С милым рай в шалаше - Калина Ясина
И продолжает нести мой чемодан к машине.
— Стойте, говорю вам. Поставьте мой чемодан. Я с пьяным не поеду. Я видела, как вы ехали.
— Как?
— Виляли туда-сюда, — ещё и рукой показываю, как вилял.
— Нормально довезу, поехали.
— Нет. Я сказала, с пьяным не поеду.
А он больше не уговаривает, садится в машину и уезжает. А я, гордая, беру чемодан за ручку и вышагиваю следом за машиной с высоко поднятой головой.
Даже не понимаю, как так получается, но я споткнулась и лечу плашмя всем телом в дорожную пыль, прямо лицом. Упала сильно, аж их лёгких воздух вышибло. Поднимаюсь, сажусь на корточки, пытаюсь вдохнуть.
Получилось.
Опять заревела, в голос. Всё, больше не могу. И так была грязная, а сейчас сплошной кусок пыли, во рту пыль, в носу пыль. Слёзы катятся по щекам грязными ручьями.
Машина вернулась, остановилась около меня. Мужик выходит, открывает багажник, грузит мой чемодан. Потом подходит ко мне, ставит на ноги, отряхивает как может, рукавом своей рубахи вытирает мне слёзы и сопли, сажает к себе в машину. И всё это действие происходит без слов, только мои рыдания.
Сижу на заднем сиденье, свернулась в калачик и дальше вою. Мужчина смотрит на меня в зеркало заднего вида, но молчит.
Подъезжаем к деревне, я почти успокоилась.
— Адрес какой? — спрашивает мужик.
— Что? — растерялась я.
— Куда везти, спрашиваю, к кому? Адрес говори.
— А, поняла, — всхлипнула ещё раз, — Садовая, четыре.
— Так там никто не живёт, пустой дом, давно уже, — говорит он, посматривая на меня с беспокойством.
— Знаю. Это дом моей бабушки, теперь я там жить буду.
Мужик пожал плечами и повёз меня по адресу. Видно, не болтливый, лишнего не говорит и не спрашивает.
Останавливает возле почти последнего дома на улице. Я выхожу и смотрю на моё теперь жилище.
Я помню этот дом. Он был светло-синего цвета, а наличники и фронтон были выкрашены в белый. А железная крыша была такого грязно-бордового цвета.
Я стояла возле кривой калитки и смотрела на старый, весь обшарпанный дом. Он весь зарос дикими кустарниками и травой. Как подойти к дому, даже тропинки нет.
Пока стояла и смотрела, машина уехала, чемодан стоит возле калитки, а я боюсь заходить. Неудобно как, не поблагодарила мужчину.
Ну что же, надо заходить. Взялась за калитку и хотела открыть…
— Погоди.
Я аж подпрыгнула, сердце чуть не выскочило от испуга, держу его рукой у горла.
— Да чтоб тебя, леший, напугал как, чуть не умерла от разрыва сердца.
Стою, пытаюсь дыхание восстановить, а он в калитку заходит с топором в руках.
— Я не леший, меня Андрей зовут. Я твой сосед, в двенадцатом доме живу.
— Меня Алина, приятно познакомиться. Что ты собираешься делать?
— Прорублю дорогу к крыльцу. Посмотрю, открывается ли дверь. В доме надо глянуть, чтобы тебе на голову ничего не свалилось. Мало ли чего, дом давно бесхозный стоит.
— А-а, спасибо.
Андрей машет топором, а я любуюсь, красиво работает. Только он худой очень и кашляет иногда. Ещё хромает, пока идёт. Не ухоженный очень: не брит, волосы не расчёсаны, одежда грязная.
Тропинку до крыльца прорубил, само крыльцо проверил, не проваливается ли.
— Ключ от дома есть?
Я отрицательно помотала головой. Тогда он пошарил над дверью и нашёл ключ. Дверь тяжело, но открылась.
— Потом приду, смажу замок, — делаю шаг к двери. — Погоди, я дом проверю, потом зайдёшь.
Смотрю и удивляюсь, такой заботливый мужчина. Почему не ухоженный, разве у такого хорошего жены нет?
Андрей вышел и пропустил меня в дом, занёс чемодан и ушёл, молча, совсем.
Зашла в дом, осмотрелась. Да, полная разруха и грязь. Я помню, как здесь было красиво. Вся мебель осталась на местах, но кое-что стлело, особенно матерчатое.
Увидела в углу зеркало, подошла, мазнула рукавом кофты и отпрыгнула. Из зеркала на меня смотрело страшное и грязное чудище. Волосы лохматые, лицо грязное с разводами от слёз. А на одежду смотреть страшно. Ещё Андрея критиковала. Да я ещё ужаснее выгляжу.
Так, надо вымыться, переодеться и домом заняться. Я помню, во дворе был колодец. А как к нему добраться, я даже топор не найду сейчас. А ещё так есть хочется.
Вышла на крыльцо, глянула в сторону, где должен быть колодец. Какой же всё-таки Андрей хороший мужчина. Он и к колодцу тропинку прорубил и даже уже ведро воды достал, наверно, цепь проверил. Надо будет его как-нибудь отблагодарить.
Глава 10
АНДРЕЙ
НОВАЯ СОСЕДКА
Странная такая девица. Встретил тут одну в чистом поле. Грязная вся, лохматая, говорит не по-деревенски, повадки не здешние. Городская что-ли? Короче, чужачка. Лешим меня обозвала, сама то — баба Яга.
Только глазищи голубые, огромные такие. Хотел помочь, так ехать отказалась, с пьяным, говорит, не поеду. А я не пьяный, вчера на поминках выпил рюмку и всё. Я теперь не пью, в завязке. А она пьяницей меня… Дура. Ну и ладно, иди пешком.
Поехал уже, но зачем-то глянул в зеркало заднего вида. Смотрю, идёт гордая, а тут раз — и пыль столбом, и она лежит на дороге. Остановился, сдал задом. Выхожу из машины, смотрю, сидит на корточках, из-за пыли её не видно, только воет. Не знаю почему, жалко стало. Загрузил её вместе с чемоданом и везу в свою деревню, она туда же едет.
Скукожилась вся на заднем сиденье и продолжает реветь. Что там у неё случилось — не знаю, не спрашиваю, не в моих привычках лезть в чужую жизнь. Но в зеркало за ней наблюдаю.
Она сказала везти к дому бабы Кати, знахаркой у нас была, давно померла.
Высадил, а она стоит, на дом смотрит. Двор весь зарос, как пролезет до крыльца?
Когда уже доехал до дома и иду обратно с топором, подумал, с чего вдруг пошёл ей помогать? Наорала на меня, лешим обозвала, алкашом. Аж остановился. Но меня тянет к ней. И не только потому, что она баба и ей помочь некому, а просто потому, что тянет.
Подошёл к ней сзади, а она как завизжит. Напугал. Честно не хотел.
Пока прорубал дорогу к крыльцу её дома, чувствовал на себе её внимательный взгляд. Только этот взгляд прожигал меня насквозь. Волновал что-ли. Не пойму, да что эта мелкая, чумазая пигалица может во мне волновать? Ах да, Алина её зовут. А-ли-на. Красивое имя. И глаза красивые.
Так, валить надо отсюда, а то ещё много чего увидеть и надумать могу. Вот
