Луиза Бэгшоу - Высокие маки
— Ваша фирма может этим заняться? — с ноткой скепсиса в голосе спросил Питер Мейер.
— Разумеется, — сказала Нина, не обращая внимания на ухмылку секретарши. — Если моя работа вас не удовлетворит, вы ничего мне не заплатите. Вы потратитесь только на организационные расходы.
— Спасибо, я подумаю, — кивнул Мейер.
Нина летела в свой офис на крыльях надежды и пребывала в таком настроении часа два. А потом позвонила Линда и сказала, что правление намерено отказаться от ее предложения.
— Окончательный ответ мы дадим в конце дня, но я сомневаюсь, что они передумают.
— Понятно. — Нина с трудом пыталась скрыть разочарование. — Спасибо, что дали знать.
И теперь она сидела, глядя фактам в лицо. Звонок Мейера был первой поклевкой за несколько недель. А теперь рыбка готова сорваться с крючка. Ведь она согласна работать практически без вознаграждения. И все-таки он не заинтересовался. Если Питер Мейер считает, что даже бесплатно не стоит пробовать, значит, у нее нет шанса. Тогда надо бросать это дело. Все упаковать, закрыть офис и наняться работать туда, куда ее брали. Снова с низшей ступеньки. Если, разумеется, ее еще согласны взять. А может, ей стоит все же вернуться в Америку…
«Нет, — подумала Нина. — Нет! Я не могу позволить ему выиграть!» Не может, не может она уехать. Она вскочила со стула и в ярости ударила кулаком по столу. Вариантов нет, но она не смирится. Мозг отчаянно бился в поисках выхода, словно о каменную стену…
И тут в дверь постучали.
Нина замерла. Кто-то ошибся адресом. Может, ищут доктора, его дверь следующая.
Снова постучали, громче, нетерпеливее.
— Сейчас, — откликнулась Нина.
Она подошла к двери и открыла.
Перед ней стояла Элизабет Сэвидж. Без золотистого загара, похудевшая и более усталая, чем в последний раз, когда Нина ее видела. Но все такая же красивая, стройная; такая фигура нравилась Мелиссе Паттон и ее подружкам по школе Святого Михаила. Красивые светлые волосы обрамляли заострившиеся скулы словно блестящим нимбом. Девушка была в брюках по фигуре, в облегающем жакете и в ботинках на каблуках. Нина невольно посмотрела вниз, на ботинки.
— Нет, ты все правильно слышала, — сказала Элизабет. — Я действительно потеряла ногу. — Она постучала левой ногой по потрескавшемуся линолеуму. — Слышишь? Это протез. Пластик.
Нина открыла рот, чтобы что-то сказать, но ничего не произнесла. Напасть на Сэвидж она могла бы, но не на калеку. Это все равно что говорить плохо о мертвом. Или что-то в этом роде. Хотя Элизабет, стройная блондинка, отлично одетая с головы до ног, не казалась зомби. Посочувствовать? Невозможно. Фальшиво. Неискренне.
— Входи, — сказала она ничего не выражающим голосом. — Я думаю, ты ведь не просто проходила мимо, увидела табличку и зашла, Элизабет. У тебя есть ко мне дело.
— Ты правильно догадалась, — сказала Элизабет, входя в офис и оглядываясь.
— Да, это не Фондовая биржа, — равнодушно заметила Нина.
— Должно быть, аренда дешевая.
— Да, таков был мой план. Пришли сюда позлорадствовать, миледи? Если так, можешь уйти через ту же дверь, через которую вошла. Или ты с посланием от Тони?
— Ответ на все вопросы один: нет и нет. Ничто из перечисленного. Я сяду? — спросила Элизабет, указав на далеко не новое черное кожаное кресло.
Нина мрачно взглянула на собеседницу.
— Я занята, у тебя есть десять минут.
«Ну конечно, ты всегда занята», — хотела сказать Элизабет, но сдержалась.
— Нина, — она села и откинула волосы, упавшие на глаза, — я тебя не люблю, и ты меня не любишь. Прекрасно. От этого нам никуда не деться. Но ты обладаешь чем-то, что нужно мне. У меня есть то, что нужно тебе.
Я подумала, что мы сможем помочь друг другу. Начать сотрудничать. На чисто деловой основе.
— Продолжай, — сказала Нина.
— Я рассталась с отцом. Это давно назревало, но наконец произошло. Я ушла из «Дракона», меня выгнали — это одно и то же. Я уехала из дома. Он ждет, что я стану жить на карманные деньги, выплаченные в обмен на мое молчание. Но у меня есть другая идея. Я хочу сама делать деньги.
И я хочу отомстить.
Нина расхохоталась.
— Ты ждешь, что я куплюсь на это? Почему он так с тобой поступил? Вы же семья.
— Он меня ненавидит, — сказала Элизабет. — Я могу тебе это доказать. Он забрал все акции «Золота Дракона» с рынка, он пошел на потерю миллионов, лишь бы выбить меня из игры. Клянусь, это правда.
— Так я знаю, что это правда. Я видела информацию, — медленно сказала Нина.
Что-то в лице Элизабет заставляло ее верить. Взгляд, устремленный на нее, она узнала. Нина видела свой такой же, когда смотрелась в зеркало.
— Когда я оправилась, он сказал мне, что я могу работать только в отделе по приему гостей, заниматься литературой по продвижению продукции.
Нина хмыкнула.
— Он мог предложить тебе печатать письма.
— Именно это я ему и сказала. Ты его знаешь, ты спала с ним. Он не любит меня. Очень. Ты, должно быть, думала почему.
— Да, конечно.
— Тогда поверь мне. Он разрушил мою жизнь.
— Он разрешил тебе кататься на лыжах.
— Потому что это его устраивало. Лыжи — единственное занятие, которое он мог одобрить. Оно подходило к его великому образу. Ты привыкла ненавидеть меня, потому что я ходила в школу, училась хорошим манерам, но у меня нет настоящего образования. А я хотела его получить, ты не можешь себе представить, как сильно я хотела. Я хотела хотя бы работать, но он не позволил мне ни того ни другого. Именно таким путем он мог контролировать мою судьбу. Ты понимаешь? Ни степени, ни опыта. Я ничему не училась, кроме как кататься на лыжах. Но у меня есть способности к маркетингу. Я всегда это знала. Я в свободное время всегда училась. Я читала «Кэмпэйн» и эту всю скучную чертову статистику, которую ты меня заставляла изучать.
Нина вдруг улыбнулась, будто застигнутая врасплох.
Смешно слышать от рафинированной англичанки с ее хорошо поставленным голосом слово «чертову».
— «Золото Дракона» — мое детище, я добилась кое-чего.
— Да, ты добилась. Это было очень смело. И посрамить авторитет Тони сумела, это было здорово. Он был вне себя, когда обнаружил это, все бросил и улетел домой.
— Еще бы, — тихо сказала Элизабет. — Можешь представить себе, что это означало для него. Но он и с тобой так же поступил. А ведь ты была его любовницей.
— Поправка. Я спала с ним. Когда я больше не захотела продолжать это…
— Тогда помоги мне.
Нина встала.
— Слушай, Элизабет, я не знаю, на что ты рассчитываешь, но если бы я смогла насолить ему, я не стала бы ждать твоего разрешения.
— Итак. У тебя те же проблемы, что и у меня. Никаких шансов, — резко сказала Элизабет. — Если тебя выгнали из «Дракона», ты ничто. А начинать что-то — для этого необходимы деньги. Сотрудники.
