Король - Тиффани Райз
Фуллер швырнул кассету на пол и растоптал ее.
— Вы закончили с истерикой? — уточнил Кингсли.
Фуллер посмотрел на него с убийственным блеском в глазах.
— Чего вы хотите? — спросил Фуллер.
— Я хочу «Ренессанс», — ответил Кингсли. — Мы заключим честную сделку, и я заплачу вам половину того, что вы заплатили городу.
— Договорились.
— И я хочу, чтобы все ваши лагеря закрыли, — добавил Кингсли. — Все. Все до единого. Вы выходите из конверсионного бизнеса.
— Эти лагеря приносят нам много денег, — стал сопротивляться Фуллер. Каждое его слово сочилось болью и подавленностью. Если бы он упал замертво из-за сердечного приступа прямо сейчас, Кингсли бы не удивился.
— Знаю, — вмешалась Сэм. — Люси и в этом призналась. Она довольно разговорчива, если влить в нее немного алкоголя и подарить пару оргазмов. Ей нравится фистинг. Хотите взглянуть? Я могу принести еще одну копию.
— В этом нет необходимости. — Фуллер сделал глубокой вдох. — Ладно. Мы договорились. Я закрою лагеря, и вы покупаете «Ренессанс». И если хоть одно слово просочится — все кончено. Для вас обоих.
— Вы угрожаете мне? Мужчина, чья жена не позволяла ему трахать себя десять лет, и я должен вас бояться? — спросил Кингсли.
— Ты кусок дерьма. — Фуллер замахнулся кулаком, но Кингсли с легкостью перехватил его за запястье.
— Отпусти, — сказал Фуллер, сопротивляясь ему.
— Католический священник научил меня этому трюку, — ответил Кингсли, сжимая запястье Фуллера, пока не ощутил кость. — Я больший католик, чем вы думаете.
— Католики не настоящие христиане, — выпалил Фуллер.
— О, нет, — ответила Сэм. — Тебе действительно не следовало так говорить.
Кингсли повернул свою руку и сломал запястье Фуллера. Звук щелчка был музыкой для его ушей.
Фуллер закричал так, словно демон вырывался из его души.
— Я так возбужден сейчас, — признался Кингсли с широчайшей улыбкой, которую он когда-либо носил. — Должно быть, именно это блондинистый монстр постоянно ощущает.
Сэм встала перед Фуллером и смотрела, как тот прижимает сломанное запястье к животу.
— Ты отвратителен, — сказала Сэм. — Ты лжешь детям и заставляешь их думать, что они зло. И все это время ты зло, которое живет со злом, который делает зло каждый день. Фейт Спенсер была влюблена в твою жену, а та отправила ее за это в ад.
— Я говорил. Она больная женщина. Ей нужна помощь и молитвы и…
— Она больна, — продолжила Сэм. — Но не потому, что она лесбиянка. Она сексуальная хищница, которая охотится на запутавшихся девочек-подростков в твоей церкви. Меня тошнит от вас обоих. А теперь проваливай. Ты не достоин находиться в доме Кингсли, дышать воздухом Кингсли. Или моим. Звони своему юристу, оформляй бумаги, закрывай лагеря — и ты продаешь нам «Ренессанс» и сделаешь все за одну неделю, или каждая телевизионная новостная станция, каждая газета, каждое христианской радио получит копию этой записи. Даже гребаный Клуб 70024.
— Катись в ад, — сказал Фуллер Сэм.
— Я уже побывала в аду, — заявила Сэм. — Там я и познакомилась с твоей женой.
Глава 39
Не говоря больше ни слова, Фуллер выскочил из кабинета Кингсли, все еще прижимая к груди безвольную руку.
Кингсли выдохнул. А потом рассмеялся. Затем повернулся к Сэм.
Сэм наклонилась над мусорной корзиной возле его стола. Он был уверен, что Сэм вот-вот стошнит. Кингсли принес ей стакан воды и стал ждать.
— Прости, — сказала она, забирая у него воду. — Трахать кого-то, кого ты не хочешь трахать, и притворяться, что тебе это нравится…
— Адски, — закончил за нее Кингсли. — Я тоже этим занимался.
— Все хорошо. Я закрывала глаза и думала о Блейз.
Кингсли обхватил ее за затылок.
— Сэм, ты…
Сэм взмахнула рукой.
— Со мной все будет в порядке. Я в порядке.
— Зачем ты вернулась? — спросил Кингсли. Сэм поднялась и посмотрела на него. — Почему ты сделала это для меня? Я уволил тебя.
— Я это проигнорировала, — ответила она и доблестно попыталась улыбнуться. — Я всегда работала на тебя, даже когда брала деньги у Люси Фуллер. Я не планировала, что ты поймаешь меня с поличным, но все сложилось к лучшему. Мое увольнение убедило Люси, что я на ее стороне. Я никогда не была на ее стороне. Никогда.
Она встретилась взглядом с Кингсли.
— Не могу поверить, что ты пошла на это ради меня, — повторил Кингсли.
— И я. И Фейт. И каждый ребенок в этих лагерях.
— Это сработало. Ты закрыла их. Не я, ты.
— Жаль, что я не сделала этого много лет назад, — ответила Сэм. — Может быть, Фейт до сих пор была бы жива.
Кингсли аккуратно взял ее за руку и притянул к себе. Она плакала в его объятиях, и он позволил ей плакать. Она заслужила свои слезы и его доверие. Ее миниатюрное тело содрогалось напротив его, и он целовал ее волосы. Вскоре она выплакалась и успокоилась.
— Я бы никогда не попросил тебя переспать с ней, — заявил Кингсли. — Я бы никогда тебе этого не позволил.
— Знаю, — ответила Сэм. — Поэтому я и не сказала тебе, что делала. Ты бы приказал мне этого не делать.
— Я бы и близко не подпустил тебя к ней.
— Все в порядке, я обещаю. Это было не весело, — призналась она. — Но что сделано, то сделано. И сейчас… Думаю, мы победили.
— Мы победили, — подтвердил Кингсли. — И мы должны это отпраздновать.
Сэм покачала головой. — Никакого праздника. Мы должны работать. Клуб открывается в ноябре, а мы ничего для этого не сделали.
— Не ничего. У нас весь штат готов, — не согласился Кингсли.
— У нас есть две доминатрикс?
— Фелиция и Ирина. Есть.
— Мужчины-сабмиссивы?
— Джастин. Есть.
— Женщины-сабмиссивы?
— Люка. Есть.
— Вышибала и охранник?
— Лаклан. Есть.
— Думаю, у нас есть все. Погоди. Нет. Мужчины доминанты?
— Есть.
— Кто?
— Я. — Кингсли указал на себя.
— Ты?
— А почему бы и нет? — спросил он.
— Думаю, это наилучшая идея, которую я сегодня слышала.
Кинг порылся в своем столе и достал планшет Сэм. Он вручил его ей, как король вручает меч своему странствующему рыцарю.
С улыбкой и дрожащими руками она приняла его. Размашистым жестом девушка поставила галочку на странице.
— Есть. — Улыбнулась она ему. — Теперь нам нужно название. Идеи?
— Я слишком устал, чтобы думать сейчас о названии. Прошлую ночь я провел на полу священника. Мы сильно напились.
— Вы с падре напились вдрызг? По какому поводу?
— День Благодарения Духовенства.
— Такой есть?
— Видимо, да. Вчера вечером напился со священником. Сегодня утром сломал запястье телепроповеднику. Мой новый любимый праздник.
— Думаю, ты
