Луиза Бэгшоу - Высокие маки
Было прохладное июньское утро, дождь лил как из ведра. Нина смотрела, как он колотит по красным крышам автобусов, проезжающих мимо окон. Силуэт Элизабет выделялся на фоне мрачного синего неба. Ее светлая голова склонилась над негативами для новой брошюры.
«Уэлкин Фармасиз» был их крупнейшим клиентом, но это ни о чем не говорило. У них было шесть магазинов в Уэст-Энде, много беспорядка и никакой возможности справиться с «Бутс». Нина пыталась убедить президента, чтобы он специализировался на чем-то одном, а Элизабет мечтала создать компании новый имидж. За эту работу им заплатили бы десять тысяч. Эта сумма с головой покрыла бы расходы на несколько месяцев.
— Конечно, мисс Рот.
Элизабет подняла глаза.
— Что-нибудь происходит?
— Давай-ка пройдем в твой офис на секунду, — сказала Нина.
Элизабет прошла за ней в опрятную комнату, которую украсила рекламой в рамочке, и уселась в кресло.
Нина казалась взвинченной и какой-то напряженной.
Элизабет мгновенно насторожилась.
— У меня есть предложение. Но мне нужно твое согласие.
— Я слушаю.
— Я думаю, мы не правильно занимаемся бизнесом.
— О, неужели? Ну что ж, очень вдохновляет, — сказала раздраженно Элизабет. — Тебе стоит оставить Вуди Аллена14 на Манхэттене, Нина. У нас шесть контрактов в руках и три на очереди.
— Да, но что мы получим за это?
— Деньги. О'кей? Ну что, сеанс терапии окончен? Я на самом деле очень занята.
— Боже мой, ты что? Меня не слышишь? — резко спросила Нина. — Мы делаем мало денег. Мы просто держимся на плаву. Вот и все. И пока мы будем заниматься только консалтингом, ничего не изменится. Мы будем получать самую минимальную прибыль. Мы все время так заняты, что у нас нет возможности увидеть картину целиком.
— За деревьями леса не видим? Ты права. Но мы работаем изо всех сил.
— Речь не о том, чтобы работать, а о том, чтобы работать умнее. Нам нужно консультировать более крупные фирмы, а чтобы их завлечь, надо предлагать что-то более конкретное. «Стерлинг Хелс» не нуждается в том, чтобы мы учили его, как и что делать. Но в их системе много такого, что приводит к убыткам. Если мы сможем это устранять, тогда пойдут настоящие деньги. Мы наймем штат, расширимся…
— Но ты сама только что сказала: если бы мы могли.
Значит, мы не можем.
— Нет, сами, конечно, не можем. Но что им нужно — так это компьютерная помощь. Я могу показать пути улучшения рынка — я делала это в «Драконе» и в «Долане».
— Да, но ты никогда не оканчивала высшей школы и не можешь написать компьютерную программу. Для этого нужен гений вроде Клайва Синклера.
— Я знаю кое-кого. Я думаю, он пойдет на это. Но я должна предложить ему сотрудничество. Ты согласна?
— Предполагалось, что мы вместе принимаем решение, — сказала Элизабет. — Я не хотела бы, чтобы у вас с другом возник перевес голосов.
— Понятно. Мне жаль признаться, но мы с ним не очень-то друзья, — нерадостно улыбнулась Нина.
Элизабет криво усмехнулась.
Нина выследила Генри с помощью Элизабет. Она знала номер телефона лаборатории Лилли во Франции наизусть.
— Очень жаль, леди Элизабет, но я ничем не могу вам помочь. — Австралийский акцент доктора Холл был сильным, а голос мрачным. — Генри Нэймет ушел из этой фирмы несколько месяцев назад. Так что не говорите мне, что «Дракон» хочет завести с ним еще какие-то дела.
— Да нет, абсолютно ничего такого, — поспешила вставить Элизабет, — похоже, вы тоже на него злитесь, как и я.
— У вас есть претензии к Генри? — хмыкнула Лилли. — Для меня он больше ничего не значит.
— Ну, в общем-то он задолжал мне деньги, и довольно много. Я одолжила ему двадцать тысяч фунтов стерлингов, когда он переезжал в Англию.
— Ну что ж, тогда другое дело. Двадцать тысяч? — Лилли зловеще рассмеялась. — Да, у меня где-то есть адрес. Только если он не улетел из страны. Фаунд-стрит, тридцать четыре. Южный Лондон. Номер телефона…
Нина проехала на метро до Чаринг-кросс, потом взяла такси. Ей хотелось произвести впечатление благополучной женщины. Это поможет убедить Генри выслушать ее. Она велела себе быть сухой, сдержанной, деловой.
Ничего хорошего не получится, если она примется умолять его дать ей еще один шанс. Тони рассказал Генри правду, и у того возникло к ней отвращение. Поэтому он не звонил и не писал после ее увольнения. Она не видела Генри после ужина в китайском ресторанчике.
«Я была права с самого начала, — подумала Нина. — Нельзя впускать мужчину в свое сердце».
Она становилась все сильнее, и даже Элизабет не видела, как она несчастна. Она скорее умрет, чем даст Генри это понять.
К этой встрече она оделась невероятно тщательно. Черные как вороново крыло волосы аккуратно заколола. Надела темно-зеленый брючный костюм, очень симпатичный, лодочки Стефан Келиан и перчатки из верблюжьей кожи.
Простые золотые серьги, очень легкий макияж.
Нина не собиралась прятаться от него. Ей незачем извиняться за свою привлекательность. Доктор Нэймет может принимать ее или нет.
Такси остановилось у дома. Это была тихая улочка, очень симпатичный дом. В верхнем окне горел свет. Он дома. Нина ощутила легкое головокружение от нервного напряжения, расплачиваясь с водителем, но потом взяла себя в руки, поднимаясь по ступенькам.
Нина позвонила. Песня «Роллинг Стоунз» слабо доносилась из-за двери. Потом музыка умолкла. Нина услышала, как он сбегает вниз по лестнице. Дверь распахнулась.
— Так-так. Черт побери! Что же это…
Генри был вне себя.
Нина пыталась сохранить бесстрастный вид, но не могла. Потрясенный Генри сначала потерял дар речи.
До нее вдруг дошло, что он может захлопнуть дверь прямо у нее перед носом.
— У меня же есть телефон, — наконец медленно проговорил он.
— Я подумала, что ты можешь повесить трубку. А у меня. Генри, есть к тебе предложение, — сказала Нина.
— Очень хорошо. — Нэймет поскреб в голове и как-то странно посмотрел на нее.
Он был в майке, черных поношенных шортах, носках и очень потрепанных спортивных тапках. На подбородке двухдневная щетина. По лицу видно, что он много работает. В голове Нины вспыхнули эротические картины: Генри делает отжимание в упоре… Она ощутила, как желание обожгло тело. Так бывает с голодным, который не знает, как сильно хочет есть, пока не почувствует запах еды.
— У тебя просто дар, — он показал на мокрую от пота майку, — заставать меня совершенно не готовым к встрече. Как и в первый раз. Ты входи, но подожди, пока я приму душ.
У Нины пересохло во рту. Она сказала:
— Прекрасно. Спасибо.
Нэймет отступил, пропуская ее. Лондонский дом был продолжением швейцарского. Минимум мебели, толстые деревянные полы, в углу тяжелые гантели и скамейка.
