Когда грянет шторм - Эмери Роуз Эндрюс
– Что, если каждая спетая мною песня посвящена только тебе…
Что, если… что, если…
Прошло почти десять лет с тех пор, как я впервые услышал эту песню в ее исполнении. Ее голос изменился, стал более зрелым, но не утратил магии. Я наслаждался звуком ее голоса и вряд ли когда-нибудь устану его слушать. Он до сих пор проникал глубоко в душу и заставлял дрожать кости. Мое сердце необъяснимо быстро стучало. Никто никогда не дотрагивался до моей души так, как она. Даже Лила не имела надо мной такой власти. И ради Шайло я был готов на все.
Порой мне до сих пор не верилось, что она выбрала меня. Она могла бы заполучить любого парня, которого хотела. Но все же выбрала меня. Был ли я достоин ее любви? Если бы я знал. Но впредь я буду бороться за Шайло и сделаю все возможное, чтобы не подвести ее. Докажу ей, что не брошу ее, как ее отец или брат – предатели и манипуляторы. Или придурок Дин, который пытался сломить ее.
Может, наши отношения и не имели смысла. Может, в этой вселенной нам вообще не стоило встречаться. Вот только каким-то образом два несовершенных и порочных человека идеально подошли друг другу и делали мир друг друга лучше.
Нам с Шайло суждено быть вместе. И это главное. Так что я сделаю все возможное, чтобы сохранить то лучшее, что нашел.
Что, черт возьми, она натворила? Я посмотрел на бумагу в руке, а затем на свою семью. Никто не удивился широкому жесту Шайло. Они все были в курсе. Все до единого знали об этом еще до того, как она преподнесла мне сюрприз. Я перевел взгляд на Шайло.
– Я же говорил тебе, чтобы ты не швыряла деньги на ветер. Или ты уже забыла?
Шайло помотала головой.
– Я помню, – спокойно ответила она.
Я схватил ее за руку, стащил с дивана и повел прочь от своей семьи, которая собралась в гостиной в доме Патрика и Кейт. Мы остановились у лестницы в коридоре, вне пределов слышимости, и я скрестил руки на груди.
– Тогда, может, потрудишься объяснить, почему ты вручила мне документы на ранчо Армакоста? – Стоит добавить, что они были завернуты в гребаный бант.
– Счастливого Рождества. – Она широко улыбнулась, по-прежнему не понимая, что я не вижу в этом ничего хорошего. Затем поспешила добавить: – Но все не так, как тебе кажется.
Я всплеснул руками.
– О, ну вот опять. Ты говорила то же самое, когда планировал записать дуэт с придурком бывшим.
Шайло уперла руки в бока и пристально посмотрела на меня:
– Помнишь, ты сказал, что хотел бы спасти больше лошадей? Но у тебя недостаточно земли?
– Но я не просил тебя покупать землю, – процедил я сквозь стиснутые зубы. – Хочешь показать мне, что у тебя больше денег? Вот только мне не нужна твоя гребаная благотворительность.
– Ну, вообще-то, это и вправду благотворительность.
Я прищурился, глядя на нее.
– О чем ты говоришь?
– Гидеон помог мне все организовать. На самом деле он проделал всю работу. Оформил документы и… в общем, все оформлено как некоммерческая организация по спасению лошадей. И Джуд сказал, что может помочь с волонтерами. Мы провели исследование и выяснили, что работа с лошадьми – действительно хорошая терапия для ветеранов с посттравматическим стрессовым расстройством. Ты понимаешь? Ты можешь воплотить свои мечты в реальность и помочь стольким лошадям и людям… к тому же у меня есть все средства для этого, Броуди. Как же мне не помочь?
У меня не было ответа на ее вопрос. С одной стороны, я не верил, что она сделала нечто подобное для меня. С другой же, не хотел казаться нуждающимся в помощи. Меня бесило, что она обладала деньгами и ресурсами, которых не было у меня.
– Вообще-то, это вроде как я должен заботиться о тебе.
Шайло рассмеялась, как будто я отлично пошутил, а затем хлопнула меня по плечу.
– В каком веке ты живешь, Ковбой?
– Не имеет значения, какой сейчас век. Я – мужчина. Ты – женщина.
– Ух. А ты неплохо отличаешь гендер, Тарзан, – поддразнила она. – Вот только я не понимаю, к чему ты клонишь.
Я разочарованно выдохнул.
– Что ты имеешь в виду?
– То, что ты не хочешь принимать мои деньги.
– Запиши их на свое имя. Я не хочу иметь к ним никакого отношения.
– Серьезно? Ты хоть понимаешь, как нелепо это сейчас звучит?
Я впился в нее взглядом.
– Теперь я звучу нелепо?
– И ведешь себя соответствующе. Я ни черта не смыслю в лошадях.
– Я просто хочу, чтобы на этом чертовом документе стояло твое имя. Я буду работать на некоммерческую организацию и на все остальное, что ты еще создашь. – Я ткнул в Шайло пальцем. – Она принадлежит тебе. Не стоило отдавать ее мне.
– Ну, что сделано, то сделано. И я не жалею об этом. Ни капли. Ты можешь начать хорошее дело, Броуди. Просто посмотри на все под другим углом.
– Отец? – раздался голос у меня за спиной.
Какого черта я теперь отец?
Я повернулся к Ноа.
– Отец?
Он кивнул.
– Так круче. Ведь я больше не ребенок.
– А в следующий раз ты попросишь одолжить машину, – пробормотал я. Не торопись. Не взрослей так быстро, черт возьми.
Ноа нахмурил брови.
– У тебя грузовик, а не машина.
Дети такие понятливые.
– Что тебе нужно?
Он скрестил руки на своей маленькой груди и хмуро посмотрел на меня.
– Ты не должен злиться на Шай.
– Почему же?
– Потому что она хочет сделать тебя счастливым и чтобы ты помог больным лошадкам. – Его взгляд метнулся к Шайло. – Верно, Шай?
Она улыбнулась.
– Да, Ноа.
– Ты должен извиниться перед ней за то, что задел ее чувства.
Меня норовило спросить, кто подослал его сказать подобное. Или же это была его идея? Моего мальчика не проведешь.
– Спасибо за совет.
Он склонил голову набок и внимательно посмотрел мне в лицо.
– Ты выполнишь мою просьбу?
– Я отец. Ты ребенок. Ты делаешь, как я говорю, а не наоборот. – Ноа нахмурился, не оценив моего замечания.
– Вам нельзя ссориться на Рождество. Это семейное правило.
– Мы не ссоримся, а просто разговариваем, – ответила Шайло. – Ты не против, если мы еще немного поговорим
