Эмма Марс - Спальня, в которой мы вместе
Когда багажник черного автомобиля был забит под завязку и я собиралась подняться в свое гнездышко под крышей, Соня уверенной рукой посадила меня на заднее сиденье машины.
– Тихо-тихо… И речи быть не может, чтобы ты оставалась сегодня одна. Ты едешь с нами.
– На Рюей?
– Да. Мы покажем тебе квартирку. И организуем небольшой ужин на троих.
– Прямо рядом с домом есть очень неплохой итальянский ресторанчик, – добавил Франсуа.
Они были так милы, оба. Они, должно быть, условились перед тем, как пришли к Санте, не оставлять меня ни на секунду. Несмотря на то что это слегка подпортит их первый день настоящей пары.
Моя паста карбонара тяжким грузом лежала в желудке, но я была счастлива находиться с ними.
– Франсуа объявил тебе великую новость? – весело спросила Соня, отламывая ложкой кусок тирамису, который ей только что принесли.
Так как их совместная жизнь, кажется, только началась, о чем еще могла идти речь: свадьба? ребенок?
– Нет, – осторожно ответила я.
– Твой старый кореш Бернардини предложил ему должность редактора политической рубрики в «Медиаттаке».
– Правда?
Я приняла эту новость с искренней радостью и улыбкой.
– А, да, – подтвердил тот, о ком шла речь, со скептическим видом. – Правда, это не повышение по службе, и оклад больше похож на зарплату официанта фастфуда. Но в моем возрасте я уже не в том положении, чтобы привередничать.
– «Медиаттак» сейчас на пике, они лучшие в новостях, – добавила с гордостью подруга, – нужно видеть, как они выкапывают на свет все скелеты в шкафу Дэвида после провала его сделки с корейцами…
С тех пор как информационные «питбули» набросились на моего бывшего, их клыки не оставили на нем ни одного живого места, хотя общественность мало-помалу забывала эту тему. Действительно, не проходило и дня без того, чтобы очередная новость о его злодеяниях не появлялась в прессе и не освещалась в самых мельчайших и скабрезных подробностях. Там бок о бок шли и грязные деньги, и уклонение от уплаты налогов, и незаконная торговля разного рода, и доступный секс. Упоминались даже вечеринки для лучших клиентов Дэвида с проститутками из «East X-prod». По сравнению с ними «Ночные Красавицы» Ребекки были религиозным сборищем монашек.
Количество и степень серьезности разоблачений, совершенных «Медиаттаком», оказались таковы, что в кулуарах некоторые влиятельные персоны строили козни, пытаясь сдержать ударную волну, так как опасались, что их, в свою очередь, обольют грязью. Но великий серп истины был запущен, и, похоже, уже ни одно темное дело не могло избежать его карающего лезвия.
В конечном счете единственное, что до сих пор не было определено, – это дата, когда бывший владелец группы Барле должен наконец предстать перед правосудием в связи со скандальным делом «East X-prod». Адвокат Боффор использовал все свои связи и влияние в прокуратуре Парижа, чтобы отодвинуть это событие как можно дальше. Он верил, что со временем накал страстей спадет и к его клиенту отнесутся более беспристрастно.
У Сони и Франсуа не было никакого желания задерживаться на этой теме, и они предпочли перейти к рассмотрению тысячи мелочей в новой совместной жизни – от выбора занавесок до поездок в отпуск. Со своей стороны я кратко рассказала Маршадо о том, что доверил мне Луи за два дня до отъезда. Франсуа выслушал меня внимательно и спросил:
– А вы не рассказали ему о намеренном повреждении «Ривы»?
– Нет… к чему еще подливать масла в огонь?
– Это точно, их отношения с Дэвидом не могут быть хуже. По крайней мере, до тех пор, пока он не узнал, что еще ожидать от своего брата.
Изобразив жестом подпись внизу страницы, Франсуа сделал официанту знак принести нам счет.
– А Ольга? – вмешалась Соня. – Ты знаешь, что с ней стало?
– Нет, призналась я. – Это как с Фредом… Она испарилась. Я думаю, что с деньгами, которые дал ей Луи, Ольга смогла не только возместить свои расходы, но также и купить себе обратный билет в Шлоко-как-его-там-дальше.
– Щелково, – поправил меня журналист.
Дни уменьшались, и когда мы вышли из ресторана, на маленькой пустынной улочке уже зажглись уличные фонари.
В нескольких десятках метров от нас мы смогли различить фигуру крупной рыжей женщины в дождевике, стоящей под фонарем. Тут же несколько кадров всплыло у меня в памяти: Сесиль Маршадо. Тотчас же мои приятели напряглись.
– Какого черта ей тут надо? – вполголоса воскликнула Соня.
– Я подойду, – только и произнес Маршадо глухим голосом, – я на пару минут.
Обмен репликами и в самом деле был кратким. Из обрывков разговора, долетающих до нас, я поняла, что они ограничились обсуждением исключительно практических вопросов.
Когда его бывшая супруга уже удалялась в обратном направлении, Франсуа стал переходить дорогу, чтобы догнать нас, не удосужившись проверить, свободен ли путь. По правде говоря, никто из нас не увидел серый автомобиль, который внезапно появился на улице, двигаясь в сторону невнимательного пешехода.
Удар его тела о машину, мчавшуюся как торпеда, был быстрым, сухим, почти безмолвным. Нереальным. Все разворачивалось без особых ошеломительных эффектов, что повергло нас обеих в шок. В течение нескольких секунд мы не могли ни пошевелиться, ни отреагировать иным образом.
За углом, куда поспешно свернула машина, исчезла и Сесиль Маршадо. Значит, она не заметила произошедшего?
Затем на треснутом асфальте проезжей части появилась кровь. Раздались наши крики. Крик Сони более пронзительный, чем мой. И только тогда я услышала визжание шин машины, стремительно удалявшейся с места происшествия.
Я заранее знаю, что мои послания будут открыты, досмотрены, может, даже подвержены цензуре. Мне все равно. Я беру на себя этот риск и прекращу послания, только если ты меня попросишь.
В ином случае я буду продолжать. Я продолжу рассказывать тебе о теле, которое будет наслаждаться без тебя, как я обещала. Но если тебя нет со мной физически, это не значит, что я полностью лишена тебя. Ты все прекрасно знаешь.
В каждом из моих содроганий ты здесь, на моей коже. В каждом из моих оргазмов ты во мне. Каждый раз, когда меня накрывает желание, ты поблизости, я замечаю тебя, я тебя чувствую. Мои эротические мысли – это место, где ты волен бродить, когда захочешь, без ограничений, без надзора и без расписаний. Здесь, вокруг этого парка, нет ни решеток, ни стен, потому что ты в нем – главный садовник.
На другой день, когда я обдумывала свой опыт, пережитый с Соней в «Рош брюне», я была захвачена несколькими кадрами с ней в моем воображении. Для начала я представила ее щель. Из того, что я уже видела раньше, я могу предположить, что она более щедрая, чем моя, ее вагина большая, коричневая и бархатная, где розовое отверстие входа теряется под темной толщиной губ. Женская вагина в ее расцвете, которая источает мускусный аромат, такой мощный, что он действует как приворотное зелье на мужчин.
Мне снился сон, как я робко кладу на ее вагину свою ладонь, затем как ласкаю ее медленно, до тех пор, пока она не начинает истекать на меня от желания. Потом Соня принимается ласкать меня, восхищаясь моей такой нежной и свежей вагиной. Она припадает к ней своими жадными, жаждущими губами, высасывая мои соки в каждой складке плоти, словно высасывая фрукт. Наши стоны постепенно становятся сильнее, наши животы и ягодицы наконец раскрываются, поднимаются и опускаются все сильнее и сильнее. Мы думали, что знаем друг друга, но оказалось, это не так. На удивление, Соня кончила медленно. Ей потребовались долгие минуты движений моих пальцев внутри ее тела, чтобы она наконец приблизилась к моменту наслаждения. Но я расскажу тебе продолжение в следующий раз. Очень важно создать для тебя напряженное ожидание. Потому что, если ты захочешь, я не прекращу писать тебе об этом. Я не прекращу наслаждаться для тебя и заниматься любовью всем своим телом и душой на этой бумаге.
До скорого. Я тебя ЯМ. Я люблю тебя все время и все так же сильно.
Твоя Эль.
PS: здесь внизу небольшая игра. Буду благодарна, если в обратном письме ты укажешь мне на сочетания букв, которые по твоему желанию я использую во имя тебя. Примечание: я – по горизонтали, а ты – конечно же, моя вертикаль.
(Рукописная заметка от 18/09/2010)
21
1 октября 2010
Я всегда считала жалкими тех людей, которые топят свою печаль в чрезмерной работе. Трусами и эгоистами тех, кто отказывается в тяжелой ситуации подставить плечо близким и спасается бегством от их чувств.
До тех пор, пока сама не погрузилась в эту пучину добровольно, хотя никто меня туда не подталкивал, кроме меня самой. Это случилось в начале осени 2010 года.
За то время, что я была так занята написанием последних страниц своего романа-мемуаров «Сто раз в день» (книга имела теперь такое название), моя профессиональная жизнь набирала обороты. Это был один из многих уроков, преподносимых жизнью, – всегда можно найти более равнодушного, чем ты сам… или более приспосабливающегося.
