Бесконечная любовь - М. Джеймс

— О, черт возьми… — стонет Иван, когда я начинаю сосать, и я чувствую прилив удовольствия от этого звука.

Я не дразню его. Я иду ва-банк, скользя губами по его толстому стволу, беря от него столько, сколько могу. Я позволяю своей слюне покрывать его ствол, делая это быстро и грязно, облизывая и жадно посасывая, когда я заталкиваю его член в заднюю часть горла, постанывая вокруг него, когда я чувствую, как мое собственное возбуждение растет, чтобы встретиться с его. Рука Ивана напрягается в моих волосах, и даже с маской я вижу, как он наблюдает за нами в зеркалах.

Это просто заводит меня еще больше.

— Наклонись, просунь руку в джинсы и потри свой клитор, — хрипло говорит он. — Используй мою сперму, чтобы смочить его. Я хочу услышать, как она хлюпает. Трахни себя моей спермой.

Мне не нужно повторять дважды. Я просовываю руку в свои мокрые джинсы, моя киска уже мокрая от его спермы, которая капает из меня. Я протираю ей свой клитор, скользкий и горячий, и влажные, смешанные звуки от того, как я сосу его член и ласкаю себя, наполняют воздух, пока Иван стонет.

— Я собираюсь кончить тебе в рот, голубка. Пойдем со мной. Черт возьми, кончай…

Его член напрягается между моих губ, и я чувствую, как мой клитор пульсирует под кончиками моих пальцев, все мое тело напрягается, когда наступает еще один оргазм. Я стону вокруг него, его звуки удовольствия смешивались с моими, и Иван задыхается, его рука смыкается вокруг его члена, когда первые горячие струи его спермы, покрывают мой язык, и он отстраняется.

— Откройся, — командует он. — Открой свой чертов рот…

Я раздвигаю губы, открывая рот, и краем глаза, в зеркале, я вижу, как он выстреливает мне на язык. Это зрелище настолько грязное, настолько эротичное, что я чувствую, как меня сотрясает еще один всплеск удовольствия, мои пальцы все еще неистово гладят мой клитор, пока Иван снова и снова кончает мне на язык.

— Оставь ее там… — стонет он, сильно лаская себя, последние капли выливаются, прежде чем он поворачивает меня, держа руку в моих волосах, так что я оказываюсь лицом к зеркалу. — Блядь, посмотри на себя, голубка. Такая хорошая шлюшка, с собственной рукой в штанах и ротиком, полным моей спермы.

Я выгляжу грязно. Моя рука между ног, мой рот полон его липкой белой спермы. Она покрывает мой язык и мои губы, до такой степени, что начинает капать с уголка моего рта.

— Глотай, — приказывает Иван, и я подчиняюсь, облизывая губы, пока проглатываю каждую каплю.

А затем, когда он тянется другой рукой, чтобы спрятаться, его поведение как будто меняется в одну секунду.

Он срывает маску, бросает ее на стул, наклоняется, чтобы взять мою рубашку. Он осторожно помогает мне встать, застегивает мне джинсы и надевает рубашку через голову, пока я смотрю на него, чувствуя себя немного шокированной.

— Ты в порядке? — Спрашивает он, выражение на его теперь видимом лице выражает беспокойство. Он снимает перчатки, нежно вытирая уголок моего рта, когда откидывает мои волосы назад. — Ты в порядке?

Я киваю, чувствуя себя сбитой с толку.

— Ты… любишь меня? — Это единственное, что я могу придумать, то, что застряло у меня в голове, пойманное в паутину похоти, которой меня окутал Иван. — Ты…

— Ты сказала, что веришь мне. — Его тон сдержанный, его лицо на мгновение застыло, как будто он думает, что я могла солгать.

— Я верю. Я… — Я действительно верю. В тот момент то, что я сказала, было непреложной правдой. Но сейчас, после всего этого, мне сложнее с этим смириться.

Иван выглядит неуверенным, но он обнимает меня за талию.

— Пошли, — тихо говорит он. — Давай вернемся в мотель.

Я чувствую себя почти трясущейся, когда мы начинаем идти обратно. Я верю ему. То, что он сказал, то, как он это сказал, было слишком искренне, чтобы не верить. Но я не знаю, что с этим делать.

Неважно, что он чувствует, он лгал мне и похитил меня.

Но он также рисковал своей жизнью ради меня, снова и снова. Он пытался доказать мне, что хочет, чтобы все было по-другому. Что он хочет, чтобы все изменилось.

И правда в том, что я думаю, что я тоже этого хочу.

32

ИВАН

После этого я не могу не задаться вопросом, не сделал ли я все это еще хуже.

Когда я вышел и обнаружил, что Шарлотта ушла, я немного потерял рассудок. Я последовал за ней, полный решимости отомстить ей за побег, полный решимости заставить ее перестать бегать от всего. И я получил то, что мне было нужно.

Думаю, мы оба это сделали. Но я могу сказать, что она все еще пытается это принять.

Она молчит, когда мы возвращаемся в мотель. Впервые мы вместе принимаем душ, втискиваясь в небольшое пространство, и мне хочется пошутить о том, насколько больше места было бы для этого в «Уинн». Но я этого не делаю, потому что не уверен, что сейчас такая шутка — хорошая идея.

Вместо этого я помогаю ей вымыться, пытаясь показать ей тем, как я прикасаюсь к ней, как я смотрю на нее, что я чувствую. Что я имел в виду все, что сказал. Я не постелил постель на полу, вместо этого я проскользнул рядом с ней, нежно положив руку ей на бедро поверх одеяла. Шарлотта не оттолкнула ее, но и ничего не сказала.

Она в растерянности, и я могу ей посочувствовать. Но когда мы садились в такси на следующее утро, чтобы отправиться на встречу с моим контактом, она все еще сказала мне всего несколько слов. И моя грудь сжималась от мысли, что к концу дня ее уже не будет.

Любовь к ней не дает мне права обладать ею. Я это знаю. Но я надеялся, что это признание что-то изменит. Я надеялся, что то, что мы сделали в доме зеркал, станет катарсисом для прошлого, достаточным, чтобы открыть возможность будущего.

Я уже не уверен, что так и будет.

Мы встречаемся с моим контактом в жилом доме, на дальней стороне старого района Вегаса. Мы как раз вовремя, и я дважды резко стучу, Шарлотта стоит молча прямо за мной. Я не уверен, чего она ожидала, но я слышу ее быстрый вдох, когда дверь открывается, и мужчина средних лет с редеющими каштановыми волосами, одетый