Колючка и стихоплёт - Татьяна Грачева
Малика сжала губы, накрыла ладонью рот, боясь, что выкрикнет собственное имя. Под стихотворением никогда не было имени «Марина». Она перечитала последнее четверостишие.
Звёзды распахнули пасти,
Темноту едят.
Попросил я у них счастья —
Дали мне тебя.
— Ну я и слепошара, Эдька, — заторможено прошептала она.
Всю обратную дорогу в город Малика уговаривала себя встретиться с Кириллом, но не могла себе даже представить, как после нанесённой обиды подойдёт к нему первой. Что бы там ни сказал Молекула, поступка Кирилла это не отменяло. Он действительно заплатил Стасу, превратив её первую влюблённость в безответные горькие чувства. К тому же сам Кирилл отстранился и четыре месяца избегал встреч. Не предпринял ни единой попытки увидеться или поговорить, молча отказался от их дружбы. Продолжая так размышлять, Малика почувствовала возвращение обжигающего гнева. Так она ни до чего хорошего не додумается и уж точно не простит Эдьку.
В общежитие она вернулась, накрутив себя до состояния искрящейся батарейки. Хотела бежать к Кириллу на ночь глядя, но Эля остановила её, напомнив, что его всё равно нет в городе, и её метания под окнами ничего не изменят, разве что развеселят соседей.
О Кирилле всё ещё не было новостей, когда Малика, нарядившись в белую блузку и строгую чёрную юбку, отправилась на защиту диплома. Почти не волновалась, слишком много эмоций перетянули на себя мысли о Кирилле. Распыляться на что-то другое не было ни сил, ни желания.
Во время выступления Малики Демьян Станиславович ободряюще кивал, услышав удачно преподнесённую мысль, неожиданно начинал аплодировать, будто до сегодняшнего дня выпускную работу в глаза не видел. Задавал заранее подготовленные вопросы с таким каверзным видом, что ответ на них выглядел как научный прорыв.
Заразившись от декана восхищением, комиссия единогласно проголосовала за отличную отметку и похвалила Малику за умение работать с аудиторией. Выйдя из зала, она поняла, что не чувствует радости, скорее усталость, словно после тяжёлого физического труда. Прижавшись спиной к деревянным прохладным панелям, она прикрыла глаза. Но услышав в коридоре топот, встрепенулась и выпрямилась. К ней подлетели запыхавшиеся подруги. Отдышавшись, они почти одновременно выкрикнули:
— На ступеньках, Кирилл!
Малика ринулась к выходу, но за несколько шагов до двери резко остановилась и отступила назад. Проделала этот странный манёвр несколько раз, ни на метр не приблизившись Кириллу. Взялась за ручку и шумно выдохнула. Распахнув двери, она вышла на просторную площадку и замерла, оглядывая студентов. Тёмная макушка друга нашлась почти сразу. Кирилл стоял у перил, судя по всему делился впечатлениями от соревнований или обсуждал предстоящую защиту диплома. Малика приложила ладонь козырьком ко лбу и, щурясь от яркого солнца, посмотрела прямо на него. Сделала шаг, ещё шаг и замерла.
Прежде чем увидеть Малику, он её почувствовал. Замолчал на середине предложения и вонзился взволнованным взглядом в толпу. В узкой юбке и белой блузке она выглядела непривычно строгой и взрослой, правда, пучок на затылке растрепался, смягчая образ. Короткие завитки, выбравшись на свободу, ласкались о высокие скулы. Не дожидаясь, когда Малика приблизится к компании, он вышел вперёд. На её лице отражалось столько эмоций, что он не мог предугадать, как она поступит. С одинаковой вероятностью Малика могла страстно поцеловать или треснуть цветочной кадкой по голове.
Он остановился в шаге от неё. Оба молчали, подмечая изменения во внешности друг друга, подстраиваясь под ритм дыхания и сердца. Неосознанно синхронизировались.
Малика уже приготовилась признаться в любви, прямо в лоб без приветствий и объятий, но внезапно обнаружила свою левую руку взлетевшей. Через секунду ладонь тяжело опустилась на щёку Кирилла. Он даже не шелохнулся, чуть дёрнул подбородком и сощурился, безотчетно защищая глаз от удара. Красный отпечаток на щеке расцвёл пятиконечным цвеком. Малика удивлённо выдохнула и почти сразу отвесила очередную пощёчину, только теперь справа, видимо, для симметрии.
Кирилл выдержал и этот удар, хотя рука Малики оказалась неприятно тяжёлой. На другой щеке красный след проявлялся чуть медленнее и не так явственно: градус гнева начал спадать. Студенты, ставшие свидетелями странного избиения, разошлись в стороны, боясь попасть под раздачу пощечин.
Малика приблизилась к Кириллу и осторожно коснулась его горящих щёк. Почувствовав прохладные пальцы на лице, он слегка прикрыл веки, принимая неожиданную ласку сразу после наказания. Одним рывком притянул Малику и поцеловал.
Прежде чем погрузиться с головой в ощущения, Малика услышала на заднем плане возмущённую реплику одного из студентов, подхваченную другими голосами:
— Они же родственники! Какой ужас!
— Он же её брат!
— Или не брат?
Малика оторвалась от губ Кирилла, только для того чтобы обругать наиболее острых на язык. Умышленно сладострастно поцеловала его ещё раз и только потом, взяв за руку, увела со ступеней.
Оказавшись в парке за институтом, Кирилл обнял Малику и застыл, ощущая её присутствие всем телом. Заскользил руками по волосам, по спине, не веря, что его Колючка снова рядом, тяжело дышит ему в шею, намереваясь, кажется, укусить.
Он нехотя отстранился и заглянул ей в глаза:
— Прости меня, Кирюха. Я такой идиот.
— Ещё какой, — согласилась Малика, — давай я первая скажу.
Кирилл поспешно накрыл ладонью её губы.
— Я скажу. Мужчина первый должен говорить.
Малика дёрнулась, освобождаясь от захвата.
— Нет, я скажу!
— Прекрати сейчас же. Я скажу!
Кирилл нахмурился, а Малика, наоборот, усмехнулась:
— Я сейчас описаюсь! — выкрикнула она. — А ты что думал, я хочу сказать?
Кирилл нервно взъерошил волосы, отросшая чёлка упала на его лоб, частично скрывая глаза.
— Молекула уверял, что тебе нужно время. Ты, как бы мягко выразиться, твердолобая. — Кирилл не стал признаваться, что Пётр Петрович выразился несколько по-другому: Колючка должна прийти сама, только так. Иначе из упрямства отвергнет и наговорит гадостей. Второго шанса уже не будет.
— Вот же старый интриган! — Малика отступила назад, упёрлась ногами в лавочку и села на неё, притягивая Кирилла за руку. — Устроил нам
