Элизабет Беверли - Щедрый дар
И тут на нее точно озарение снизошло. Есть способ показать Гаррисону все это. Вчера он показал ей того отца, которого знал сам. Почему Грейси не показать ему своего Гарри в Цинциннати? Можно завтра же полететь туда, провести пару дней, отвести Гаррисона в камеру хранения, где до сих пор лежат вещи его отца, показать больницу и приют, где он трудился волонтером, познакомить с некоторыми людьми, знавшими его. Понаблюдать за командой юношеской лиги, которую тренировал Гарри. Она могла бы даже отвести его на танцы в зал «Мундроп».
Гаррисону незнакома эта сторона отца, и он бы смог увидеть, что тот не был холодным, расчетливым, алчным. Не исключено, что, сложив эти два образа, они смогли бы постичь загадку Гарри.
– Гаррисон, нам необходимо съездить в Цинциннати.
Наверное, таким же было бы его выражение лица, если бы она ударила его огромной сырой рыбой.
– Почему вдруг?
– Чтобы встретиться с Гарри.
– Вы уже все о нем рассказали.
– Вот только вы, похоже, не поверили ни одному моему слову.
Что он мог сказать? Да, не поверил. Или это не совсем так, и, чтобы убедиться, должен увидеть доказательства собственными глазами.
– На следующей неделе я должен вернуться к работе, – сказал он не слишком твердо и уверенно. Грейси поняла, что причина его нежелания ехать не в этом.
– Вы можете позволить себе пару дополнительных выходных. Вы же босс. Вы же устроили мне тур по местам былой славы Гаррисона Сейджа-младшего в Нью-Йорке. Теперь позвольте мне устроить экскурсию по достопримечательностям, связанным с жизнью Гарри Сагаловски в Цинциннати.
– Разве Гаррисон Сейдж-младший не изменил вашего мнения о вашем друге Гарри Сагаловски?
– Вовсе нет, хотя это знакомство заставило меня о многом задуматься, расширило представление о Гарри. Несмотря на то что это характеризует его не с лучшей стороны, я все равно рада и хотела бы, чтобы с вашим представлением о Гаррисоне Сейдже-младшем произошло то же, появилось больше поводов для размышлений.
– Мое отношение не изменится. Ни к моему отцу, ни к вам.
И все же что-то в том, как он это сказал, позволило предположить, что он не против дать шанс ее начинанию в том, что касалось его отца. Впрочем, быть может, он имел в виду…
– Не важно, как вы относитесь ко мне, – вдруг выпалила она, еще не зная, куда заведут мысли, надеясь, что это действительно не важно. В сущности, какое ей дело до того, как он к ней относится. Ее единственная цель в данный момент – помочь ему преодолеть негодование и глубокую обиду на отца. А еще никак не удавалось выбросить из памяти несколько мгновений прошлой ночи, когда между ними, казалось, что-то переменилось. Не могла она забыть и то, как он менялся, когда она рассказывала то, чего он не знал о прошлом своего отца, был похож на горько обиженного ребенка, который искренне пытается что-то понять, но не может.
«Позвольте мне помочь вам понять все это, – про себя умоляла его Грейси. – Понять вашего отца и меня. И позвольте хотя бы попытаться мне понять вас». Это имело значение, поскольку возникало чувство, что понять друг друга не менее важно.
Гаррисон медлил и сомневался. Грейси опасалась отказа. Наконец он неохотно сказал:
– Хорошо. Я согласен.
Она с облегчением выдохнула, даже не заметив, что все это время стояла затаив дыхание.
– Отлично. Как много времени вам нужно на сборы?
Глава 7
Они прибыли в Цинциннати накануне вечером. Грейси и вообразить не могла более подходящего дня для игры в бейсбол. Июнь самый мягкий из летних месяцев в долине реки Огайо: безукоризненно ясное голубое небо, и легкие, теплые ветры. В парке, где играла команда «Вудхэвен Рокетс», на четырех бейсбольных площадках было полно болельщиков. Грейси и Гаррисон пришли достаточно рано, чтобы найти места в тени на самой верхней скамье. Удобно наблюдать за игрой, ничего не пропуская. Она велела ему одеться в цвета команды, он выполнил инструкцию.
Гаррисон хотел пообедать перед игрой, но Грейси сказала ему, что пока она не передала лиге чек на определенную сумму из состояния Гарри, им не стоит тратить больше нескольких долларов. Основная часть наличных пойдет на форму и спортивное оборудование. Кроме того, если Дилон Мендельсон все еще в команде, возможно, им удастся угоститься кексами «красный бархат», что готовит его мама.
Во время седьмого иннинга «Рокетс» лидировали со счетом четыре – ноль. Если так и дальше пойдет, это будет ноу-хит игра, верхом достижений.
– Так держать, Роксана! – кричала Грейси питчеру к концу иннинга, когда команды менялись местами. – Не сдавайся, подружка!
– Так это девушка на подаче?
– Чертовски верно. И не надо так удивляться. Девушки отлично играют в бейсбол.
– Этого не может быть. Или ее не было в команде во времена моего отца.
– Напротив, именно ваш отец первым отметил твердость ее руки. Сделать Роксану питчером «Рокетс» было одним из его последних распоряжений в команде, незадолго до смерти. Вот вам и пища для размышлений. Благодаря Гарри, Роксана Бейли может стать первой женщиной в Главной лиге.
Судя по выражению лица, Гаррисон сомневался на этот счет. Или на счет действий отца.
– Что-то не так?
– Мой отец никогда особенно не жаловал женщин. О нет, любил их. Очень. Даже чересчур. Однако нанимал только на канцелярские должности, не допуская до руководящих постов. Он полагал, что женщины способны лишь быть очаровательными и быстро печатать.
– Вот как! Это не тот Гарри, которого знала я. Он выслушал и стерпел немало гадкого от вышестоящих тренеров за свое желание сделать Роксану питчером, но не отступил. Кроме того, я никогда не видела, чтобы он разговаривал с женщиной как-то иначе, чем с мужчиной.
– Грейси? – откуда-то из-за трибун окликнул ее женский голос. – Грейси Самнер, это ты?
Сара Денхэм, мать кэтчера «Рокетс», стояла чуть ниже их.
– Привет, Сара!
– Я подумала, должно быть, это ты. Просто так странно видеть тебя без Гарри. Что ты делаешь в городе?
Услышав о Гарри, Гаррисон с готовностью обернулся, явно заинтересованный. Встретить хоть кого-то, знакомого с отцом в этом мире, интересно. Грейси представила их друг другу.
– Я соболезную вашей потере. Ваш отец был одним из добрейших людей. Он так замечательно работал и общался с этими ребятами.
Гаррисон был явно удивлен подобным высказыванием, несмотря на то что Грейси говорила ему об этом.
– А эти его шуточки, анекдоты! Дети с ним не уставали смеяться.
– Мой отец рассказывал анекдоты? – Гаррисон не скрывал потрясения.
– О господи, конечно! – обрадовалась Сара. – Вот, например, как определить, кот у вас на руках или кошка?
Гаррисон улыбнулся:
– Не знаю.
– Отпустите. Если побежал, значит, кот, если побежала, значит, кошка.
Гаррисон издал нечто, похожее на стон.
– Ужасный анекдот.
– Знаю, – смеясь, согласилась Сара. – Все они были такими. Но дети их обожали. – Она повернулась к Грейси: – Где ты теперь живешь?
Грейси почувствовала, как по спине пробежала холодная дрожь. Ее прошлое в Цинциннати не стоило того, чтобы его воскрешать, особенно в присутствии Гаррисона.
– В Сиэтле. – Она надеялась, что Сара на этом остановится.
– Так далеко? То есть я, конечно, знала, что у вас с Девоном дела не очень, но никак не думала, что ты убежала почти на другой конец страны.
– Это все в прошлом. – Грейси поторопилась сменить тему. – Ты не знаешь, Труди принесла сегодня кексы «красный бархат»?
– Да, конечно, но они быстро расходятся.
Отличный повод сбежать.
– Хотите кексик? – незамедлительно спросила она Гаррисона. – Я угощаю. Буду через минуту.
Не успел он ответить, как она уже пробиралась через трибуны к киоску с закусками, не оглядываясь так же, как решила не оглядываться в прошлое, если Девон Браун когда-нибудь снова возникнет в ее жизни.
Грейси не была в камере хранения два года. И теперь, собравшись с духом, была готова к тому, что все покрылось плесенью. И пылью. И ржавчиной. К счастью, они с Гаррисоном были одеты соответственно. Каждый вооружился канцелярским ножом, прихватив несколько коробок на случай, если Гаррисон захочет увезти что-то из вещей.
Она нарочно оставила хранилище на последний день путешествия, ведь там находилось все, что осталось от души и сердца Гарри Сагаловски. Накануне после игры они посетили приют и больницу, где он служил волонтером, и очень многие помнили их с Грейси. Потом они поужинали в их любимой закусочной-барбекю, владелец и шеф-повар которой поделился историями о том, как они с Гарри вели извечный дружеский спор, чей соус лучше. Шеф признался Гаррисону и Грейси, что все-таки было что-то в соусе чили, который готовил Гарри, а ему так и не удалось повторить, хотя он был почти уверен, что этот секрет как-то связан с тмином.
День завершился в его гостиничном номере, где отдыхали и, заранее взяв напрокат диск, смотрели «Африканскую королеву», любимый фильм Гарри. Это тоже весьма удивило Гаррисона, поскольку фильм в некотором роде посвящен войне, при этом, впрочем, не лишен романтики. А ведь отец считал, что романтические отношения глупы и бесполезны.
