Бесконечная любовь - М. Джеймс
Я никогда так не кончала в своей жизни. Я все еще задыхаюсь, моя киска сжимается, когда он вытаскивает из меня пальцы и рывком поднимает меня со стула, мои руки все еще связаны за спиной, когда Иван толкает меня вперед к зеркалам. Его рука на моем плече, он прижимает меня к одному из них, стекло холодное у моей щеки, когда я слышу звук его молнии, которая расстегивается.
Его толстая, набухшая головка члена вжимается между моими скользкими складками, и он стонет. Он наклоняется, прижимая кончик к моему входу, и я вижу парящую форму маски на его лице, отраженную во всех зеркалах, когда он смотрит на меня.
— Ты же этого хочешь, маленькая голубка, — бормочет он. — Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя вот так. Ты хочешь, чтобы я наполнил тебя. Ты хочешь смотреть, как я трахаю тебя, вот так, чтобы ты могла видеть, как ты кончаешь на моем члене.
— Да, — хнычу я, слишком далеко зайдя, чтобы отрицать это дальше. — Да, пожалуйста…
— Тогда скажи мне. — Он покачивается на мне, его член так близок к тому, чтобы проскользнуть внутрь. Только его другая рука на моем бедре, крепко удерживающая меня на месте, удерживает меня от того, чтобы качнуться назад и принять его внутрь себя. — Скажи мне, что ты веришь, что это реально. Скажи мне, что ты знаешь, что я не хотел причинить тебе боль. Скажи мне, что ты знаешь, что я пытался… — Его голос надламывается, и я не думаю, что на этот раз от гнева. — Я чертовски люблю тебя, Шарлотта, — шепчет он. — Скажи мне, что ты знаешь.
Я закрываю глаза на одну короткую секунду, а затем снова их открываю. И я наконец, наконец тоже говорю ему правду:
— Я знаю.
Бедра Ивана резко дергаются вперед, его член погружается в меня по самую рукоятку одним жестким толчком. Я кричу от его растяжения, толстого, длинного и твердого, и Иван стонет, содрогаясь, когда он погружается так глубоко, как только может, и удерживается там мгновение.
— Держись, голубка, — шепчет он и дергает веревку, развязывая мои руки. — Приготовься. Потому что я собираюсь жестко тебя трахнуть. — У меня есть только секунда, чтобы упереться руками в зеркало передо мной, прежде чем Иван сдержит свое обещание. Он дергает меня назад, положив одну руку мне на бедро, наклоняя меня еще сильнее, когда он начинает толкаться, врезаясь в меня. Я кричу, когда он набирает темп, трахая меня сильнее, чем когда-либо прежде, одна рука на моем плече, а другая на моем бедре, когда он врезается в меня снова и снова. Поток стонов льется с моих губ, ощущение того, как его толстый член колотит меня, подталкивая меня к новому оргазму, и тот факт, что я могу видеть все это, отраженное вокруг меня, только добавляет удовольствия.
Иван скользит рукой вниз, его пальцы поглаживают мой клитор.
— Я не продержусь долго, — рычит он. — Кончи на моем гребаном члене, голубка. Дай мне почувствовать, как ты, блядь, сжимаешь его, прежде чем я тебя заполню.
Это все, что нужно. Моя спина выгибается, когда я выкрикиваю его имя, звук разносится эхом во второй раз, когда я сжимаюсь вокруг него, рябью по напряженной длине, когда стон Ивана наполняет воздух, его бедра жестко щелкают по моей заднице.
— Блядь, блядь… — стонет он, а затем он резко толкается вперед, его руки сжимают меня почти болезненно, пока он содрогается, и я чувствую, как горячее, брызжущее тепло наполняет меня. — Блядь, я должен кончить в тебя, я должен…
Я даже не думаю о том, какая это ужасная, черт возьми, идея. Я не думаю ни о чем, кроме того, как это ощущается, как пульсация его оргазма толкает меня в третью, меньшую кульминацию, как я чувствую, как он кончает, когда я сжимаюсь вокруг него, как он наполняет меня так полно, что я уже чувствую, как его сперма стекает по моим ногам. Я чувствую, как его пальцы снова скользят по моему клитору, скользя вниз, как будто чтобы поймать сперму, капающую из меня, а затем, когда его член выскальзывает, я чувствую, как его два пальца в перчатках проталкиваются внутрь, удерживая его сперму там, пока он тянется вниз, чтобы натянуть мои джинсы.
Он натягивает их на мои бедра, высвобождая пальцы только тогда, когда они полностью надеты. А затем его другая рука тянется вверх, обхватывая мое горло, когда он тянет меня вверх и назад к себе, так что я могу видеть свое отражение в зеркале.
Я выгляжу чертовски потрепанной. Иван полностью одет, за исключением его размягчающегося члена, прижатого к моему позвоночнику. Его лицо все еще скрыто маской, но я вся мокрая и покраснела, голая, за исключением расстегнутых джинсов. Мои груди набухли и порозовели, рот приоткрыт, волосы в беспорядке.
— Моя милая маленькая шлюшка, — бормочет Иван, и волна удовольствия пробегает по мне. — Будь хорошей девочкой и убери это.
Он прижимает два пальца в перчатках, покрытых его и моей спермой, к моим губам, проталкивая их мне в рот. И без лишних раздумий, одурманенная похотью и многократными оргазмами, я сосу их между губами, слизывая с них наш смешанный вкус.
— О, черт, — стонет Иван, и я мгновенно чувствую, как он начинает твердеть на моей голой спине. — О боже, Шарлотта… твою мать.
Он снова засовывает мне пальцы в рот, и прежде чем я успеваю что-то сделать, кроме как беспомощно застонать, он разворачивает меня лицом к себе, толкая меня на колени перед собой.
Его член снова тверд, как камень, кончик касается моих губ, и Иван хватает мои волосы одной рукой в перчатке.
— Соси его, голубка, — приказывает он, глядя на меня сверху вниз, и вид того, как он приказывает мне из-за маски, заставляет мой набухший клитор пульсировать. — Я хочу смотреть, как ты сосешь меня, когда вокруг нас столько зеркал. Заставь меня кончить в твой прекрасный ротик.
На этот раз я подчиняюсь без вопросов. Я не хочу не подчиняться. Я хочу его, и я перестала притворяться, что это не так. Я хочу всего этого, и я открываю рот, наклоняюсь вперед и обхватываю одной рукой основание его члена,
