Элоиза Джеймс - Три недели с леди Икс
Лале про все эти великосветские страсти ничего не было известно: она знала, что отец просто-напросто дал согласие самому состоятельному из претендентов. К несчастью, и в случае с Лалой он искренне полагал, что никто из женихов не предложил суммы, достойной ее неземной красоты. И выбрал в итоге самого богатого, а там и сезон подошел к концу…
При одной мысли о том, чтобы пережить еще один сезон, сердечко Лалы сжималось от ужаса. Если по какой-либо причине мистер Дотри не возьмет ее в жены, ей придется вновь пройти через весь этот ад. Зная, что по углам шепчутся, и вовсе не оттого, что она хороша собой, а потому, что она дурочка!..
Однажды она случайно услышала, как девушки, хихикая, обзывают ее «глупышкой Салли». Она даже не смогла понять, о чем это они и кто такая Салли, но это был явно вовсе не комплимент…
Абигейл распахнула двери спальни и отступила в сторонку, впуская лакеев, которые должны были снести вниз багаж леди Рейнзфорд. Багаж следовало отправить в Старберри-Корт немедленно, чтобы тамошние горничные успели проветрить и отгладить наряды. А там прибудут и хозяйки платьев…
– Я просто хочу, чтобы ты вела себя повеселей, Лала, – продолжала мать, нимало не смущаясь присутствием посторонних. Леди Рейнзфорд вообще было свойственно игнорировать слуг – за исключением случаев, когда требовалось что-то им приказать. – Хотя, честно говоря, в том, что ты глупа от природы, нет твоей вины, но ты вполне способна что-то сделать со своими необъятными бедрами!
Лала стиснула зубы, чтобы не зарыдать в голос. Глупо было бы плакать лишь оттого, что двое лакеев услышали материнские слова…
– Со своей толстой попкой ты выглядишь на удивление неуклюже, – невозмутимо продолжала мать. – Поверь, что похудеть – легче легкого! Просто на пару недель подвяжи потуже поясок – и станешь такой же стройняшкой, как сестра! Сделай ты это раньше – и, возможно, нам не понадобилось бы так унижаться! Не пришлось бы так низко пасть! И сейчас бы мы не ехали с визитом в дом этого незаконнорожденного!
– На празднике будет сам герцог Вилльерз, мама, – сказала Лала и прибавила в отчаянии: – И я уверена, если ты произнесешь вслух что-то в этом роде, то он будет до глубины души оскорблен.
– Никто не посмеет упрекнуть меня в бестактности! – воскликнула леди Рейнзфорд, откровенно греша против истины. – Благодарю, Абигейл, за то, что закрыла за лакеями двери. Не то сквозняк свел бы меня с моими слабыми легкими в могилу прежде, чем мне удалось бы сбыть дочку с рук!
Она спустила ноги с софы и повелительным жестом указала на свой шелковый халат. Лала тотчас подхватила его и заботливо набросила на костлявые плечики матери.
– Прикажи подать травяного отвара, сдобренного ложечкой меда. А тебе самое время прогуляться по парку. Ты должна гулять трижды в день – а ты сегодня еще и носа из дому не высунула, а ведь уже десять утра! И запомни: лень – это смерть для фигуры!
Лала, танцевавшая вокруг мамочки с самого рассвета, благоразумно предпочла смолчать. Перечить не было смысла. Ровным счетом никакого…
Она твердила это себе до тех самых пор, пока не села в карету, направляющуюся в Ковент-Гарден.
Глава 17
– Мне понадобится шляпка, – сказала Индия своей горничной Мари, узнав, что Роуз хочет встретиться с ней. У нее не было привычки выходить с непокрытой головой – это правило, в числе прочих, она некогда вычитала в книжке «Как стать истинной леди». Лишенная материнских советов на сей предмет, Ксенобия просто выучила наизусть эту книжку еще в детстве.
Некоторое время спустя она уже шла по гравийной дорожке, ругая себя за то, что выбрала такую элегантную, но такую крошечную шляпку. Теплый ветерок уже изрядно растрепал ее роскошные кудри, и Индия чувствовала, что локоны скользят по ее обнаженной шее. А это означало, что к тому моменту, как она дойдет до дома, прическа ее окончательно рассыплется…
Однако на полпути к домику она повстречала Торна и Роуз, рука об руку прогуливающихся по дорожке. В руке Торна она заметила детский обруч.
– Леди Ксенобия, – величаво приветствовал ее Торн, будто бы и не сидел час назад на краю ее постели. – Счастлив вас видеть!
Роуз присела в реверансе:
– Я рада вновь вас видеть, леди Ксенобия!
Индия с усилием отвела взгляд от лица Торна и взглянула на ребенка. Разумеется, девочка все еще носила траурное платьице.
Однако на этот раз малышка вовсе не показалась ей похожей на Торна. А еще она заметила печаль в серых глазках девочки. Присев на корточки, Индия сказала:
– С добрым утром! А как поживает твоя подружка Антигона?
– Она мне не подружка, – с достоинством отвечал ребенок. – Она просто моя кукла, но я иногда воображаю, что это моя воспитанница.
– Полагаю, Антигона осталась без папы и мамы, – сказала Индия. – О чем я искренне сожалею. Она так элегантно выглядит в своей красивой пелеринке – ну, может быть, немного грустна…
– У нее давным-давно нет мамы, – отвечала девочка. – Но ей посчастливилось: у нее есть я.
– А мои папа и мама тоже умерли, – поведала Индия, заметив неподдельную грусть в детских глазах. – И я все еще тоскую по ним. Сейчас, конечно, уже не так тяжело, но эта боль не пройдет никогда…
Губки Роуз крепко сжались – глядя на девочку, Индия поняла: ребенок уже знает, что слезами горю не помочь…
– Как я погляжу, у мистера Дотри в руках твой обруч, – сказала Индия. – Ты умеешь его катать?
– Нет, – хмуро отвечала Роуз. – Он у меня все время падает, как я ни стараюсь. Я честно сказала об этом мистеру Дотри, но он все равно мне его купил…
– А вот я прекрасно управляюсь с обручем. – Индия выпрямилась. – Давай попробуем вместе? А Антигона может остаться с мистером Дотри. А палочка для обруча у тебя есть? Прекрасно! Нам осталось найти ровную дорожку, потому что если обруч попадет в колдобину, даже самую крошечную, он тотчас упадет на траву!
– Тогда мы с Антигоной вернемся в домик и там вас дождемся, – серьезно объявил Дотри.
…Когда они с девочкой наконец вернулись к домику вдовы, волосы Индии давным-давно разметались по спине, а изящные итальянские туфельки до боли натерли пальцы ног. Но в этом не было ничего страшного: Роуз прелестно разрумянилась и тараторила так, что Индии за последние пять минут не удалось и слова вставить.
Прихромав к дверям, Индия распахнула их, пропуская Роуз вперед. Небольшой холл вел в маленькую, необычайно уютную гостиную, где обе они обнаружили Торна, читающего газету.
Подбежав к нему, Роуз облокотилась на его колено и поведала ему о своих потрясающих успехах: ее обруч прокатился вдоль всей дорожки, пока не наткнулся на камушек. Торн тотчас отложил газету, обнял девочку и склонился к ней, внимательно слушая. Все это выглядело настолько трогательно, что сердце Индии сжалось…
Впрочем, Торн и не подумал подняться, когда она вошла, погрешив тем самым против правил хорошего тона. Напротив, он придирчиво оглядел ее с головы до ног и брякнул:
– Ты выглядишь так, словно обежала три раза вокруг поместья, Индия!
– Мистер Дотри, в присутствии леди следует стоять! – послышался возмущенный шепот Роуз.
– Честно говоря, и я того же мнения, – сказала Индия, откалывая шляпную булавку.
– А ты уверена, Роуз, что она леди? – спросил Торн, поднимаясь. – Она красна как свекла, а волосы ее похожи на стог сена – словом, выглядит ужасно. – Глаза его смеялись. – Боже милостивый, леди Ксенобия! Только не пытайтесь уверить меня, что собираетесь в этом платье соблазнить Вэндера! Вы в нем выглядите словно старая дева, побитая молью!
– Подобных слов ни в коем случае нельзя говорить, обращаясь к леди! – воскликнула Роуз, прежде чем Индия успела что-либо сообразить. – К тому же встать, когда входит леди, недостаточно – ты должен непременно поклониться!
– Я никогда не был рабом условностей, – беспечно объявил Торн. – И наша леди Икс об этом прекрасно знает. Впрочем, с Летицией я обещаю вести себя как истинный джентльмен.
– Мистер Дотри надеется жениться на мисс Летиции Рейнзфорд, – сказала Роуз, обращаясь к Индии и прислоняя обруч к стене. – Я искренне пыталась воззвать к здравому смыслу мистера Дотри и заставить его прислушаться к моим советам. Дело в том, что мой бывший учитель прекрасно разбирался в вопросах общественных рангов и сословий…
Слушая этот монолог и глядя на серьезное личико Роуз, Индия до крови кусала губы, чтобы не расхохотаться.
– К моему глубочайшему ужасу, я обнаружил, что моя воспитанница хоть завтра может наняться гувернанткой в любую семью, – усмехнулся Торн. – Леди Ксенобия, ваше лицо красно как помидор… если позволено мне будет произнесли эти неучтивые слова.
– На улице очень жарко, – нахмурилась Индия и присела без приглашения. – И прежде чем Роуз успеет вам попенять, хочу сделать это сама: крайне неприлично сравнивать лицо леди с овощем и вообще… смущать ее любым иным образом.
