Женщина тут же начала оправдываться, и Авраам подумал, не разыскать ли ему городскую стражу. Возможно, хозяйку купальни нельзя будет ни в чем обвинить, даже если ее заведение обыщут. Резервуар, в который поступает проточная вода, мог бы находиться и в обычной паровой бане, к тому же у хозяйки наверняка есть официальное разрешение. Но до того как Авраам принял решение, что следует предпринять, неотесанный рыцарь указал на Мириам:

– А я ведь знаю эту… эту потаскуху! Она была с тем чудаком, которого мы сопровождали. Называла себя Марией. А выходит, она еврейка?

По спине Авраама пробежал холодок. Теперь, когда мужчина в пылу перепалки заговорил по-немецки, он сразу же узнал его. Бертольд из Бингена.

– Кем бы она ни была, – заговорил другой мужчина, тоже по-немецки, и Авраам сразу же узнал в нем Генриха из Оберга, еще одного рыцаря из эскорта Мартинуса, и, смеясь, потянулся к вуали Мириам, – нам теперь не нужно ее охранять. И то, чем она тут занималась, тоже незаконно, это уж точно. Значит…

Мужчина протянул руку к груди Мириам, хозяйка купальни закричала, и Авраам больше не стал раздумывать. Его меч пронзил рыцарю горло.

Соломона из Кронаха разбудили первые лучи солнца. Окна комнаты на постоялом дворе выходили на восток, и Соломон с улыбкой наблюдал за игрой света на каштановых волосах Герлин, а затем сел на постели, рискуя разбудить любимую. Герлин спала, плотно прижавшись к нему, положив голову на его плечо. Она выглядела такой счастливой и беспечной… Соломон как раз хотел разбудить ее поцелуем, когда в дверь осторожно постучали.

Герлин тут же испуганно вскочила – беглецы обладали чутким сном.

– Авраам? – спросил Соломон.

Герлин поспешно встала и накинула на обнаженные плечи шаль.

– Нет, господин, это я, мадам Селестина… ваша хозяйка. Прошу простить за столь раннее вторжение, но я…

– Ничего страшного. – Герлин открыла дверь. Соломон прикрылся одеялом. – Мы все равно уже проснулись.

– Я не хотела вас беспокоить, – извиняющимся тоном сказала мадам Селестина. – Но я переживаю. Ваша юная родственница…

Герлин и Соломон представили ей Мириам как племянницу Герлин, а Авраама – как племянника Соломона, которые во время совместного путешествия неожиданно влюбились друг в друга и теперь были помолвлены. Верующей еврейке это показалось странным – обычно браки устраивали родители, – но если семья ничего не имела против, она готова была смириться с этой божественной связью. Однако сейчас она явно была взволнована.

– Подумайте только, я посоветовала девушке посетить микву до наступления рассвета, и она действительно ушла довольно рано, и ее сопровождал молодой человек. Но оба уже давным-давно должны были вернуться, теперь совсем светло. Боюсь, с ними что-то случилось… и я… я хотела вас попросить…

– Мы сейчас же отправимся на их поиски! – заверил ее встревоженный Соломон. – Скорее всего, они просто не думают, что мы можем беспокоиться, – это вполне в духе моего нерадивого племянника, они могут сейчас сидеть где-нибудь в трактире и завтракать. Но мы, конечно же, должны удостовериться, что так оно и есть… Благодарю вас, мадам Селестина…

Лекарь вскочил с кровати, как только за женщиной закрылась дверь. Он схватил тунику и меч.

– Этого Авраама нельзя ни на секунду упускать из виду! Что он натворил в этот раз? Что…

– Не переживай, вряд ли с ними случилось что-то ужасное… – попыталась успокоить его Герлин.

Однако она также мгновенно натянула на себя одежду. Хозяйка не стала бы их будить, если бы не было причин беспокоиться. Уже долгое время Париж был опасным городом для евреев. Нынешний король Филипп II не весь свой гнев выплескивал на евреев – ходили даже слухи, что он снова мог открыть им доступ в свои земли. Однако его предшественник Людовик VII сжег множество иудеев живьем, и тогда люди стали более бдительными: разоблачение и поимка еврея означали казнь и народное гуляние или даже расправу на месте, что было отличным развлечением для толпы.

– Ты хочешь пойти со мной? – озабоченно спросил Соломон, обувая сапоги.

Герлин, накинув плащ, кивнула.

– Конечно! Я не отпущу тебя одного. Тем более сегодня… – Она бросила на него нежный взгляд, и он неспешно поцеловал ее.

– Герлин, это была самая прекрасная ночь в моей жизни. Если я сегодня умру, я умру счастливым. Я не знаю, что будет дальше, но…

Герлин ласково провела рукой по его лицу и приложила палец к его губам.

– Об этом мы подумаем позже. Но мы обязательно найдем какой-нибудь выход. Без сомнения. Бог… твой Бог, или мой, или наш… единственный вечный Господь благословил нас. То, что произошло между нами, может противоречить человеческим законам, но не Божьей воле.

Соломон еще раз поцеловал ее, однако заговорил о другом.

– Ты права, нам нужно идти. Что будем делать с Дитмаром?

Герлин хотела взять сына с собой, однако малыш проснулся, оказавшись у нее на руках, и потребовал свою кашу. Герлин ничего не оставалось, кроме как отнести его в кухню к мадам Селестине.

– Ах, да просто оставьте его здесь, я присмотрю за ним! – Хозяйка наполнила чашу манной кашей и щедро добавила туда меда. Дитмар не пробовал ничего вкусней с тех пор, как вместе с матерью покинул Лауэнштайн. Он с нетерпением ждал, когда заботливая хозяйка сунет ему в рот очередную ложечку каши. – Вот видите, он хочет остаться со мной. И я так давно не держала ребенка на руках!