Мой первый, или Ошибка прокурора - Юлия Юрьевна Бузакина
— А где мне еще быть, если прокурор совещание назначил? — хмыкнул тот. От Андрея не ускользнул лукавый блеск в глазах.
— И не смей ничего спрашивать! — предупреждающе сощурился он.
— Что, и свадебный марш напевать нельзя? — Мокрушин приподнял мохнатую бровь.
— Нет, нельзя! — резко оборвал его Андрей. Он был не в духе. Достал его Горбов! Невозможно изменить то, что лежит на поверхности. Но Борис считает, что дело в сумме. Чем выше сумма, тем проще перевернуть весь судебный процесс с ног на голову. Только с Андреем такие номера не проходят. Пусть добивается, чтобы назначили другого обвинителя, и ему предлагает за бабки вопросы решать.
— Андрей Георгиевич, расписание работы загса! — Завидев его, Зинаида Сергеевна торопливо поднялась со своего места и торжественно вручила ему листок с расписанием.
— Там-там-та-дам! — не удержавшись, затянул Мокрушин свадебный марш за спиной Шувалова, но от убийственного взгляда Андрея поперхнулся и кашлянул в кулак, чтобы не рассмеяться. Прокурор покачал головой и открыл дверь кабинета.
— Андрей, не обижайся. Просто с такой мамой, как у тебя, и врагов не надо, — усаживаясь за стол на место для посетителей, давился смехом Мокрушин. — Она тебя рано или поздно под монастырь подведет.
Шувалов швырнул на стол папку с документами, которые привез после проверки. Не любил он шуточки боевых товарищей. А уж когда такая пикантная ситуация с тестом на беременность вышла, тем более что сама Настя еще не в курсе, а весь отдел в курсе, вот ни капельки не смешно!
— Ты лучше скажи, как такой матерый волк мог облажаться в ночном клубе? Причем облажаться по полной, до самого загса?!
Андрей хмуро взглянул на друга.
— Не знаю, Матвей, но смотрю на нее и разум теряю. Вроде девушка как девушка, простая, тихая, а у меня от нее крышу напрочь снесло.
Мокрушин фыркнул.
— Видимо, знатно снесло, раз у тебя на столе лежит расписание работы загса, а мамочка твоя вчера обнаружила в квартире положительный тест.
— Значит, пришло время остепениться. Ты мне лучше скажи: у нас все участковые на учете стоят?
— А тебя кто интересует?
— Интересует меня Скоробогатов Владислав Владимирович.
— Скоробогатов… Что-то знакомое, но вряд ли он где-то мелькал. Такие не мелькают, ты же знаешь. Сидят тихо, как крысы, и свои дела обстряпывают. А что у тебя с ним?
— А он виды на мою будущую жену имеет. Брата ее на счетчик поставил, хотел вчера Настю в счет долга себе забрать, вроде как отрабатывать.
— Ничего себе! А денег братик ее за что задолжал?
— Он мне не докладывал. Я вчера к Насте домой знакомиться с ним пришел, а он мне в лоб и вывалил: мол, если сможешь защитить, забирай ее сейчас, я ее спасти не смогу, хотел увозить из города. Я планирую съездить к Скоробогатову в гости с проверкой. Прямо завтра с утра пораньше ввалиться без предупреждения.
Мокрушин нахмурился.
— Вместе поедем. Ребят своих возьму, оперативников. А то засиделись уже, всех бумажной работой завалили. Хоть кости размять. Давай завтра у твоего подъезда с утра пораньше? Мы тебя заберем и вместе поедем. А братика Насти твоей пробью, может, мелькал где. И Скоробогатова тоже прощупаю.
Андрей задумчиво потер подбородок.
— На том и порешим. Если что выяснишь, звони вечером.
…По дороге в гимназию Андрей заехал в кондитерскую, купил коробку пирожных. Не забыл и о шампанском.
Охранник на входе его узнал, отдал честь. Андрей кивнул и пошел наверх, в кабинет к Насте. Все переживал, чтобы пирожные не помялись в пластиковой коробке. На сердце было тепло от того, что они скоро поженятся. Осталось только расписание состыковать и пойти подать заявление в загс. Ах, да, еще пережить ужин с мамой!
Дверь в кабинет была приоткрыта. За столом сидели две учительницы, которых Андрей внешне успел запомнить, а вот по имени-отчеству — нет.
Что-то не понравилось ему в их лицах.
— Добрый вечер! А… Настя где?
— Андрей Георгиевич, добрый вечер. Да Настю… для чего-то к директору вызвали… — запинаясь от волнения, заговорила та, что постарше. Ее Андрей хорошо помнил: она едва не сбила его с ног в торговом центре, когда неслась за своим кефиром.
— К директору? — Шувалов поставил коробку с пирожными на стол и непонимающе взглянул на учителей.
— Да, там… полиция… — закивала та, что помоложе, с обручальным кольцом на пальце.
— Нам ничего не объяснили. Забрали ее, и все! Инна Васильевна с ней пошла…
Шувалов помрачнел. По спине прокатился неприятный холодок. Полиция у директора в кабинете? Шустрый, однако, участковый Скоробогатов! Сразу к директору пошел.
— А в кабинет директора как пройти?
— По лестнице наверх и направо, там приемная, не промахнетесь.
— Спасибо.
Поставив на стол коробку с пирожными, Андрей ломанулся наверх.
Глава 30. Настя
Наверх мы поднялись быстро. У меня сердце было не на месте. Тревога за Артема зашкаливала, и от этого перед глазами все плыло. Неужели с ним что-то случилось? Иначе зачем полиции приходить в гимназию?
В кабинете директора сидел участковый инспектор и еще двое сотрудников полиции, совсем молодые, на вид не больше восемнадцати, но уже в форме.
Я напряженно замерла в дверях. Скоробогатова узнала сразу же.
Он, как только меня увидел, оживился. Глаза вспыхнули нехорошим блеском.
— Здравствуйте. Что-то случилось? — Я перевела взгляд на директрису.
— Да, Анастасия Григорьевна. Присядьте.
Я схватилась рукой за сердце.
— Что-то с братом? — Мой взгляд метался по суровым лицам присутствующих. Обычно полиция приходила, если родственника находили убитым и требовалось опознание, и я ждала самого худшего.
Скоробогатов взглянул на директрису.
— Вы не оставите нас ненадолго?
Та развела руками:
— Конечно, конечно!
Она зыркнула на меня убийственным взглядом и, стуча каблуками своих новеньких туфель, направилась к двери.
Скоробогатов указал своим людям взглядом на дверь.
— Никого не впускать, — приказал им, и те тоже вышли.
Я рухнула на место для посетителей за длинным столом и чувствовала, как от ужаса все плывет перед глазами. Если бы что-то случилось с братом, сразу бы сказали, еще и соболезновать бы начали. А тут — тишина. Только укор во взгляде директрисы.
И тут я наконец осознала, что попалась в ловушку. Я недооценила Владислава, ох, недооценила! Он не стал поджидать
