Училка моего сына (СИ) - Натали Лав
А он хватает меня за горловину платья и разрывает его на мне. До низу, так что ткань распахивается, открывая меня ему. Я без лифчика. По той же причине, по которой не надела колготки. На мне лишь тонкие кружевные трусики, потому что я люблю красивое нижнее бельё.
Жадный мужской взгляд прилипает к моей обнаженной груди. К моему стыду соски напрягаются, пока он на меня смотрит.
Ему это нравится — он улыбается.
— Ты — красивая девушка, Лия, — голос этого урода смягчается. Приобретает бархатные интонации. Как будто ласкает.
Я начинаю дрожать. Тело деревенеет.
Горячие мужские ладони ныряют под ткань и ложатся на мои плечи, стягивают с них обрывок, оставшийся от моей одежды. Остатки платья падают к моим ногам...
И я сама падаю... В страх и неизвестность.
Кабирин кладёт свои руки мне на талию, притягивает ближе к себе, утыкается лицом мне в изгиб шеи.
— Чего трясешься, как зайчишка? Тебе самой понравится... - втягивает мою кожу себе в рот.
Раскрытыми ладонями проводит по моей спине. Гладит... Даже как будто нежно. Да и в шею целует, не причиняя боли.
— Иди-ка сюда, маленькая сладкая девочка, — голос мужчины хрипит и сипнет.
Он укладывает меня на пушистый мягкий ковёр, расстеленный перед камином. Светло-бежевый. Я не пытаюсь отбиваться. Мне кажется, это его только сильнее разозлит, но продолжаю дрожать.
А он... Он раздевается — снимает и отбрасывает пиджак, вытаскивает из брюк рубашку, которая была расстегнута на пару верхних пуговиц. Расстегивает остальные и тоже её снимает, тоже бросает. Ногами снимает ботинки, отталкивает их от себя. Его руки дотрагиваются до пряжки ремня...
Это конец. Он не остановится. Главное, чтобы не искалечил.
Прикрываю глаза, чтобы не смотреть. Зачем мне запоминать весь этот кошмар? Чтобы потом не стереть из памяти?
Слышу шебуршание одежды и тяжелое мужское дыхание. Потом мужские пальцы дотрагиваются до моей щеки.
И вытирают слезы... Оказывается, я плачу. Я даже не заметила.
— Чшшш... Я сделаю тебе хорошо...
Глава 8
Захар
Тело девушки бьёт крупная дрожь. Это заметно. Из-под смеженных век тонкими струйками текут слёзы.
А я — я слишком... Слишком заведён, слишком возбуждён, слишком её хочу. Срабатывает что-то дикое и первобытное, какие-то древние инстинкты.
Наверное, с самого первого момента первой встречи я чувствовал, что этим всё и закончится — нашим сексом. И я её сейчас не отпущу. Просто не смогу. Член встал еще тогда, когда мне позвонили и сказали, что отловили училку и везут ко мне.
Сейчас всё, что я хочу — это трахать её. До самого утра.
Да и девочка стоит этого — чистая бархатистая кожа цвета кофе с молоком с россыпью мелких родинок то тут, то там, небольшая грудь с розовыми сосками, которые сейчас напряглись и напоминают камушки, длинные цвета молочного шоколада волосы, разметавшиеся по ковру, правильные черты лица в отблесках живого огня. Она пока в трусиках. Но это пока и ненадолго. Трусики — бежевые, кружевные, через них просматривается плоть, такая желанная в эти мгновения.
Но вот с тем, что она до жути боится близости, нужно что-то делать. Я не собираюсь на самом деле применять насилие — это преступление — ударить её. Преступление против её красоты и нежности.
Но вместе с тем, я осознаю это — я упиваюсь своей властью над ней, тем, что она боится меня, признаёт во мне сильнейшего и готова принять меня и смириться со своей участью. Она даже не пытается сопротивляться. Её беззащитность заводит лишь сильнее.
И вроде бы диссонанс, но я всё равно кайфую, дотрагиваясь до девичьей щеки, стирая солёную влагу.
Сам я полностью обнажён. Воздух проходится волнами по разгоряченному телу, добавляя остроты ощущениям.
Целую её в уголок губ. Отворачивается.
Ладно. Есть способы поправить и это.
Встаю. Лия тут же открывает глаза. Пусть смотрит. Иду к журнальному столику, где у меня коньяк, плещу в свой стакан. Ничего страшного, что я из него пил. У нас с Лией Сергеевной много что этой ночью станет общим.
Беру стакан с коньяком в руку и возвращаюсь к девушке. Протягиваю ей руку. Она смотрит на меня глазами, полными слёз, но руку подаёт. Сажаю её, опускаюсь перед ней на колени, подношу стакан к губам.
— Пей!
— Я не хочу... - тихо, едва слышно.
— Пей! — повторяю, не повышая голоса, но всё также настойчиво, — Пей всё.
Она начинает пить. С перерывами, задыхаясь от крепкого алкоголя, но под моим давлением выпивает всё до капли. Кривится.
Зато перестаёт лить слёзы.
Удерживая её за затылок, накрываю её рот своими губами. Делает попытку сжать зубы, но после нескольких движений моего языка по сомкнутому ряду зубов, передумывает и разжимает их. Это правильно. Её упрямство ничего хорошего ей не принесёт.
У Лии вкусный ротик, который я исступленно исследую, попутно мну её нежное тело руками. Мну и глажу.
А затем мне в голову приходит одна идея. Я опять поднимаюсь с ковра.
— Сиди здесь, — то ли прошу, то ли отдаю приказ.
В любом случае мою квартиру она сможет покинуть только, когда я разрешу.
Мы с Кириллом живём в доме. Всё, как положено — престижный район. огромный особняк, обслуживающий персонал. Этой квартирой пользуюсь я по мере необходимости. Кириллу я сюда таскать никого не разрешаю, да и сам девок не вожу. Для них есть гостиницы.
Лия Сергеевна из другой породы, её можно. По ней сразу понятно — правильная. Наверное, это в чём-то и плохо. Жизнь не особо любит таких правильных.
В холодильнике я видел клубнику. Хрен её знает, кто её привёз и что с ней собирался делать. Вернее, понятно кто — домработница, но мне эта ягода сейчас нужнее. Если есть еще и мороженное, то вообще мне сегодня повезло.
К своему удивлению нахожу и его. Ванильный пломбир в ведерке. Беру это самое ведерко, клубнику, две десертные ложки и отправляюсь обратно.
Лия сидит, подтянув колени к груди и закрывая от меня всю красоту.
Ставлю, что принёс на ковёр.
— Не закрывайся... - теперь уже не приказываю — прошу.
Но стоит чуть ослабить нажим, как уже в её глазах мелькает вызов.
— Хочу тебя видеть...
Раскрываю её для себя. Хочу на неё смотреть. Какое-то нездоровое желание, учитывая, что член стоит колом. Вместо того, чтобы удовлетворить себя, я беру крупную ягоду клубники
