Морин Чайлд - Глаза цвета страсти
– Эйне! – крикнул идущий впереди Дэнни. – Что ты забыла на стремянке, моя девочка? Не стоит тебе на нее забираться.
Брейди вошел в помещение, которое, очевидно, было банкетным залом. Он окинул его быстрым взглядом и был потрясен. Здесь все было именно так, как он себе представлял. Дух Средневековья и комфорт двадцать первого столетия. Потрясающе! Вплоть до фресок с воинами, вервольфами и банши.
– Спускайся и будь осторожна, – не успокаивался Дэнни. – Смотри, не упади.
– Со мной все в порядке, Дэнни, – со смехом ответила Эйне. – Я только ввинтила другую лампочку в бра. Что скажешь? Лампочка с меньшей мощностью больше похожа на свет факела, но не такая яркая.
– Мне нравится сходство с факелом, – заявил Дэнни.
– Мне тоже.
При звуках музыкального голоса, который ему так и не удалось забыть, в животе Брейди что-то сплелось в тугой узел. Он смотрел, как Дэнни помогает Эйне спуститься со стремянки, и не мог глаз отвести от нее. Она его еще не заметила, поэтому Брейди воспользовался своим преимуществом и позволил себе окинуть ее взглядом. Ее потрясающие волосы пламенели на плечах. На ней были толстый свитер, джинсы и ботинки, и Брейди решил, что никогда не видел женщины прекраснее.
Проклятье, он все-таки скучал по ней! Не хотел, но скучал.
– Дэнни, – услышал он голос Эйне, – тебе не нужно тревожиться.
– Я знаю тебя всю жизнь, девочка моя. Ты не понимаешь, что беременной женщине опасно взбираться на стремянку, и я переживаю.
– Беременна? – эхом откликнулся Брейди.
Эйне обернулась так быстро, что ее волосы взметнулись. Лицо женщины побелело, в расширившихся глазах, ставших похожими на темные изумруды, читалось ошеломление. Но Брейди отметил это только мельком, так как все его внимание привлек округлившийся живот Эйне, который подчеркивал облегающий свитер.
– Брейди? Что ты здесь делаешь?
– Ты беременна? Что за черт, Эйне?!
– Не кричи на меня, – огрызнулась она.
– Он не знал? – прогремел Дэнни. – Ты скрывала это от него?
– Да, – процедил Брейди сквозь зубы. – Я не знал. Она не потрудилась мне сообщить.
Он сверлил ее взглядом и почувствовал удовлетворение, увидев виноватое выражение лица. Брейди казалось, что его грудь обвил железный обруч, который сжимается все сильнее. Ему стало тяжело дышать. Мысли проносились в голове табуном вспугнутых лошадей, а сам он кипел от ярости.
– Как ты могла не сказать ему, что он станет отцом?
Эйне метнула на Дэнни быстрый взгляд:
– У меня были свои причины.
– Уверен, они были вескими, – бросил Брейди. – Хотелось бы их услышать.
– Я бы тоже хотел, – подхватил Дэнни.
– Чего ты ждала, Эйне? – Брейди сделал шаг к ней. – Когда моему ребенку потребуются деньги на обучение в колледже?
Шум в замке становился все тише и тише. Сначала умолкли пилы, затем молотки. Впрочем, музыка продолжала играть, а несколько человек громко переговаривались, заглушая ее.
Эйне сделала глубокий вдох, и ее глаза сверкнули.
– Я тебя о чем-нибудь просила? – Она не скрывала гнева. – Как ты смеешь обвинять меня в том, что я прибегу к тебе за деньгами?
– Да уж, это было жестковато, – вставил Дэнни.
Брейди его не слушал.
– А что я должен думать? Ты не удосужилась сообщить мне, что беременна, а я должен похвалить тебя за порядочность и честность?
Ее потрясающие зеленые глаза сузились, а бледные щеки окрасил румянец.
– Ты не имеешь права подвергать сомнению мою честность.
Брейди указал на ее живот:
– Мне в моем праве отказано уже пять месяцев.
– Знаешь, тут он прав, милая, – сказал Дэнни.
Тишина стала зловещей. В молчание погрузилось все. Брейди слышал, как бьется сердце у него в груди.
Его обуревало столько эмоций, столько мыслей проносилось в голове, что Брейди не мог понять, что именно он чувствует в эту минуту. Но одна мысль заглушала все остальные: он отец. И черт его дери, если он знает, как быть дальше.
Банкетный зал заполнили не скрывающие своего любопытства рабочие. Образовав полукруг, они ждали продолжения спора. Брейди пришел в себя и осознал, что он обсуждает свои сугубо личные дела в присутствии многочисленной аудитории.
– Шоу закончено! – громко объявил он. – Можете возвращаться к работе.
– Кто он такой, чтобы отдавать нам приказы? – поинтересовался кто-то.
– Твой босс, Джек Дули, – ответил Дэнни, пресекая дальнейшие вопросы. – И он прав. Возвращайтесь к работе.
Он подмигнул Брейди, прежде чем пойти вслед за неохотно расходящимися мужчинами.
Преодолев несколько шагов, отделявших его от Эйне, Брейди схватил ее за руку и попытался не обращать внимания на вполне ожидаемое пламя, которое мгновенно вспыхнуло между ними.
– Мы закончим наш разговор без свидетелей.
– Нечего заканчивать.
Брейди коротко хохотнул, но это был невеселый смех.
– Ты серьезно?
– Хорошо. Давай поднимемся в мою комнату.
– Твою комнату? Я думал, что ты живешь в гостевом коттедже.
– Я перебралась в замок, чтобы оперативно решать возникающие проблемы. – Эйне прошла мимо него с высоко поднятой головой, вздернув подбородок. «Как оскорбленная королева», – подумал Брейди, следуя за ней.
– Ты видишь, как продвигается работа на первом этаже, – произнесла она тоном усталого экскурсовода. – Второй тоже почти закончен. Остался верхний этаж.
Брейди едва слушал Эйне. Несмотря на гнев, он залюбовался ее покачивающимися бедрами, когда она поднималась по лестнице. Скрипнув зубами, он отвел взгляд и только тогда заметил, какая работа проделана. Коридор следующего этажа был покрыт толстым ковром ярко-алого, как кровь, цвета, а свет оловянных бра боролся с тенями. На стенах висели картины со сценами из игры «Замок судьбы».
– Неплохо, – неохотно признал Брейди.
Эйне повернула направо и пошла по коридору.
Дойдя почти до конца, она остановилась, открыла дверь и пригласила Брейди внутрь.
Большая комната была заставлена антикварной мебелью. Перед камином стояли два кресла. Тяжелый деревянный комод соседствовал с кроватью на четырех массивных ножках. Напротив висел большой плоский телевизор.
Брейди подошел к окну, раздвинул шторы и выглянул. Впрочем, пейзаж за окном интересовал его мало. Он был слишком занят тем, чтобы совладать с душившим его гневом. Это удавалось плохо, поэтому он решил: к черту дипломатию!
– Надо было предупредить меня, что ты собираешься приехать, – выпалила Эйне, скрестив руки на груди.
При этом свитер натянулся, обрисовывая округлившийся живот.
Взгляд Брейди – помимо его воли – опустился вниз.
К гневу примешались ощущение предательства и легкая паника.
– Надо было тебя предупредить? – повторил он. – Зачем? Чтобы ты могла сбежать?
– Нет, – сказала Эйне, снова задирая упрямый подбородок. – Здесь мой дом. Но я хотя бы подготовилась…
– К очередной лжи? – перебил ее Брейди.
– Я тебе не лгала. – Ее глаза сверкнули. – По крайней мере, прямо.
– Вот как? – Брейди подходил к ней ближе и ближе, пока между ними не осталось всего несколько дюймов. Эйне пришлось запрокинуть голову, чтобы видеть его глаза. Боже, ее запах обволакивал его, затуманивая голову и лишая способности мыслить ясно, вызывая воспоминания, и ее ложь, и ее секреты, – все то, что грозило потерей контроля. – Да, ты не лгала. Когда я спросил, беременна ли ты, что ты ответила?
– Что тебе волноваться не о чем, – с вызовом произнесла Эйне и отодвинулась. – Так оно и есть. Тебе не стоит волноваться о моем ребенке.
– Это и мой ребенок тоже, Эйне. – Боже, произнеся эти слова вслух, Брейди был потрясен до глубины души.
– Ты не хочешь его. А я хочу.
– Его? – переспросил он.
Эйне вздохнула:
– Это мальчик.
Сын. У него будет сын! Трудно в это поверить, но, похоже, придется.
– Он здоров?
– Да. – Эйне, словно оберегая малыша, положила руку на живот.
Брейди заметил этот жест, и его сердце пропустило удар. Эйне беременна уже пять месяцев. Она жила здесь, строя свою жизнь. Без него. Размышляя о будущем их ребенка. Без него. Он ничего не подозревал. Ничего не чувствовал.
– У меня было право знать, Эйне.
– Ты предложил бы мне деньги, и только…
Брейди был задет. Главным образом потому, что, возможно, Эйне права. Тем не менее он сказал:
– Ты не знаешь наверняка.
– Разве? Когда ты торопился от меня отделаться, то первым делом предложил мне прибавку к зарплате.
Раздосадованный Брейди скрипнул зубами. Кое в чем Эйне действительно была права, однако это не умаляло ее вину.
Мысль о том, что он станет отцом, до этого момента не приходила ему в голову.
Его ребенок… Он никому не позволит исключить его из жизни мальчика.
– Ты совершенно ясно дал мне это понять еще в Калифорнии, Брейди, – продолжала Эйне. – Тебе от меня ничего не было нужно. Я не предполагала, что тебе интересен мой ребенок.
– Он не только твой, но и мой, – поправил он ее.
