Его Мишень - Евсения Медведева
– Тогда чего же ты медлишь? Давай, Керезь, не будь жмотом! Дай мне свою фамилию!
Дважды меня просить не нужно было. Да и кто я такой, чтобы спорить с ней? Хочет фамилию – получит фамилию. Хочет расписаться в захудалом здании районной администрации? Будет сделано!
Я перекинул веселящуюся Сеню обратно на водительское сидение, привел себя в порядок и выскочил из машины, на ходу включая телефон.
Чертовка!
Здание было пустым, мои тяжелые шаги эхом отдавались в коридоре, пока не напоролся на нужную дверь…
Никогда бы не подумал, что буду бесконечно счастлив стоять под гимн своей страны в маленьком зале с потёртой красной дорожкой напротив женщины, вещающей старомодную речь новобрачным. Никогда не думал, что буду так счастлив ждать поцелуя. Никогда не думал, что почувствую подкатывающую слезу, услышав её твёрдое «Да!».
Я нёс на руках любимую женщину, в глазах которой отражался здесь, сейчас и завтра отражаться буду. Об этом я уж позабочусь! Она хохотала, щипала себя за руку, пытаясь поверить, что всё это реально и целовала в шею, пряча слёзы счастья.
Хотел на весь мир закатить праздник, устроить свадьбу, о которой будут шептаться даже ленивые, но и это оказалось каким-то блеклым. Да все тусклое рядом с Сенькой…
– А теперь домой, – выдохнула она, роняя голову мне на грудь, где под татуировкой для нее бьётся моё сердце. – Нас ждёт сын…
Эпилог.
– Шайбу! Шайбу! – скандировал стадион, запуская волну из рук.
– Шайбу! – кричал Егорка, стоя у прозрачного ограждения. Мальчишка хрипел, но продолжал поддерживать любимую команду, крепко держа за руку Мишку Королёва.
Я умилялся этой внезапной дружбе. Они вместе ходили в школу через дорогу, вместе возвращались и делали уроки, а потом вместе убегали на тренировку.
Егор, как старший, помогал другану тащить огромный баул с хоккейным снаряжением, косо поглядывая на меня или Мирона, когда ему пытались помочь. Вот и сейчас, пацаны, не жалея ладоней, лупили по ограждению из толстого пластика, изредка бросая взгляд на утекающие секунды последнего периода.
– Не забьют, – крякнул Мирон, бросая взгляд на огромное табло под куполом арены. – Буллиты…
– Ур-р-ра!!!! – пацаны наши взорвались от счастья, предвкушая самую интригующая часть матча. Шушукались, толкались, спорили и делали ставки, пытаясь определить, кто забьёт и у кого вратарь-дырка.
– Егор, надень шарф обратно! – крикнула Сеня и взмахнула в воздухе кулаком.
– И мой туда же, – Олька Королёва тоже бросила строгий взгляд на сына. – Они скоро жить в одной комнате будут!
– Пусть живут, – смеялся Мирон, прожигая в затылке парней дыры своим напряженные взглядом, поторапливая их вернуть шарфы на место. – Главное, что на глазах.
– У кого на глазах? – всплеснула руками Ляля и прижала холодные ладони к пылающим щекам. – Нас с Сеней опять к директору вызвали!
– Не переживай, Королёва, мы всё решим, – я бросил взгляд на часы, откинулся в кресле, перемигиваясь с Мироном, пока девчонки отчаянно возмущались шалостям детей и стал отсчитывать секунды…
– Решалы! – Сеня тоже закипела, заражаясь от слишком эмоциональной подруги зарядом негодования. – Ваши сыновья – бандиты! Да, Керезь! Они вдвоём поколотили толпу хулиганов! Вот он весь в тебя! Вспыльчивый, упрямый и всегда прав должен быть, а чувство справедливости и ненависть ко лжи у него такие, что крылья ангела скоро прорежутся!
– Сеня, не нервничай, – поцеловал жену в лоб, потом в нос и прижался к холодным губам. Поправил пушистый ворот шубы на шее, чтобы горло не застудила опять. – Я поговорю с ним. Честно…
– И я поговорю, – Мирон обнимал жену, подавая мне откровенные намёки.
С появлением Егора, наша жизнь круто изменилась. Я даже не ожидал таких перемен. Если раньше жил на полную катушку, то сейчас меня лавиной несло! Потерял чувство контроля, безвольно бултыхаясь в воронке из ярких событий. Сначала боролся, а потом расслабился… Так проще оказалось воспринимать звонки от директора школы прямо посреди совещания, слезливые аудиосообщения от жены, когда был в командировке, совместные походы в магазин, в попытке одеть упрямого мальца. И как только мы выдохнули… Все наладилось. Егор перестал срывать уроки, подружился с Мишкой, а потом и вовсе заявил, что хочет заниматься хоккеем. Мы с Сеней не растерялись и выдвинули свои условия: хоккей взамен на прекращение истерик по поводу новой одежды.
– И «чё я петушара», чтобы я больше не слышала! – поставила точку Ксюша, сложив на груди руки. Она косилась в мою сторону, а мне смешно было, потому что знал, что следующий в очереди на разнос я. Припомнят всё: и затянувшуюся командировку, и отвечать придётся за «чё он петушара голубые кеды носить», вырвавшееся рядом с детскими ушами…
Все поменялось. Время текло быстрее, события бурлили, а любовь становилась крепче. Первый год было тяжело. Очень тяжело! Егор щетинился воробушком, все ожидая, что его в любой момент вернут назад, пытался спорить, молчал, обижался, но радовало, что ни разу не предпринял попытки сбежать. А потом как-то проще стало. Привычнее. Пока не обнаружил рыдающую в ванной на втором этаже Сеню. Она, закусив руку, глотала всхлипы, чтобы Егор не услышал, прижимаясь к холодной мраморной стене, и пила шампанское прямо из бутылки.
– Что случилось? – сердце моё в пятки ушло. В ушах зашумело, мысли спутались, а в мозгу зашевелились самые ужасные сценарии.
– Он меня ма…ма…ма… – пыталась объяснить жена, подползая ко мне, чтобы обнять. – Мамой назвал!!!
Вот после того вечера жизнь вообще сменила русло. А я благодарен ему был и за счастье в её глазах, и за собственное ощущение нужности, важности для него. Понимал, что как бы пацан меня не называл, я все равно отец. Пусть не родной, но важный для него. И мне нужен был этот шпанёнок, в глазах которого теперь отпечатались мама и папа. И неважно родные они или нет. Неважно это всё. Неважно…
Родители наши быстро отошли от шока, потому что вариантов мы им попросту не оставили. Стали приезжать по выходным, гулять с нами в парке, вспоминали молодость на каруселях, а по воскресеньям учили стихи с недовольным мальчишкой. И семьей вдруг стали не только Сеня, Егор и я, семьёй стали все: Олька, забирающая с Королёвой-младшей детей из школы, Мирон, с которым мы по очереди присутствовали на тренировках, Царёвы, что в любой момент подрывались посидеть с малышнёй, давая нам шанс вспомнить, что мы не только МА и ПА. И даже Доний несколько раз в месяц брал их с собой на гонки…
Улыбается моя девочка… Улыбается…
– А сейчас уже ставшая традицией акция «скажи, что любишь»… – возбужденно затараторил
