Райская лагуна - Кэролайн Пекхам
Гребаный идиот. Ты тупой, гребаный придурок.
Я даже не осознавал, что бью кулаком по стене, пока руки Маверика не обхватили меня, не вытащили из душа и не повернули так, чтобы я посмотрел на него. Его рука сомкнулась на моей челюсти, его хватка была твердой, как железо, когда он заставил меня посмотреть на него. Мои пальцы по-прежнему были сжаты в ушибленные кулаки, правой руке было хуже, чем левой, средний сустав был рассечен и кровоточил. Я знал, что если бы продолжал, то наверняка что-нибудь сломал бы, но мне было все равно, мне просто было чертовски все равно.
— Найди что-нибудь хорошее, что заземлит тебя, Джей-Джей, — скомандовал Маверик. — Это то, что у тебя получается лучше всего. Так что, черт возьми, найди все, что тебе нужно, чтобы остаться здесь.
— Что ты нашел? — Спросил я сквозь зубы, осознавая, что дрожу, мои плечи практически вибрируют, когда ярость во мне выплеснулась на мою плоть.
— Что? — прорычал он.
— Прошлой ночью ты нашел что-то, что заземлило тебя. Что это было? — Спросил я, задаваясь вопросом, могло ли то, за что он ухватился, предложить мне такое же утешение.
— Ничего, — пробормотал он.
— Рик, — прошипел я, пытаясь вырваться, но его рука по-прежнему сжимала мою челюсть.
— Ты, придурок, — рявкнул он, его висок запульсировал, и дрожь во мне начала утихать, когда я уставился на его разъяренное выражение лица. Что-то в его глазах изменилось на мгновение, давая мне увидеть то, что скрывалось под образом недосягаемого мужчины, которого он показывал миру. И вместо этого я увидел того мальчика, которого знал, того, чья душа была привязана к моей и держала меня здесь, в этой комнате. На этом острове. В этой жизни.
Долгий выдох вырвался у меня, и Маверик отпустил меня, пока приступ тревоги ослабевал. Он грубо передал мне полотенце.
— Не смотри на меня так, черт возьми, — пробормотал Рик, затем повернулся и оставил меня там.
Тогда не смотри на меня снова, как мой лучший друг, придурок.
Я вытерся, затем обернул полотенце вокруг талии и последовал за ним обратно в его комнату, цепляясь за единственную цель, оставленную нам. Оставаться вместе, найти Чейза. Если мы это сделаем, все будет хорошо. Так или иначе, все будет хорошо.
Маверик дал мне кое-какую одежду и исчез, чтобы поговорить со своими людьми. К тому времени, как я облачился в белую футболку и черные спортивные штаны, дождь прекратился, и солнце выглянуло из-за облаков. Дворняга все еще не сдвинулся со своего места у окна, и я подошел к нему, присев на корточки, чтобы погладить его по голове. Он издал огорченный звук, и мое сердце сжалось от печали в его глазах.
— Она не вернется, приятель, — тихо сказал я, и эти слова были такими же сокрушительно тяжелыми, как танк у меня на груди.
Дворняга продолжал смотреть на океан, и я ненавидел себя за то, что не мог объяснить ему это. Что он будет все ждать и ждать, когда она вернется домой. Но она никогда не вернется.
Я люблю тебя, Джонни Джеймс. Я люблю тебя так сильно, что это пугает меня. От этого моя кожа горит, а сердце учащенно бьется. Но от этого у меня внутри все сжимается, а ладони становятся липкими, потому что любить тебя — значит снова рисковать своим сердцем ради тебя. Но на этот раз я знаю, что это не то же самое. На этот раз я иду ва-банк, а это значит, что, если ты снова бросишь меня, от меня не останется ничего, что могло бы продолжать жить.
Ложь.
Гребаная. Ложь.
Я стиснул зубы, ненавидя ее за эту ложь больше всего на свете. Потому что все, чего я когда-либо хотел, — это ее любви, и больше всего я боялся оказаться недостаточно подходящим для этого. Но теперь я не знал, что и думать. Она даже не была той девушкой, в которую я влюбился много лет назад, все это было жестокой издевкой. Так почему же это казалось таким чертовски реальным?
Я почесал Дворнягу за ушами, пытаясь успокоить собачонку, но он просто продолжал скулить и рычать, устремив взгляд к горизонту.
Резкий свист донесся до моего уха, и я обернулся, обнаружив там Маверика, который мотнул головой в мою сторону, приказывая уходить.
Я подхватил Дворнягу на руки и последовал за ним к двери. Мы молча спустились по лестнице, миновав его людей, которые перекладывали оружие в руках и с любопытством смотрели на меня. Но никто не предпринял никаких действий против меня, и я предположил, что Маверик, должно быть, сказал им не делать этого. Я задавался вопросом, предложил ли он им какое-нибудь объяснение или просто выкрикнул приказ и позволил их умам поразмыслить над тем, что это значило. В любом случае, они явно собирались последовать его приказу, их страх и уважение к нему были настолько сильны, что это можно было ощутить в воздухе всякий раз, когда он проходил мимо них. Интересно, понимал ли он вообще, насколько похож на Лютера в этом отношении, хотя, справедливости ради, аура Рика, вероятно, была даже темнее, чем у лидера «Арлекинов» в наши дни.
Мы направились на территорию комплекса, где нас ждал черный внедорожник. Маверик забрался на водительское сиденье, а я сел рядом, посадив Дворнягу на колени, пока он вез нас к лодке, ожидавшей у причала.
Я достал из кармана телефон, включив его впервые после зарядки прошлой ночью, и обнаружил, что меня ждет куча сообщений от Команды.
— Черт, — выдохнул я, крепче сжимая телефон, когда мое сердце подпрыгнуло от шока.
— Что? — Потребовал ответа Маверик, глядя на меня, пока я просматривал сообщения.
— Прошлой ночью в Лютера стреляли. Роуг.
После моих слов воцарилась жгучая тишина, и я лихорадочно перечитал еще несколько сообщений, мое сердце неровно колотилось.
— Это плохо, Рик. — Я посмотрел на него, чувствуя, как во мне нарастает беспокойство из-за Фокса.
Маверик ничего не сказал, хотя костяшки его пальцев, вцепившихся в руль, побелели, а кровь отхлынула от лица.
Мы оставались в машине, пока паром поплыл по воде, и я набрал номер резервного телефона Фокса, зная, что Маверик забрал его основной, нажимая «Вызов» и надеясь, что он у него
