Сладостное заточение - Нева Олтедж
Я вешаю трубку и набираю номер Пеппе, но меня сразу переключают на голосовую почту.
Твою мать!
— Жми на газ! — рявкаю я водителю, снова набирая номер Пеппе.
Ответа нет.
“Пеппе всегда берет трубку.” Я слышу, как мое второе “я” бормочет где-то в глубине моего сознания. “Что-то не так”.
— Ты думаешь, я этого не знаю?! — рычу я, заставляя таксиста подпрыгнуть на сиденье.
Далее я пробую дозвониться до Сальво. Три раза. Но его телефон тоже выключен.
Я вытаскиваю пистолет из кобуры и прижимаю ствол к затылку таксиста.
— Если ты не доставишь меня в этот чертов аэропорт за пять минут, тебе конец.
Тридцатью минутами ранее
— И это не может подождать до завтра?
— Моя мать уезжает в неожиданную поездку утром, — говорит Сальво, садясь за руль. — Она вернется только через две недели, а сбор средств состоится в следующем месяце.
Когда Сальво направляется по подъездной дорожке, я замечаю в боковом зеркале Пеппе, садящегося в машину, чтобы следовать за нами. Обычно я настаиваю на том, что охрана не нужна, особенно потому, что я буду с заместителем Массимо, но с того странного разговора в библиотеке, где Сальво признался мне в своих предполагаемых чувствах, я чувствую себя неловко рядом с ним.
— Итак, вы с Массимо вчера вечером устроили настоящий переполох.
Я украдкой смотрю на него краем глаза. Он легко держит руль, а локоть другой руки упирается в открытое окно. Вся горечь, которую я, как мне казалось, видел в нем на вечеринке Брио, похоже, исчезла.
— Полагаю, так и было.
— Сказать, что члены семьи были в шоке, было бы преуменьшением. Это все, о чем все говорили после того, как вы двое исчезли. Но знаешь, что я нашел особенно интересным? Ни один человек не прокомментировал, насколько это возмутительно. На самом деле, большинство, казалось, были в восторге от идеи, что дочь их любимого Нунцио выйдет замуж за нового дона.
Мои глаза чуть не вылезли из орбит. Я ожидала чего угодно, только не этого.
— Уморительно, не правда ли? — Он одаривает меня улыбкой. — Как Массимо удается заставить людей встать на его сторону, даже не пытаясь? Даже бедняга Брио… Он явился на утреннее собрание без приглашения и умолял восстановить его в должности капо. Я просто не понимаю, почему все так чертовски увлечены этим психованным варваром.
Я отшатываюсь, ошеломленная количеством яда в его словах.
— Даже ты, — продолжает Сальво, — воспитанная итальянская девушка, такая невинная и послушная.
Он смотрит на меня. На его губах все еще пляшет лукавая улыбка, но глаза наполнены злобой. Я не могу удержаться и откидываюсь назад, как можно дальше от него.
Его улыбка исчезает, а вместе с ней исчезает и все его притворство.
— Но на самом деле ты всего лишь его шлюха. Трахаешься со своим сводным братом прямо посреди нашей встречи. Твой отец, должно быть, перевернулся в гробу.
Тонкие волоски на затылке встают дыбом.
— Останови машину.
— Ты просто хотела ткнуть меня этим в лицо? Доказать, что тебе плевать на мои чувства? Ты пыталась показать мне, что он все равно лучше, чем я когда-либо смогу быть?
— Останови машину. Сейчас же!
— Конечно, — он пожимает плечами и подъезжает к обочине.
Как только мы останавливаемся, я практически выпрыгиваю из машины и мчусь к джипу Пеппе. Он останавливается прямо за черным Porsche Сальво. Когда Пеппе так близко, облегчение обрушивается на меня, как долгожданный дождь, но в ту же долю секунды осознание врезается в меня с сила урагана. Вонь мусора подавляет мои чувства. Вид заброшенных зданий развеивает все представления о том, что это мирная улица.
— Мисс Веронезе, — зовет Пеппе, просовывая голову в открытое окно. — Все в порядке?
— Угу. Но я передумала. Хочу вернуться.
Как раз в тот момент, когда я берусь за ручку пассажирской двери, ночной воздух наполняется звуком бьющегося стекла. Я вскрикиваю и отпрыгиваю назад, глядя на красное пятно, расползающееся по белой рубашке Пеппе. Осколки разбитого лобового стекла разбросаны вокруг него.
— Пеппе! — кричу я, снова берясь за дверную ручку. Едва я успеваю ее обхватить, как меня хватают сзади и дергают прочь.
— Заткнись нахрен, — рычит Сальво мне на ухо, таща меня обратно к своей машине.
— Отпусти! — кричу я, пытаясь вырваться, но он слишком силен.
Раздаются еще два приглушенных выстрела. Тело Пеппе резко дергается каждый раз, когда пуля попадает в его грудь.
— НЕТ!
— Ты вернешься в мою машину, Зара. — Холодный металл упирается мне в висок. — Закрой рот и делай, как я говорю. Если сделаешь, то сможешь пережить эту ночь.
Меня охватывает ледяной ужас. Кровь в моих венах замерзает. Я не могу дышать. Не могу двигаться. Мои глаза — единственная часть меня, которая хоть как-то функционирует. Расфокусированные и затуманенные блеском непролитых слез, они мечутся по Пеппе, пока я медленно тону в творящемся передо мной ужасе. Легкое вздымание и опускание его груди говорит о том, что он еще жив. Едва ли. Думаю, Сальво этого не заметил. Что мне делать? Если я попытаюсь помочь, Сальво просто закончит работу.
Черт! Что мне делать?
— Ладно, — выдавливаю я. — Я пойду с тобой.
— Значит, в тебе все-таки еще осталось немного здравого смысла, — усмехается он и подталкивает меня к своей машине. — Двигайся! Быстро.
Я вытираю глаза тыльной стороной ладони и шаркаю к его машине. Мне требуется все мое самообладание, чтобы не оторвать взгляд от блестящего Porsche и не оглянуться, чтобы проверить, дышит ли Пеппе. Я больше никого не видела на этой улице, но не теряю надежды. Кто-нибудь найдет его. Они позвонят в 911. Я не могу даже думать об альтернативе.
Слезы снова наворачиваются на глаза, мешая видеть. В нескольких шагах от машины мой каблук попадает в трещину на тротуаре. Я спотыкаюсь и едва не падаю.
Жестокая хватка сжимает мое плечо.
— Смотри под ноги! — рявкает Сальво.
Я кричу от боли. Его пальцы впиваются в мою кожу, сминая мою плоть практически до кости.
Он вталкивает меня через все еще открытую пассажирскую дверь, и я падаю на сиденье в ужасной агонии.
— Куда ты меня ведешь? — шепчу я, слепо глядя на дорогу впереди.
Мои слова теряются в урчании двигателя, когда Сальво начинает движение.
— Зачем ты это делаешь, Сальво?
Он не отвечает.
Мне он на самом деле не нужен. Правда ясна как день.
Массимо был прав с самого начала. Предатель — кто-то из Семьи. Только… он никогда не думал, что это может быть
