Барбара Картленд - Прекрасная авантюристка
– Я готов, – сказал маркиз, усаживаясь в углу кареты и вытягивая ноги.
Хотя Друзилла и не подозревала об этом, он прилагал нечеловеческие усилия, чтобы не выпустить наружу свою ярость и не начать колотить кулаками в стенку. От отчаяния ему хотелось все крушить и ломать.
Друзилла посмотрела на него. Да, действительно, даже в гневе он очень красив – стройная фигура, утонченные, почти классические черты лица, совершенная линия лба, обрамленного густыми волосами, делали его неотразимым, и никакая женщина – Друзилла ни на минуту не усомнилась в этом – не смогла бы устоять перед ним. Кроме того, во всем его облике присутствовало нечто необузданное, своего рода бесшабашность, эдакое удальство, с сотворения мира всегда привлекавшее женщин.
– Итак, – прервал затянувшееся молчание маркиз, – что ты хочешь предложить: чтобы мы отправились в Китай или чтобы с гордым безразличием отдали себя на растерзание шушукающейся и хихикающей толпе, поджидающей нас в Лондоне?
– Я все тщательно продумала, – ответила Друзилла, – и считаю, что мы достаточно умны, чтобы избежать всего того, чего ты так боишься.
– Боюсь? – Вопрос маркиза прозвучал очень резко, и стало ясно, что Друзилла недалека от истины.
– Конечно, боишься, – продолжала она, – боишься оказаться в глупом положении, боишься, что все узнают, как тебя загнали в угол: ты сдался не потому, что тебе угрожали пистолетом, – просто женщина умоляла спасти ее репутацию.
Маркиз промолчал, и внезапно Друзилла воскликнула:
– Как можно было так опростоволоситься? Как же ты мог так попасться?
– Все казалось безопасным, – начал рассказывать маркиз, как будто разговаривал со своим приятелем, а не с дамой. – Когда Челеста сказала, что ночью герцога не будет дома, мне показалось, что это Богом ниспосланный удобный случай. В Лондоне нам было очень трудно встречаться, герцог всегда был где-то рядом. И когда он сообщил, что едет в Оксфорд, мне и в голову не пришло, что он может так скоро вернуться.
– Надеюсь, ты догадываешься, что весь замок знал, с кем в настоящее время флиртует ее светлость? – спросила Друзилла.
– Так все было известно еще до вечеринки? – изумился маркиз.
– Конечно, – ответила Друзилла. – Еще до твоего приезда они начали обсуждать ваши отношения. Уверена, что камердинер сообщал герцогу о каждой твоей встрече с ее светлостью в Лондоне.
– Но откуда он мог знать? – удивился маркиз.
– А он дружит с камеристкой ее светлости, он, что называется, ухаживает за ней.
– Бог мой! Опять эти слуги! – воскликнул маркиз. – Но ты-то почему обсуждала с ними все эти сплетни, Друзилла?
– С кем еще, по-твоему, я могла поговорить? – резко спросила она. – Болтовня шестилетней девочки не располагает к общению и интересному разговору.
– Так вот как он все узнал, – проговорил маркиз, по всей видимости, даже не слушая, как Друзилла пытается защититься от нападок.
– И поэтому он вернулся, – заключила она.
– Я, наверное, совсем потерял голову, – с убитым видом признался маркиз. – Из твоих слов можно заключить, что даже если герцог и герцогиня будут держать язык за зубами, слуги разнесут все по всему свету.
Друзилла покачала головой.
– Я разговаривала с герцогом перед самым отъездом, – сказала она. – Он обещал предупредить своего камердинера и камеристку ее светлости, что, если хоть что-то о ночных событиях станет известно, он уволит их и не даст рекомендаций. Насколько мне известно, они не захотят рисковать.
– Ты обо всем позаботилась, – хмуро заметил маркиз. – Так в чем же заключается твое предложение?
– А вот в чем, – начала Друзилла. – Я прекрасно понимаю, что ты сейчас чувствуешь. Довольно неприятно, когда тебя заставляют жениться против воли, тем более на такой, как я.
– Я этого не говорил, – запротестовал маркиз.
– Ты почти сказал, – заметила Друзилла. – Ты об этом думал – и не старайся переубедить меня.
– Хорошо, не буду, – проговорил маркиз. – Но, может, тебе удастся сделать что-нибудь, чтобы выглядеть более привлекательно? Может, стоит купить красивые платья и прочую чепуху?
– Естественно, я сделаю все, что в моих силах, – согласилась Друзилла. – Но, как ты понимаешь, мы не можем приехать в Лондон и объявить, что мы женаты, – это вызовет шквал слухов. Хоть ты и считал, что вы с герцогиней вели себя очень осторожно, я совершенно уверена, что о вас судачили во всех закоулках Сент-Джеймского дворца и во всех самых модных салонах Мейфер.
Губы маркиза превратились в тоненькую ниточку.
– Проклятье! – наконец воскликнул он. – Может ли человек иметь личную жизнь?
– Нет, если вращаться в высшем свете.
– Мы всегда так тщательно соблюдали все меры предосторожности, – еле слышно пробормотал маркиз.
– Да, Вальдо, у тебя действительно куриные мозги, – сказала Друзилла. – Ты должен знать, что такая красавица, как герцогиня, славящаяся своей тягой к молодым людям, обязательно у всех на виду. И когда она постоянно бросает томные взгляды на джентльмена, к тому же известного вроде тебя волокиту, их связь становится всеобщим достоянием и все начинают с наслаждением смаковать подробности.
– Ты всегда так выражаешься? – спросил маркиз. – Пойми, Друзилла, ты теперь моя жена, и тебе придется попридержать язычок, более того, тебе не следует знать о подобных вещах. Лишь замужней женщине позволительно разговаривать в такой манере, когда же слышишь подобное из уст девушки – это, по крайней мере, шокирует.
– Ты все время забываешь, что я замужем, – отпарировала Друзилла.
– Сомневаюсь, что смогу забыть об этом, – простонал маркиз. – Как бы то ни было, замужем ты или нет, – думай, что говоришь. Если твои разговоры приведут кого-то в ужас, ни тебе, ни мне от этого лучше не станет.
– Полагаю, – медленно произнесла Друзилла, освещенная сумеречным светом, проникающим сквозь окна кареты, – будь я разодета по последней моде, будь я элегантна и привлекательна, мои речи очень понравились бы тебе.
Маркиз бросил на нее скептический взгляд.
– Трудно представить тебя в каком-то другом виде, – с горечью проговорил он.
– Именно это я и хотела обсудить с тобой, – в который раз сказала Друзилла. – К кому из родственников я могла бы поехать?
– Родственников? Ты с ума сошла! – возмутился маркиз. – Я не хочу, чтобы им все стало известно, – они сразу же заподозрят что-то неладное, как только узнают о моей женитьбе.
– Я тоже не хочу, чтобы они обо всем узнали, – согласилась Друзилла.
– Так что же ты предлагаешь? – спросил маркиз.
– Я предлагаю следующее, – ответила Друзилла. – Ты отвезешь меня к кому-нибудь из родственников – ведь есть же хоть кто-то, кому можно доверять, – и я поживу там до тех пор, пока мы не объявим о нашей помолвке.
– О помолвке? – удивился маркиз. – Но мы же уже женаты, детка, ты что, еще не поняла этого?
– Все поняла, – сказала Друзилла так, будто разъясняла прописные истины бестолковому ребенку. – Как ты не понимаешь, что не надо об этом сообщать всему свету! Ведь сразу же начнутся разговоры, домыслы. Люди не так глупы – они же знают, что последние три месяца ты волочился за герцогиней.
– Откуда ты знаешь, что три месяца? – изумился маркиз.
– Тогда я впервые услышала об этом, – объяснила Друзилла. – Может, и дольше.
– Черт возьми тебя с твоими слугами! – вскричал маркиз. – На самом деле три месяца.
– Как бы долго ты за ней ни ухаживал, – продолжала Друзилла, – они все равно будут страшно поражены, если ты прямо из замка герцогини приедешь в Лондон и объявишь, что на ком-то женился.
– Конечно, это им покажется странным! – согласился маркиз. – Но, черт побери, что же мы можем сделать?
– Многое, если ты спокойно выслушаешь меня, – заверила Друзилла.
– Как все женщины, ты слишком много болтаешь, – сказал маркиз, – итак, продолжай.
– Я предлагаю отвезти меня… – Она замолчала. – … Точно, я знаю, куда меня везти.
– Ну? – поинтересовался он. – И куда же?
– К тетушке Шермалине, твоей бабушке! – воскликнула Друзилла. – Она еще жива?
– Естественно, – ответил маркиз. – Она полна сил и еще сильнее пристрастилась к нюхательному табаку – гораздо сильнее других вдовствующих маркиз. Она приближается к своему восьмидесятилетию.
– Она всегда была самой доброй из всех маминых родственников, – задумчиво проговорила Друзилла. – Я так давно ее не видела. Она единственная, кто, как мне кажется, не презирал нас.
– Нет, бабуля никогда бы на такое не пошла, – подтвердил маркиз. – Она запросто могла осадить тех, кто докучал ей, но, чтобы глумиться или унижать, – никогда. Ты права.
– Прекрасно, – воскликнула Друзилла, – вот к ней ты меня и отвезешь!
– А что ты собираешься там делать? – Маркиз был полон любопытства.
– Я собираюсь попросить ее помочь мне одеться должным образом, я хочу попросить ее представить меня высшему свету. Потом, примерно недели через три, может, попозже, мы объявим о нашей помолвке и вскоре обвенчаемся.
