Рикарда Джордан - Изгнанница. Клятва рыцаря
Соломон еще раз поцеловал ее, однако заговорил о другом.
– Ты права, нам нужно идти. Что будем делать с Дитмаром?
Герлин хотела взять сына с собой, однако малыш проснулся, оказавшись у нее на руках, и потребовал свою кашу. Герлин ничего не оставалось, кроме как отнести его в кухню к мадам Селестине.
– Ах, да просто оставьте его здесь, я присмотрю за ним! – Хозяйка наполнила чашу манной кашей и щедро добавила туда меда. Дитмар не пробовал ничего вкусней с тех пор, как вместе с матерью покинул Лауэнштайн. Он с нетерпением ждал, когда заботливая хозяйка сунет ему в рот очередную ложечку каши. – Вот видите, он хочет остаться со мной. И я так давно не держала ребенка на руках!
На лице госпожи Селестины читалась неимоверная тоска по внукам, которых она, возможно, никогда не увидит. Для крещеных для видимости евреев было опасно получать письма с юга испанского полуострова, находящегося в руках мавров. Съездить туда, чтобы проведать свою родню, было невозможно.
Герлин задумалась, но Соломон поторопил ее.
– Если за Дитмаром будет присматривать мадам Селестина, она заметит, что он не обрезан, – обеспокоено сказала Герлин, шагая рядом с любимым по улицам просыпающегося города.
Уже открылись базары, и Соломону и Герлин приходилось обходить тележки с овощами, уступить дорогу торговцу сыром, который катил огромные головки сыра к прилавку, и при этом следить за тем, чтобы не попасть под выливаемое на улицу содержимое ночных горшков.
– Мы что-нибудь придумаем, – сказал Соломон.
Хотя он и ругал Авраама, его действительно очень беспокоило отсутствие племянника. Он был юношей легкомысленным, однако серьезно относился к Мириам. И он наверняка не собирался компрометировать девушку, не приведя ее сразу же после миквы к «родственникам». Соломон шагал так быстро, что Герлин едва поспевала за ним – и пустилась бегом, когда услышала доносящиеся со стороны купальни крики и звон клинков.
– Беги, Мири! Ну, беги же! – услышали Соломон и Герлин срывающийся голос Авраама, а в следующий момент их взорам открылась страшная картина.
Перед входом в небольшой узкий дом, в котором, похоже, и находилась миква, в луже крови лежал рыцарь, а Авраам и пожилой мужчина, предположительно супруг хозяйки, отважно бились на мечах с пятью товарищами убитого. Мириам стояла неподалеку, бледная как смерть и оцепеневшая от ужаса. Пожилая женщина возле нее истерически кричала, несколько любопытных прохожих наблюдали за сражающимися мужчинами. Наверняка они не знали, следует ли им вмешиваться и кому помогать. Между тем крики становились все громче. Кто-то выкрикнул:
– Да позовите же городскую стражу!
Через время власти, конечно же, вмешаются, однако до этого…
Без долгих размышлений Соломон вытащил меч и поспешил на помощь Аврааму, который сражался с тремя рыцарями одновременно.
– Вы? – удивился рыцарь, на которого он сразу же набросился, и от изумления опустил меч. Соломон также замер. – Посмотрите-ка, цирюльник! – Герлин, к своему ужасу, узнала не только голос, но и доспехи Бертольда из Бингена. – И его дорогая женушка… У них какие-то дела с евреями!
Рыцарь на секунду поднял забрало и зловеще усмехнулся. Он бросил взгляд на Герлин, и его глаза загорелись.
– Вот как… – он победоносно посмотрел на нее. – Я до последнего не верил, но ведь вы невероятно похожи на маленькую графиню, госпожа… Линдис! Как вас там на самом деле зовут? Гертруда или Герхильда… как-то так. И вас когда-то выдали замуж за юного наследника Лауэнштайна. Господи, как же мы по вам слюнки пускали, а вы все не могли отвести взгляда от этого светловолосого рыцаря… Но клятву верности вы принесли ребенку, которого только-только посвятили в рыцари!
– Вы желаете сражаться или беседовать, господин Бертольд? – спросил у него Соломон и поднял меч.
В его голосе слышалась решимость. Если он рассчитывал сохранить тайну Герлин и Дитмара, ему следовало убить рыцаря.
– Мне ведь нужно сначала обдумать, не ниже ли моего достоинства сражаться с евреем, не так ли? – съязвил Бертольд из Бингена. – Господи, если бы я тогда все сопоставил! Цирюльник, напоминающий еврея, и его потаскуха, которая смахивает на графиню! Ну конечно, это было в Лауэнштайне! Юный Дитрих усадил вас за свой стол – неслыханное дело!
– Тогда я приму решение за вас!
Соломон не стал ввязываться в пустую болтовню. Бертольд и так достаточно сказал, чтобы кто-нибудь из зевак понял, о чем речь. Лекарь собрался и нанес удар так внезапно, что рыцарь с трудом отбился. После этого у него уже не было времени для оскорблений. Соломон был превосходным, умелым бойцом. Бертольд был сильнее его, однако лекарь возмещал этот недостаток различными увертками.
Между мужчинами завязался яростный бой, зеваки подбадривали их криками. Однако тут сразу из двух проулков донеслись приближающиеся шаги. Кто-то закричал:
– Прекратите, прекратите немедленно!
Краем глаза Соломон заметил форму городской стражи, а Бертольд бросил взгляд на новоприбывших. Соломон тут же этим воспользовался – его острый меч пронзил кольчугу Бертольда, и тот рухнул на землю. Лекарь едва успел вытащить клинок из его груди, как на него набросился другой рыцарь. Но городская стража уже вмешалась в драку.
– Да беги же, Мириам! – крикнул в который раз Авраам, и на этот раз девушка отреагировала.
Смерть Бертольда вывела Мириам из оцепенения. Она резко развернулась и помчалась прочь. Герлин подумала, не последовать ли за ней, однако решила, что будет нужнее здесь. Один из рыцарей как раз что-то пояснял жандарму.
Герлин тут же подошла к ним. Она должна была объяснить… ей нужно было быстро что-то выдумать…
– Мосье, сделайте что-нибудь, умоляю вас! Один из сражающихся мой муж…
– Те мерзавцы, которые бьются без доспехов, – евреи! – перебил ее рыцарь. Француз, он говорил очень быстро и, похоже, убедительно. – Этот дом оказался их храмом, они там тайно проводили свои обряды. И эта женщина тоже еврейка, уж поверьте мне!
Жандарм развернулся к Герлин, собираясь схватить ее.
Между тем Авраам заметил блюстителей порядка.
– Дядя, нам нужно бежать отсюда! – прокричал он Соломону и внезапным ударом меча свалил противника на землю. – Мы отправили двоих на тот свет, и если они нас поймают…
Однако противник Соломона продолжал наседать. Это был Генрих из Оберга, друг Бертольда, который наверняка жаждал мести.
Авраам хотел прийти на помощь дяде, но тут он заметил нависшую над Герлин опасность. Он набросился на жандарма – и в этот же момент Соломон упал. Герлин не увидела, куда его ранило, но он лежал на земле и явно не мог защищаться должным образом.
– Беги, Герлин!
Герлин закричала и бросилась к Соломону, но Авраам силой увлек ее за собой в переулок, затем потащил через рынок – и услышал за собой топот ног стражников.
– Евреи! Держите их!
Герлин больше не могла ни о чем думать, во время этого бесконечного бега она только слышала свое прерывистое дыхание и ощущала, как кровь приливает к голове. Авраам безжалостно тащил ее за собой. Он перевернул тележку с овощами, споткнулся о скобы, которые другой торговец разложил на земле. Теперь за ними гнался и торговец овощами. Авраам потащил Герлин на другую улицу, в переулок… Бежал ли он бесцельно или знал, куда направляется? Герлин хотелось упасть на землю и не двигаться. Ее сердце бешено стучало, и она начала задыхаться. Но когда они в очередной раз свернули за угол, она забыла обо всем. Они бежали прямо на двух рыцарей, явно пребывавших в хорошем расположении духа, которые стояли у трактира на обочине дороги.
– Стойте! Господа, остановите этих людей!
Рыцари изумленно повернулись к беглецам, услышав крики преследователей, и преградили им дорогу. Авраам попытался протиснуться между ними, однако Герлин едва держалась на ногах – и внезапно она услышала любезное:
– Госпожа Линдис? Что вы здесь делаете? Эти люди гонятся за вами?
Это был Чарльз де Сент-Мену в сопровождении одного из своих друзей!
В Герлин снова затеплилась надежда.
– Вы должны помочь мне, господин… вы должны…
– Держите обоих! Это евреи и убийцы!
В этот момент один из жандармов настиг беглецов и схватил Авраама. Юноша закричал, когда тот грубо заломил ему руку за спину. Между тем подоспевший второй преследователь попытался схватить и Герлин, однако Чарльз де Сент-Мену уже встал между ним и женщиной.
– Руки прочь от дамы! – тоном, не терпящим возражений, потребовал рыцарь. – И отпустите юношу. Господин Константин! Я в полном замешательстве – видеть вас в таком состоянии!.. Это какое-то недоразумение. Что эти двое якобы натворили, жандарм?
Юный рыцарь не питал большого уважения к блюстителям порядка города. Стражу и палачей он считал сбродом, поэтому вел себя с ними соответствующим образом. Как ни странно, только что такой самоуверенный жандарм вытянулся по стойке «смирно» под его неодобрительным взглядом.
