Сдавайся, это любовь… - Евсения Медведева
– Спасибо, тёть Люсь…
– Это наша благодарность, Людмила Аркадьевна, – Герман был, как всегда, серьёзен, вот только глаза его сверкали, как начищенный самовар. – От чистого сердца.
– Спасибо, Люсен, – Сенька тоже обняла меня крепко-крепко и захлюпала носом. – Я так горжусь, что у меня такая подруга!
– Так, всё, – Кирилл бросил Керезю ключи от машины, подхватил меня под локоть и потащил. – Нам пора, Люсенька. Пора…
– Куда?
– Анечка нам запретила летать, но ездить в комфортабельной новенькой машинке не запрещала, поэтому нас ждут превосходные выходные!
И эти слова оказались чистой правдой. Мы вырвались из душного загазованного города, петляя по извилистым дорогам нашей страны, потерялись в густых лесах, провожали алые закаты и встречали золотые рассветы, путающиеся в полях колосящейся пшеницы.
Мир изменился. Пропали чужие голоса, стихла трель входящих звонков, потерялись наручные часы. Мы просто путешествовали, наобум выбирая новый город.
И время жалело нас. Оно замедляло свой бег, дарило бесконечность минут и ощущение, что всё только впереди. Мы были только втроём. Влюбленные, счастливые и жадные до этого сумасшедшего чувства.
И несмотря на то, что в воскресенье нам пришлось взять путь домой, чтобы Кирилл успел на работу, ощущение радости никуда не исчезло.
Выехали мы поздно, в темноте то и дело вспыхивали огоньки небольших посёлков, деревень и светящиеся дорожные знаки, а я медленно погружалась в дрёму. Сжимала ладонь мужа и засыпала на разложенном кресле…
…
По шее сбежала капля пота от духоты. Перевернулась на спину и подавилась своим же вздохом. Взгляд упёрся в белоснежный деревянный потолок, пронизанный солнечным светом солнца, льющегося из окна в крыше.
– Кирилл! – вскрикнула и села на кровати. Осматривала просторную комнату и пыталась проснуться. Где я? Где Кирилл? Что это за место?
Комната была пуста, лишь кровать, направленная в сторону огромного окна, и тонкая колыщущаяся занавеска в открытой двери балкона. На краю кровати лежал мой халат, а вот ни сумок, ни личных вещей не было. Скинула одеяло, ступила ногами на деревянный пол и пошла к окну.
– Алька, карга ты старая! – звонкий крик старушки резанул слух так, что я с испугу отпрыгнула от окна. Метнулась к кровати, накинула халат и затянула пояс. Сердце колошматилось, как заведенное, а я пыталась вспомнить, как очутилась в этом странном месте. – Ты зачем позволила своему зятю землю рыть у наших участков? А? Сразу видно, миллионер… Лопатой, смотри, как орудует! Эх ты… Поди, тяжелее пачки своих дурацких денег ничего и не держал!
– А ты зятя моего не трожь! На своего вон смотри, балерина ты морщинистая. Чего это твой Королёв по щавелю топчется? Всё, Алька, всё… Поздно! Не видать твоего фирменного супца зимой. Всё своим сорок четвёртым вытоптал, медведь косолапый…
Я невольно улыбалась крикам старушек, пока медленно шла к балконному ограждению.
– Это что? Черноплодка? Соколик, ты что вздумал тут садить? Черноплодку? Хочешь, чтобы эти чёрные кляксы сыпались к нам на участки? Где вилы? Царёв, тащи вилы, я сейчас твоего дружка бестолкового вынесу отсюда вместе с его дрянным деревом…
И вот тут мне стало по-настоящему плохо. Или хорошо. Я так и не смогла определиться. Сжала деревянный поручень и распахнула глаза…
Вид с балкона открывался просто волшебный… Вдалеке бликовала поверхность реки, густой лес, над которым зависло утреннее солнце. А внизу у забора без футболок копошились мужики под строгим присмотром двух старушек с соседних участков. Они размахивали тросточками, пытаясь попасть по спинам мужиков, в которых я без труда узнала Королёва, Царёва и Чибисова…
– Кирилл!!! – завопила я, больше не в силах держать внутри этот восторг. – Какого, мать твою, здесь происходит?
– О! Малыша! – он разогнулся и чуть ослабил хватку на стволе уже большого дерева, которое вмиг стало заваливаться на Царёва.
– Убить зятя моего вздумал? – завизжала одна из старушек. – Катерина! Тащи бензин, щас бабушка вам покажет, как костёр разводить…
Глава 48
Чибисов
Видеть сонную, растерянную и мега удивлённую Люську на балконе нашего дома оказалось неописуемо приятно… В голове будто пазл сложился: дом купил, дерево вот сажаю, скоро и ребёнок подоспеет. Это что? Я, получается, абсолютно счастлив?
Этот вопрос возник так внезапно, что я опешил. Замер, судорожно сжимая ствол дерева и с умилением наблюдая за всем происходящим.
– Кирилл!!! Какого, мать твою, здесь происходит?
– О! Малыша!
– Эй, соколик, убить зятя моего вздумал? – завизжала Любовь Григорьевна, вскользь проходясь своей тростью мне по хребту. – Катерина! Тащи бензин, щас бабушка вам покажет, как костёр разводить!
– Не сметь тут ничего жечь! – я выпрямился и обернулся к умирающим от хохота Цареву и Королёву. – Люсёк, спускайся! Твои сумки на первом этаже.
– Ты специально нас вызвал рыть только что уложенный газон? – шипел Саня, уворачиваясь от хаотичных ударов бабушек.
– Конечно. Если б я один тут воплощал в жизнь мечту своей жены, то меня бы давно уже убили! Кстати, Царёв, забор надо бы повыше сделать…
– Я уже это понял. Ой! Бабушка! – он вскрикнул и вытянулся, растирая красное пятно от черенка лопаты. – Я ведь у вас единственный зять!
– Ничего, Царёв, я Катьке ещё найду олигарха, – шипела Любовь Григорьевна, переваливаясь через забор так, что становилось страшно. – Поэтому корону свою спрячь. А Катька у меня богатой вдовой станет.
– Любка, тогда и моего прикопаем под черноплодкой. Ольке моей найдёшь нерукожопого жениха? А то смотри, как он копает! – Алевтина Александровна хохотнула, а потом как свистнет, что у Королёва выпала из рук лопата. – Ну вот, говорю же – неумёха!
– Дамы, миленькие, – я шлёпнулся на колени,
