Даниэла Стил - Обещание страсти
Эдвард, сидевший в своем офисе, тоже понял это. Он медленно подошел к двери, тщательно закрыл ее на замок, потом вернулся к столу и нажал на клавишу интеркома. Сухим тоном он отдал распоряжение секретарше, чтобы его не беспокоили до дальнейших указаний. Потом, аккуратно отодвинув стопку с почтой, он положил голову на руки и зарыдал. Он потерял ее, потерял их обеих! Уступил их таким недостойным соперникам. Он не мог понять, почему две единственные женщины, которых он любил, обладали такими порочными наклонностями. Учитель, а теперь этот уголовник. Этот никто! Он неожиданно прокричал последнее слово вслух и, удивившись сам себе, прекратил плакать, поднял голову, откинулся в кресле и уставился на вид из окна. Он медленно покачал головой, высморкался и принялся разбирать почту.
Ей позвонил Симпсон и выразил свое сочувствие. Но агент Кассии не мог помочь делу, ставя себе в вину то, что познакомил ее с Люком. Она заверила его, что он сделал ей лучший в ее жизни подарок. Однако слезы, звучавшие в ее голосе, не утешили ни его, ни ее.
Алехандро попытался уговорить ее прогуляться, но она отказывалась сдвинуться с места и просто сидела в комнате с наглухо задернутыми шторами, пила чай, кофе, воду, виски, почти не ела, только о чем-то думала. Ее глаза утопали в слезах, а тонкие руки дрожали. Теперь она боялась выйти, боялась прессы, боялась пропустить звонок Люка.
– Может быть, он позвонит.
– Кассия, он не может позвонить из окружной тюрьмы. Ему не позволят.
– Может быть, позволят.
Спорить с ней бесполезно; она словно никого не слышала. А что слышала, на то не обращала внимания. Единственные звуки, которые находили отклик, – ее внутренний голос и эхо голоса Люка.
Только в полночь Алехандро удалось уложить ее в кровать.
– Что ты делаешь?
Она посмотрела на его силуэт в кресле в углу. Ее голос стал до странности старческим.
– Я просто подумал, может, посижу здесь немного. Это мешает тебе заснуть?
Ей захотелось протянуть руку и коснуться его руки. Она не смогла найти слов, только покачала головой и заплакала. Это был невыносимый день, не такой напряженный, как предыдущий, но более изматывающий. Бесконечная, изнуряющая боль.
Он услышал, как она рыдает, уткнувшись в подушку, и, подойдя к ней, сел на краешек кровати.
– Кассия, не нужно.
Он погладил ее по волосам, по плечам, по рукам. Тело ее сотрясалось от рыданий. Она плакала по Люку.
– Ох, детка, малышка, почему это случилось с тобой?
Она так не готова к этому, так непривычна к ситуации, которую не может контролировать. Она никогда не сталкивалась ни с чем подобным. На его глазах снова выступили слезы, но она их не увидела.
– Это случилось не со мной, Алехандро. Это случилось с ним.
Ее голос был усталым и полным горечи.
Он очень долго гладил ее по волосам, и наконец она заснула. Он поправил одеяло и нежно коснулся ее щеки. Во сне она снова выглядела очень юной; выражение злости исчезло с ее исхудавшего лица. Столкновение с жестокой реальностью этого большого, несправедливого мира стало шоком для нее. Страшный удар потряс до основания все ее существо.
Он услышал, как она осторожно стучит в его дверь, и оторвал голову от подушки. Он долго не мог заснуть этой ночью, а сейчас было всего шесть часов утра.
– Кто там?
– Это я, Кассия.
– Что-нибудь случилось?
– Я просто подумала, может быть, нам пора вставать?
Сегодня она сможет увидеть Лукаса. Алехандро устало улыбнулся, и, натягивая на ходу брюки, пошел открывать дверь.
– Кассия, ты сумасшедшая. Почему бы тебе не поспать еще немного?
Она стояла перед ним в голубой фланелевой ночной сорочке и белом атласном халате, босиком, с распущенными длинными черными волосами. Ее глаза снова ожили, но лицо оставалось очень бледным.
– Я не могла спать и проголодалась. Я разбудила тебя?
– Нет, нет, конечно, нет. Я всегда встаю в шесть утра. На самом деле я не сплю уже с четырех часов.
Он с упреком посмотрел на нее, и она рассмеялась.
– О’кей, о’кей, я тебя поняла. Как ты думаешь, сейчас слишком рано, чтобы заказать тебе кофе, а мне чай?
– Дорогая, мы не в «Фэрмонте». Ты действительно так отчаянно спешишь?
Она кивнула.
– Когда я смогу увидеть его?
– Я не думаю, что они разрешают посещения раньше чем в одиннадцать или в двенадцать.
Господи, они могли поспать еще четыре часа. Алехандро молча пожалел об утраченных часах сна. Он чувствовал себя полумертвым от усталости.
– Ну что ж, мы уже встали. Можем с таким же успехом и пободрствовать.
– Замечательно. Именно это я и хотел услышать. Кассия, если бы я так сильно не любил тебя и если бы твой дружок не был таким здоровяком, я думаю, что дал бы тебе пинка под зад.
Она восторженно улыбнулась ему.
– Я тоже тебя люблю.
Он улыбнулся ей, потом сел и зажег сигарету. Она тоже закурила, и он увидел, что ее руки все еще дрожат. Но, несмотря на дрожащие руки и бледное, заострившееся лицо, она выглядела лучше. В ее глазах улавливался огонек, как признак жизни и возвращения былой Кассии. Эта девушка – настоящий боец, в этом надо отдать ей должное.
Он отправился в ванную и вышел оттуда причесанный, с почищенными зубами и в свежей рубашке.
– О, ты выглядишь прехорошеньким.
Она совсем проснулась и настроилась шутить. Это сильно отличалось от ее состояния прошлым утром. По крайней мере хоть какое-то облегчение.
– Ты напрашиваешься на неприятности сегодня утром? Разве никто не учил тебя, что нельзя дразнить мужчину, пока он не выпил свою первую чашку кофе?
– Pobrecito!
Он погрозил ей пальцем, и она рассмеялась.
– А теперь, когда ты вытащила меня из теплой постели, я полагаю, что ты будешь два часа одеваться.
Он жестом указал на ее сорочку и халат.
– Дай мне пять минут.
Она сдержала слово. Она вообще делала все очень быстро этим утром, словно ребенок, которого в первый раз собираются отвести в цирк. Который вскакивает с рассветом, нервничает, не находит себе места и устает уже к завтраку. И им до свидания с Люком нужно убить еще пять часов.
Мысли Алехандро теперь все время возвращались к Люку. Как он там справляется? Все ли с ним в порядке? О чем он думает? Вернулся ли он к царившему в тюрьме безразличию, к холодному равнодушию, к утраченным надеждам, или остался прежним Люком? И если он снова вернулся к тому, кем когда-то был, насколько это шокирует Кассию? И как она перенесет это свидание? Алехандро слишком хорошо знал, как это все происходит, но она-то этого не знает. Сидеть отгороженной толстым стеклом, разговаривать по телефону с Люком, одетым в грязный помятый оранжевый комбинезон, рукава которого едва доходят до его локтей, а брюки – до колен. Он, должно быть, сидит в камере с полудюжиной других заключенных, ест фасоль, заплесневелый хлеб и что-то, отдаленно напоминающее мясо, пьет жидкий кофе и справляет нужду без туалетной бумаги. Кассии это место покажется жутким. Сидеть рядом с сутенерами, проститутками, ворами, потерявшими рассудок матерями, девчонками-хиппи с детьми на руках или на спине. Там будет шум, и вонь, и страдание. Сколько она в состоянии вынести? Как далеко в этот мир заведет ее Люк? А теперь все это свалилось ему на шею. Она стала его ребенком. Он должен позаботиться о Кассии.
