Записки под партами - Ники Сью
— Что? — Округляются ее глаза, цвета грозового неба. Там и молнии сейчас сверкают, и ливни идут бесконечные.
— Ехал на дачу, увидел тебя на дороге, а потом… потом этот олень не справился с управлением… короче не хочу об этом вспоминать, извини. — Откидываюсь на спинку кресла и вздыхаю тяжело. Авария до сих пор перед глазами. И Тасино обмякшее тело на моих руках, все как будто вчера было.
— Не знала, — тихо отзывается она. — А на дачу, зачем ехал?
— Как бы странно не прозвучал сейчас мой ответ, пожалуйста, прими его правильно, без всяких подтекстов.
— Что?
— Я ехал за Самохиной, — тяжело озвучивать правду оказывается. Особенно ту, которую предпочел бы скрыть.
— За Светой? — Переспрашивает неуверенно так. Ресницами хлопает.
— Угу, за ней. Я вообще не знал, что ты там будешь. Да и как позже понял, про мой приезд Самохина узнала в четверг от знакомого из секции. А тебе я сюрприз хотел сделать, думал, приеду в субботу и нагряну в гости. А вышло… короче как обычно через жопу.
— Ты и… Света… — аккуратно так интересуется, как будто боится услышать что-то плохое. Но я сразу же качаю головой.
— Нет, говорил же, ничего между нам нет. Она сбежала из дома, а мать ее начала обрывать мне телефон. Как и в тот раз в машине, может, помнишь. Мы с тобой целовались, и… ну, в общем.
— И ты… поехал ее искать? — Тася поджимает губы, и переводит взгляд в сторону. Но сейчас я готов принять любую реакцию, потому что мы говорим, а это уже многого стоит.
— Пришлось.
Глава 76
Таисия
— Ясно, — сухо отзываюсь. — Пришлось…
— Ее мать закатила истерику, но это в последний раз. — Строго отвечает Матвеев. И мне хочется верить ему, хочется, чтобы наши отношения не были предметом какого-то дурацкого спора. Но мозг отказывается, слишком все слаженно звучит.
— Понятно, — встаю с кровати, закидывая ноги в тапочки. Снова подхожу к окну, мысленно воздвигая за собой преграду. Там за толстыми стеклами бегают люди в синих одеждах, машины проезжают одна за другой. Время остановилось только в моей палате.
— Тась, — внезапное тепло чужих рук заставляет вздрогнуть. Не поворачиваюсь, но и не отталкиваю, сил совсем нет. Данил крепко сжимает мои плечи, медленно спускаясь к кистям рук. От его прикосновений внутри все возгорается, быстро разлетаясь и достигая, каждого участка тела.
— Почему ее мама звонила именно тебе? Что особенного в ваших отношениях? — Задаю вопрос, который крутится вот уже которую минуту на языке. Да, я знаю, что Матвеев не без прошлого. Знаю, что у него были девушки, в частности, что была связь и с Самохиной. Но до сегодняшней минуты я не задумывалась, закончились ли у них эти так называемые отношения.
— Потому что однажды я вытащил ее из потасовки и высказал родителям, что они сами вырыли яму для дочки. Наверное, поэтому Светина мать видит во мне спасательный круг, — уклончиво отвечает Даниил и убирает руки. Не чувствую больше его тепла, ощущаю лишь запах, которым пропитана моя палата. Его запах.
— И часто ты ее так спасаешь?
— Сложно сказать.
— Ты… — поджимаю губы, потому что задавать именно этот вопрос мне больно. Просто озвучить его в слух, означает что есть такая возможность. И это пугает. Наверное, если бы меня сейчас заставили спрыгнуть со скалы, высотой в пятиэтажное здание, было бы не так страшно, как услышать ответ. — Вы… вы все еще проводите вместе… время?
— Что? — Не понял однозначно Матвеев. Слышу его шаги, видимо снова вернулся в кресло. А я продолжаю стаять возле окна, потому что так чувствую хоть какую-то возможность скрыться от него, от его напора. Хотя будем честными, я просто прячусь в скорлупу, спасаясь от неугомонного сердца.
— За тот короткий срок, что мы… что мы общались, ты с ней… спал? — Последнее слово практически выдавливаю из себя, настолько сложно его произнести оказалось.
— Что? — Восклицает он, повышая голос. — О, Господи! Нет! Конечно, нет. Это вообще, при чем тут? — Как только слышу отказ, внутри все расплывается. Безумное облегчение. Но ведь он может врать, почему я так убеждена в сто процентной откровенности. Ведь сама лично слышала телефонный звонок, хотя Даниил прав, подстроить наши встречи с ним было бы крайне сложно. Да и на самом деле, он не проявлял ко мне навязчивую инициативу.
— Тась, — неожиданно поворачивает к себе Матвеев. Берет мое лицо в свои горячие руки, смотрит так нежно, с таким трепетом, что у меня аж ноги подкашиваются. Его голубые океаны затягивают, сводят с ума, манят и просят о слишком многом.
— Я не спорил на тебя, никогда бы не поспорил. Слышишь? И со Светой все в прошлом. За эти четыре месяца у нас с ней ничего не было, клянусь тебе.
— Матвеев, — отворачиваюсь, нет сил находится так близко и не отдаться порыву желания внутри себя.
— Мы с ней в среду поставили все точки над "и". Больше никаких спасателей Малибу. Этот человек опустился в моих глазах ниже плинтуса. Хоть сдыхать будет, не подойду к ней, — как-то холодно отвечает Даниил. Все это, конечно, слышать приятно. Да и вообще осознавать, что Матвеев здесь рядом, что он пытается как-то разрулить наш конфликт, очень греет душу.
— Мне нужно время, — честно признаюсь ему. Пусть не думает, что Таисия Филиппова так легко поддается на любые красивые фразочки. Даже если все, что он сказал правда, мне как минимум необходимо переварить полученную информацию.
— Ясно, — кивает он и снова усаживается в кресло. Закидывает голову к потолку, вздыхает как-то обреченно что ли. И мне совсем не по себе становится.
— Я хочу все обдумать, понимаешь? — Обхватываю себя руками, холодно как-то. Но не физически, а там, под грудкой клеткой. Сердце явно обиженно на меня. Оно ожидало другого.
— Понимаю.
— Даниил… — Вдруг отчетливо ощутила невидимую стену, между нами. Сломать бы ее, хотя сама же и возвела.
— Я все понимаю, правда, — сухо выходят фразы из его уст. Он продолжает смотреть
