Эмма Марс - Спальня, в которой мы вместе

Ужин? Серьезно?

Казалось, он ничего не боялся, продолжая идти к своей разрушительной цели.

К счастью, мое возвращение в Париж было ознаменовано несколькими приятными сообщениями. Луи постарался исчезнуть до моего пробуждения, но он по-прежнему был со мной, по-своему: моя коробка с буквами алфавита оказалась переполнена новыми рукописными страницами его «Алфавита твоего тела».

Затылок: она была лишь затылком, она была лишь обещанием. Я увидел эту девушку в метро со спины и, естественно, испытал сполна и сразу безграничную страсть к этой части ее тела. Ее затылок был такой изящный, такой нежный, такой грациозный, что возникало непреодолимое желание потрогать его. Так как я вычислил ее маршрут и расписание, я следовал за ней много дней, перехватывая ее каждый раз на бегу, в повороте коридора, и всегда сзади. Я абсолютно не знал ее лица и, не спеша увидеть его, намеренно оттягивал этот момент, заранее уверенный, что ее лицо не сможет сравниться изяществом с ее таким совершенным затылком. Но однажды утром, не в силах больше сдерживаться, я нарочно упал на лестнице, в нескольких шагах от нее, чтобы привлечь ее внимание. Она инстинктивно обернулась, и тогда передо мной предстала самая странная и загадочная внешность, какую мне когда-либо приходилось видеть: второй затылок, идентичный оборотной стороне, которой я восторгался. Женщина с двумя затылками сохраняла всю свою красоту и загадочность… Но была ли это женщина?

Я оценила фантастические мотивы его рассказа, в котором увидела отображение его демонов, прошлых и настоящих. Женщина с двумя затылками… не была ли она той, которая объединяла нас обеих в одном лице, Аврору и меня?

Поскольку Соня отныне обосновалась в моем доме, я могла весь вечер обсуждать с ней причины, которые должны привести меня к согласию или отказу принять приглашение Дэвида.

– Для начала, – заявила она, – ни Луи, ни Зерки не должны знать об этом.

– Нет, конечно, ты что, сумасшедшая… Луи никогда не простит мне такого.

– Затем нужно понять, что ты ожидаешь от этого свидания. Я напоминаю: последний раз, когда вы ужинали вместе, ты не узнала ничего нового. И даже более того, этот мерзавец ничуть не постеснялся манипулировать тобой.

Я и в самом деле хранила довольно горькие воспоминания о том ужине. Предложив мне свою защиту, Дэвид обрисовал Луи в красках, сделав из него сексуального распутника рецидивиста, надеясь, что я его брошу.

– Я не рассчитываю, что он согласится надавить на Гобэра, чтобы тот отозвал судебный иск против галереи…

– Если бы Дэвид так поступил, меня бы это очень удивило, – согласилась Соня.

– И тем более не надеюсь получить правдивую информацию о его роли в несчастном случае с «Ривой».

– И тут я с тобой по-прежнему согласна. Следовательно, вопрос такой: что можно из него вытрясти?

– Можно попытаться заставить его рассказать об Авроре. Об их связи, о свадьбе…

Она казалась удивленной.

– Ты уверена? Франсуа говорил мне, что ты не хотела использовать это против Дэвида…

– Да, верно. Но у меня складывается впечатление, что это единственный способ пробить его броню.

Мы ненадолго погрузились в размышления, затем она первой продолжила разговор:

– В таком случае вы должны встретиться. Если Дэвид вновь идет на контакт с тобой даже тогда, когда уже держит Луи в руках, это может значить лишь одно: наверняка он надеется получить от тебя какую-то особенную штуку. Что-то, чего у него еще нет. Поэтому пусть он расскажет. В конце концов Дэвид раскроет свои карты. И тогда ты сможешь раскрыть его секреты.

Я беспокоилась о том, что Дэвид снова будет пытаться шантажировать меня. Что он желал еще, что он еще не получил? Мог ли он быть настолько ненормальным, чтобы рассчитывать на то, что вновь завоюет меня? Каким гордым и мегаломаном он бы ни был, это казалось маловероятным. Не сейчас, когда Луи и я поженились.

Поскольку партия разыгрывалась по его правилам, я позволила Дэвиду выбрать место для нашей встречи. С дерзостью, которая не предвещала ничего хорошего, он сделал выбор в пользу ресторана «Дивелек», где мы ужинали в тот вечер, когда он сделал мне предложение.

– Будет так мило вернуться туда снова вместе, разве нет? – произнес он игривым тоном.

Элегантный, в приталенном костюме из жемчужно-серого льна, Дэвид показался мне слегка похудевшим… Загар, судя по всему искусственный, придавал его внешности еще больше шарма. За несколько дней до объявленного слияния с корейской компанией ему было особенно важно заботиться о своем имидже.

– Мило? Ну не знаю… – уклонилась я от прямого ответа. – Но ты помнишь, наверное, мою тягу к фирменным блюдам.

Особенно этот рецепт креветок в шампанском, который Арман придумал однажды в мою честь.

Сев за столик в ресторане, я почувствовала, что мне не удастся сыграть роль милой девочки, ждущей, чтобы ее обвели вокруг пальца, как посоветовала Соня. Я не могла переносить эту отвратительную привычку Дэвида манипулировать всеми женщинами, появлявшимися в его жизни: Авророй, которую он навсегда закрыл под колпаком, Алису, которую он приближал к себе и бросал, когда хотел… Меня, наконец, которую он предоставил на первое время своему брату, а потом отдал на растерзание безликим насильникам!

Я схватила свою сумочку и достала оттуда несколько листов, которые наспех распечатала перед тем, как встретиться с ним: фотография под елкой, другая – с сердечком в кабинке на пляже, формуляр о поступлении в приют Сен Броладр, снимок с пляжа, где можно было рассмотреть родимые пятна Дэвида и Авроры, статью из «Океана» о смерти Роже и Ноэль Лебурде и, наконец, приглашение на бракосочетание. Все детали пазла.

Я разложила документы на безукоризненно чистой скатерти и внимательно посмотрела на него, не дрогнув.

– Сколько бы я ни раскладывала все эти детали перед собой в течение многих дней, есть один вопрос, на который я никак не могу найти ответа сама: как можно было жениться на собственной сестре, Дэвид?

Я знала, что, сбросив маску, не обязательно получу в ответ то же самое. Он понимал, что должен быть осторожен. И не напрасно: диктофон на моем мобильнике, включенный в тот момент, когда я открыла синюю дверь ресторана, записывал каждое слово нашей беседы.

Он поднес бокал с виски к губам и сделал несколько небольших глотков. Потом немного поиграл со льдинками, которым улыбнулся с разочарованным видом. Дэвид, без сомнения, оценил мою воинственность, хотя, конечно, мои нападки на него были смехотворны.

Он пристально посмотрел на меня с той искренностью и чистотой во взгляде, которая принесла успех его двойнику, Жерару Филипу. Затем выпустил ответный залп:

– У меня тоже есть вопрос к тебе. Я уже его задавал. Обещаю, если ты мне на него ответишь, я сделаю то же самое и отвечу на твой. Так же искренне.

Это предложение «ты – мне, я – тебе» застало меня врасплох, но мне удалось сохранить спокойствие.

– Я слушаю…

– Как можно оставить мужчину, которого, как ты думала, любишь, у врат алтаря? И сразу же после этого идти трахаться с его братом? А?

Жестокость его вопроса стала для меня пощечиной. Но, похоже, этого было недостаточно, потому что он добавил со смиренным цинизмом:

– Видишь ли, поскольку я не женщина, некоторые аспекты вашей психологии ускользают от меня… Я спрашиваю, только чтобы понять. Я, собственно, здесь именно за этим сегодня вечером.

Чего он хотел от меня? Извинений? Этого он ждал от нашего свидания?

Вопрос стоял так же более года назад. Ничего не уладилось. Однако я могла бы поставить Дэвида лицом к лицу с противоречащим всему сказанному фактом. Разве не он бросил меня в объятия Луи под прикрытием этого развратного договора, который их связывал?

Я почерпнула в своем чувстве к Луи успокоение и силы ответить:

– Полагаю, нужно было дойти до точки невозврата с тобой, чтобы понять, как сильно я его люблю. Знаю, что это трудно принять… но я ничего не обдумывала заранее. И конечно, не собиралась заставлять тебя страдать.

Он ограничился лишь тем, что выслушал мой ответ, только чуть более интенсивное моргание глаз выдало его чувства. Потом Дэвид сделал знак официанту, чтобы тот подал ему еще виски.

– Это, безусловно, должно показаться тебе странным, – продолжила я вместо заключения, потому что он продолжал хранить молчание. – Но передо мной дилемма стояла следующим образом: которого из вас двоих я больше хочу защищать? Который больше нуждается во мне… и в ком нуждаюсь я?

Я вновь представила Луи на нашем последнем тайном свидании в «Шарме» в тот день, когда он в знак благодарности раскрыл мне придуманный Дэвидом план, инструментом для реализации которого был он, Луи. На этот раз он показал свое истинное лицо, такое беспомощное, такое ранимое, что я целиком встала на сторону старшего брата.